Белая мгла - Фоллетт Кен - Страница 19

– В том числе против опасных вирусов? – спросил Клайв Браун.

– Да, – сказал Стэнли. – Никого не интересуют средства против безопасных вирусов.

В аудитории раздался смех. Это был остроумный ответ на глупый вопрос. Но вид у Брауна был явно раздосадованный, и сердце у Тони ушло в пятки. Униженный журналист ни перед чем не остановится, лишь бы отомстить. И она поспешила вмешаться.

– Спасибо за этот вопрос, Клайв, – сказала она, стараясь его ублаготворить. – Мы ввели у себя, в «Оксенфорд медикал», самые высокие требования безопасности в лабораториях, использующих особые материалы. В ЛБЗ-четыре, то есть в лаборатории биозащиты четвертого уровня, система тревоги напрямую подсоединена к штабу районной полиции в Инверберне. Охрана несет дежурство двадцать четыре часа в сутки, а сегодня утром я удвоила число охранников. Более того, охранники не могут войти в ЛБЗ-четыре – они следят за тем, что происходит в лаборатории, по экранам кабельного телевидения.

Но Браун не собирался утихомириваться.

– Если у вас так идеально налажена охрана, как же оттуда могли вынести хомяка?

Тони была готова к такому вопросу.

– Позвольте отметить три момента. Во-первых, это был не хомяк. Вы услышали об этом от полиции, и это неверно. – Она намеренно дала Фрэнку липовые данные, и он попался в расставленные ею силки, выдав себя в качестве источника. – Пожалуйста, пользуйтесь теми фактами, какие мы вам сообщаем о том, что у нас происходит. Это был кролик, и звали его вовсе не Пушистик.

Все рассмеялись, и даже Браун улыбнулся.

– Во-вторых, кролика вынесли из лаборатории в сумке, и мы установили сегодня обязательный досмотр сумок у входа в ЛБЗ-четыре, чтобы такое не могло больше повториться. В-третьих, я не говорила, что у нас идеальная безопасность. Я сказала, что мы установили как можно более высокий уровень безопасности. Большего человеческие существа сделать не могут.

– Значит, вы признаете, что ваша лаборатория представляет опасность для шотландцев.

– Нет. Здесь вы в большей безопасности, чем когда едете по шоссе М-восемь или летите из Престуика. Вирусы ежедневно убивают немало людей, но только один человек умер от вируса из нашей лаборатории, и он не принадлежал к числу обычных людей: он был нашим сотрудником, намеренно нарушившим правила, и знал, что рискует.

«В общем, все идет неплохо», – подумала Тони, окидывая взглядом аудиторию в поисках очередного вопроса. Снимали телекамеры и фотоаппараты со вспышками, и Стэнли выглядел как должно – блестящий ученый, ответственно относящийся к своим обязанностям. Но Тони опасалась, что в «Новостях» их пресс-конференцию сократят в пользу показа толпы молодежи у ворот, выкрикивающей лозунги о правах животных. Жаль, она не смогла придумать ничего более интересного для телекамер.

Тут впервые заговорил приятель Фрэнка Карл Осборн. Это был красивый, как кинозвезда, мужчина приблизительно одного возраста с Тони. Но волосы у него были слишком желтые для естественных.

– А все-таки какую опасность представлял этот кролик для людей?

На вопрос ответил Стэнли:

– Вирус редко передается от одного вида к другому. Мы полагаем, что кролик, должно быть, укусил Майкла.

– А что, если бы этот кролик сбежал?

Стэнли посмотрел в окно. Шел легкий снег.

– Он бы замерз насмерть.

– А что, если бы его съело другое животное? Могла бы лиса заразиться?

– Нет. Вирусы адаптируются небольшим числом видов, обычно каким-то одним, иногда двумя или тремя. Насколько нам известно, лисы данным вирусом не заражаются, как и другие виды шотландских зверей. Только люди, макаки и некоторые породы кроликов.

– Но Майкл мог заразить других людей.

– Да, если бы чихнул на них. Такая возможность больше всего нас волновала. Однако Майкл, похоже, никого не видел в опасный период. Мы уже связались с его коллегами и друзьями. Тем не менее мы будем вам признательны, если вы в своих газетах и телепрограммах попросите тех, кто его видел, немедленно позвонить нам.

