Восьмой грех - Ванденберг Филипп - Страница 85

— Я этого не знал, — пробормотал Мальберг. — Я даже не помню ничего подобного. Поверь мне, это правда! Но если так и было, то мне очень жаль.

— Да, это теперь тебе очень жаль, потому что ты вот-вот обмочишься от страха!

— Да, я боюсь. Ты хочешь убить меня?

— Я? Убить тебя? Нет! — закричала Марлена. — Ты сам себя убьешь! Три шага назад — и все кончено.

В порыве смелости Лукас выпалил:

— Ты совершенно сошла с ума. Нет, ты не сможешь заставить меня спрыгнуть отсюда. Стреляй, стреляй же!

Мальберг чувствовал, как у него в жилах закипает кровь. Напрягшись до предела, он наблюдал, как Марлена отошла на три или четыре шага назад. Она стояла между двумя зубцами на расстоянии десяти-двенадцати шагов от него вполне достаточно для того, чтобы увлечь Марлену за собой в бездну, если она решит выстрелить.

— Последний раз повторяю: три шага назад! — процедила сквозь зубы Марлена.

— Ты не выстрелишь! И я не брошусь с башни!

В наступивших ночных сумерках Мальберг увидел, что Марлена подняла пистолет на уровень глаз.

Затем раздался свист и звук сильного удара. В растерянности Лукас подумал, что не услышал выстрела. Странно, но он ничего не почувствовал. Он ждал приступа боли, но ее не было.

Уже в следующую секунду Мальберг заметил, что Марлена выпустила оружие и упала между зубцов. Она обернулась и могла вот-вот свалиться вниз. Оцепенев от страха и не в силах понять, что произошло, Мальберг увидел стрелу, которая торчала из спины Марлены. Еще через секунду он увидел, как Марлена упала с башни головой вниз, а затем услышал глухой удар.

Со двора замка донеслись взволнованные крики. Мальберг все так же оцепенело стоял между зубцами башни, откуда упала Марлена. Уцепившись за стену, он посмотрел вниз.

Там, пролетев девять этажей, лежало разбитое тело Марлены.

На лестнице, которая вела в башню, послышались шаги. Из темноты появился Груна. У него в руках был лук — очень точное оружие, какое можно увидеть на Спортивных соревнованиях.

— Вы? — удивился Лукас.

Груна кивнул.

— Я наблюдал за вами. Сперва я думал, что это безобидный разговор. Но потом в оптический прицел своего лука я увидел, что женщина направила на вас пистолет. Вот тогда я понял, что это серьезно.

— Вам не следовало этого делать, — пробормотал Мальберг и повторил: — Нет, вам не следовало этого делать.

— То есть для вас было бы лучше, если бы вы лежали там, внизу?

Лукас колебался.

— Марлена, — беспомощно произнес он, — Марлена…

— Единственная женщина среди сотни мужчин. Это не могло хорошо закончиться. Но Мьюрат вынудил Аницета на этот шаг. Профессор выдвинул условие: он сможет жить и работать в замке Лаенфельс, если Марлена останется здесь. Они жили вместе.

Слушая пояснения Груны, Мальберг уловил странный запах.

Теперь и Груна это заметил.

— Пахнет дымом! — крикнул он и испуганно взглянул вниз. — Пожар, замок горит! — заорал он.

Мальберг бросился к зубцам башни. В той части замка, которая была напротив площадки, в окнах полыхало пламя. Затем огонь перекинулся и на другие строения вокруг внутреннего двора.

Будто в трансе, Лукас наблюдал за чудовищным спектаклем, не думая о том, что могло вызвать такой пожар. Груна, тоже пораженный этой картиной, на некоторое время оцепенел.

Но вдруг, будто проснувшись, он закричал:

— Нам нужно бежать! Чем скорее, тем лучше.

Груна схватил все еще не соображающего Мальберга и потащил его за собой на лестницу. Когда они добрались до шестого этажа, им в лицо ударил густой черный дым. Мальберг бросился бежать по длинному коридору к архиву.

— Вы с ума сошли? — заорал Груна, чуть не выкашляв от дыма легкие. Он схватил Мальберга за рукав и втащил обратно на лестницу.

— Но книга Менделя! — задыхаясь, прохрипел Лукас. — Книга исчезнет безвозвратно!

— Вы идиот, ваша жизнь тоже безвозвратно исчезнет!

Эта фраза задела Мальберга до глубины души и вернула его к действительности.

Они бежали вниз, насколько позволяла крутая деревянная лестница. Толпа народа, жестикулируя, кашляя и крича, ломилась к выходу во внутренний двор. Но и там стоял невыносимый смрад.

Однако же, очутившись во дворе, Лукас не пошел сразу к во ротам. Он повернул налево, где в десяти метрах, на мостовой, лежало тело женщины, одетой в полевую форму. Из головы, вернее, того, что от нее осталось, на мостовую натекла темная лужа крови. Стрела, которая торчала из спины, пробила тело насквозь, и ее конец торчал из грудной клетки.

Дым и огонь становились все сильнее. В здании начали лопаться стекла, и Мальберг бросился к воротам. Он еще раз оглянулся и посмотрел на башню. Тут он увидел человека с канистрой бензина, пылающего подобно факелу. Это был Мьюрат.

Профессор останавливался, разливал бензин из канистры и поджигал его своей горящей одеждой. Когда емкость опустела, он выбросил ее и затанцевал, как черт, заполучивший грешную душу. Он неистово хохотал и кричал:

— Когда же окончится тысяча лет, сатана будет освобожден из темницы своей!

Сомнений не было: ему не удался последний эксперимент и он сошел с ума. Его жуткий крик сливался с потрескивающим пламенем. Помедлив, Мальберг развернулся и побежал за остальными.

В панике члены братства бросились в узкое ущелье, обгоняя друг друга. Небо окрасилось багряным заревом. Его мерцающий свет отражался на искаженных от ужаса лицах.

Вдалеке завыли сирены, они приближались со всех сторон и сливались в один чудовищный хор.

Вместе с орущей толпой Мальберг достиг развилки. Тут люди стали разбегаться в разные стороны. Немногие, как Мальберг, отправились по дороге в сторону Лорха, в долину. Всю ночь братья, перепуганные, словно гонимые фуриями, носились по лесу.

Глава 60

Пожар полыхал в замке Лаенфельс до самого вечера следующего дня. Из-за уединенного расположения все попытки потушить огонь были напрасны. Замковые постройки сгорели до фундамента.

В пожаре исчез оригинал плащаницы Иисуса из Назарета. Сгорела и драгоценная книга Грегора Менделя, которая лишь ненадолго вернулась из небытия, чтобы снова унести с собой тайну. Но важнее всего было то, что план двух безумцев изменить мир и отнять то, что поддерживает многих людей, был разрушен.

Мальберг, так и не сомкнув глаз, провел остаток ночи в номере отеля «Крона» в Ассманнсхаузене. Он был чересчур возбужден, чтобы говорить с Катериной.

Только утром, около семи часов, после того как Лукас долго мылся под душем, словно хотел уничтожить все воспоминания о прошедшей ночи, он набрал ее номер.

Катерина отозвалась сонным голосом.

— Я уже начала беспокоиться, — сказала она, — сто раз пыталась до тебя дозвониться. Что случилось?

— Марлена мертва, — тихо произнес Мальберг.

— Я знаю, Лукас, я знаю.

— Ничего ты не знаешь, — ответил он, глядя на ясное утреннее небо. — Думаю, будет непросто все тебе объяснить.

Он нежно сжал трубку, словно это была ее рука.