– Мы не пытаемся ничего приуменьшить, – поспешила вставить Тони. – Мы глубоко обеспокоены случившимся, и, как я уже разъяснила, мы установили более строгие меры безопасности. Но в то же время мы не должны преувеличивать опасность. – Говорить журналистам, что не надо преувеличивать, все равно что говорить адвокатам не лезть на рожон, не без мрачного юмора подумала она. – То, что публика не подверглась опасности, – это правда.

Осборна было уже не остановить.

– А что, если Майкл Росс заразил приятеля, тот заразил кого-то еще… сколько народу могло бы умереть?

– Мы не можем заниматься подобными дикими предположениями. Вирус не был распространен. Умер один человек. Могло бы и одного не быть, но его смерть – не основание, чтобы говорить о четырех всадниках Апокалипсиса. – И она прикусила язык. Глупо было употреблять этот образ – кто-нибудь непременно процитирует его вне контекста, и это будет выглядеть так, будто она предсказывает наступление Судного дня.

Осборн сказал:

– Насколько я понимаю, вашу работу финансирует американская армия.

– Да, министерство обороны, – сказал Стэнли. – Они, естественно, заинтересованы в средствах, способных противостоять биологической войне.

– А это правда, что американцы ведут эти работы в Шотландии, так как считают слишком опасным вести их в Соединенных Штатах?

– Наоборот. Немало работ такого типа проводится в Соединенных Штатах, в Центре контролирования болезней в Атланте, в штате Джорджия, и в Военном медицинском научно-исследовательском институте инфекционных болезней в форте Детрик.

– В таком случае, почему же была избрана Шотландия?

– Потому что медикамент был изобретен здесь, в «Оксенфорд медикал».

Тони решила сбежать, пока она на коне, и закрыть пресс-конференцию.

– Не хочу показаться невежливой, но я знаю, что некоторые из вас должны сдавать материал в середине дня, – сказала она. – У каждого из вас должна быть информационная подборка, и у Синтии есть дополнительные экземпляры.

– Еще один вопрос, – попросил Клайв Браун из «Рекорда». – Как вы отнеслись к демонстрации у ваших ворот?

Тони поняла, что до сих пор не придумала ничего более интересного для камер.

Стэнли сказал:

– Они предлагают простой ответ на сложный этический вопрос. Их ответ, подобно большинству простых ответов, не верен.

Стэнли ответил как надо, но это прозвучало жестковато, поэтому Тони добавила:

– И мы надеемся, что они не простудятся.

Аудитория рассмеялась, и Тони поднялась, давая понять, что конференция окончена. И тут ее осенило. Она подозвала Синтию Крейтон. Повернувшись спиной к аудитории, она произнесла тихим напряженным голосом:

– Быстро спуститесь в столовую. Возьмите двух-трех служащих, нагрузите подносы кружками с горячим кофе и чаем и раздайте их демонстрантам у ворот.

– Какая добрая мысль, – сказала Синтия.

Тони вовсе не была доброй – скорее это было проявлением цинизма, – но времени объяснять это не было.

– Это надо сделать в ближайшие две минуты, – сказала она. – Иди же, иди!

Синтия поспешила в столовую.

А Тони повернулась к Стэнли и сказала:

– Отлично сработано. Вы прекрасно с этим справились.

Он вынул из кармашка пиджака красный платок в горошек и промокнул лицо.

– Надеюсь, удалось выкрутиться.

– Мы узнаем об этом, когда увидим во время ленча новости по телевидению. А теперь исчезните, не то все они постараются загнать вас в угол, чтобы получить эксклюзивное интервью. – Он явно находился в угнетенном состоянии, и ей хотелось оберечь его.

– Правильная мысль. Мне в любом случае надо домой. – Он жил на ферме, на скале, в пяти милях от лаборатории. – Я хочу быть там, чтобы встретить моих родных.

Тони была разочарована. Она-то надеялась обсудить с ним пресс-конференцию.

– О'кей, – сказала она. – Я прослежу за реакцией.

– По крайней мере никто не задал мне наихудший вопрос.

– Это какой же?