Приключения 1969 - Егоров Виктор - Страница 61

«Из кругов МИДа поступают сведения, что военные действия против России запланированы и готовятся, хотя военное министерство разослало директивное письмо всем своим военным атташе о необходимости опровержения слухов, будто Германия готовит военные действия против России… Ариец заявил мне, что он не верит содержанию этого письма, что оно не соответствует фактам, свидетельствующим о подготовке Германией войны с Россией, и что эта война стоит уже у дверей. Ариец считает, что письмо написано… с целью маскировки истинных намерений…»

12 мая Рудольф фон Шелия пригласил Ильзе к себе на новую квартиру.

Ильзе пришла. Это был ее первый разговор с Шелия после вторжения фашистов в Голландию и Бельгию. Даже новая квартира не радовала больше дипломата, так был потрясен он успехами германских войск на Западе.

— В первые же часы нападения Гитлера на Польшу, — обрушился он вдруг на Ильзе, — Запад должен был разбомбить всю Рурскую область. Надо было немедленно уничтожить все рейнские мосты, а заодно стереть с лица земли и собор в Кельне…

Ильзе еще никогда не видела фон Шелия в таком гневе.

— Да, да! — бушевал дипломат. — И собор в Кельне. Это было бы символично… А заводы, в которые не попали бы бомбы, нужно было взорвать…

Не на шутку встревоженная криком фон Шелия, Ильзе пыталась успокоить его как могла.

— Я не буду стесняться, — продолжал тот, несколько поостыв, — я решил передавать на Запад все, что знаю, до мельчайших деталей. Необходимо уничтожить этот ужасный режим, пока он не уничтожил все, во что мы верим…

С огорчением, с презрением фон Шелия заговорил о предательстве многих своих коллег:

— Они все теперь в восторге от Гитлера. Конечно, так им спокойнее и удобнее…

Наконец Ильзе все же удалось успокоить его. Они долго и обстоятельно беседовали о своей совместной работе. Составили вместе целую рабочую программу.

Фон Шелия обещал ежедневно делать заметки обо всем, что представляет интерес. Два раза в неделю Ильзе будет приходить к нему в кабинет или на квартиру. Здесь она печатает эти материалы на машинке под диктовку и ставит дополнительные вопросы. Фон Шелия как можно шире восстанавливает свои связи в обществе и начинает регулярно принимать друзей у себя в доме. Это может во многом помочь работе. Наконец, Шелия будет немедленно извещать Ильзе, если получит какие-либо важные сведения.

Затем договорились о фотографировании самых ценных материалов, которые проходят через фон Шелия. В принципе фон Шелия изъявил готовность это сделать, его лишь смущала техническая сторона дела.

— Фотоаппарат нужен очень маленький, — поучал он Ильзе. — Не больше карманных часов. Тогда я смогу спокойно проносить его к себе в кабинет. Его объектив должен позволять вести съемку без особых приспособлений. Сидя за рабочим столом.

Ильзе обещала достать такой аппарат. Она видела, что к Шелия возвращается хорошее настроение. И она использовала приберегаемый ею напоследок козырь.

— Я и забыла вас поздравить, дорогой друг! Мне поручено вам передать, что ваше сообщение о предполагаемых действиях Германии против Голландии было получено вовремя и отмечено как интересное и важное. Отмечено, — тут она заговорщически улыбнулась, — со всеми вытекающими отсюда последствиями…

Фон Шелия прямо растаял от удовольствия. Глаза его радостно блестели. Придя в отличнейшее расположение духа, он оживленно заходил по комнате. К нему даже вернулась способность воспринимать все происходящее в мире с присущим ему едким сарказмом. И он тут же в лицах представил сцену, о которой узнал от адъютанта Риббентропа.

В связи с нападением Германии на Бельгию и Голландию посольства этих стран в Берлине направили ноты протеста в германский МИД. Заместитель начальника протокольного отдела ноты протеста принял и передал их министру. Увидев эти ноты, Риббентроп пришел в бешенство, потребовал к себе чиновника, принявшего их, и приказал ему немедленно вызвать бельгийских и голландских дипломатов, чтобы вернуть им ноты обратно.

— Если бы вы видели Риббентропа в эту минуту! — хохотал Шелия. — Говорят, его чуть не хватил удар. Он едва ворочал языком от гнева: «Если они не примут эту свою пачкотню обратно, выбросите ее у них на глазах в мусорный ящик!..»

Ильзе постаралась улыбнуться. А Шелия продолжал:

— И что же вы думаете? Бельгиец взять свою ноту обратно, конечно, отказался. Тогда ее тут же бросили в корзину для бумаг. Видя это, голландец решил избежать такого позора и свою ноту обратно принял… Не правда ли, такое даже не водилось у дикарей!..

Шелия снова посерьезнел.

— Я понимаю: не каждый, подобно мне, может справлять пир во время чумы. Будем надеяться, мой друг, что Западу удастся быстро остановить коричневую заразу. Сегодня один офицер генерального штаба сказал мне по секрету: «Рудольф! Если мы не проведем в Бельгии молниеносное наступление, мы там застрянем!..»

Ильзе вздохнула:

— Видит бог, как было бы это хорошо!..

— Для этих молодчиков со свастикой, — снова взорвался Шелия, — нет ничего святого. Они стреляют даже в детей. Если события в Бельгии будут развиваться не так, как хочет наш ефрейтор, кто поручится за то, что этот маньяк постесняется применить газовые бомбы? Мне говорили, что у нас их полные склады.

— Не может быть! — встрепенулась Ильзе. — Неужели Гитлер пойдет на это?

— Вы, я вижу, еще плохо знаете этих шакалов! — сумрачно произнес Шелия. — В один прекрасный день Геббельс напишет в газетах, что англичане где-то в Германии сбросили газовые бомбы. Ну и тогда, конечно, нацисты не оставят такого «нападения» без ответа. От этих бандитов, — закончил он совсем мрачно, — всего можно ждать!..

Говоря о возможности применения Гитлером газа в те дни, Шелия был, видимо, недалек от истины. Достаточно, например, вспомнить, что 10 мая 1940 года, всего лишь за два дня до этого разговора фон Шелия с Ильзе Штёбе, бомбардировщики Геринга из 51-й эскадры специального назначения «Эдельвейс» по приказу Гитлера превратили в руины немецкий город Фрейбург. Во время налета погибло много мирных жителей. Геббельс раструбил на весь мир, что это «работа англичан». Нацисты получили предлог для варварской бомбардировки английских городов.

— Вы правы, — согласилась Ильзе, — от них можно ждать всего. Утром я встретила своего знакомого, инженера из общества по развитию телевидения. Он хорошо разбирается в секретных видах вооружения. Мы говорили с ним о наступлении в Голландии и Бельгии. Знаете, что он мне сказал? «Теперь нам нужно захватить еще Брюгге. Тогда мы сможем обстреливать из новых пушек Лондон. Мы уже делаем эти пушки серийно…»

— Вот-вот. Эти успехи на фронте всем вскружили голову. Все стали «патриотами». Даже те, кто ненавидел национал-социализм, теперь оглушены победными маршами. Особенно военные. Они уверены теперь в полководческом гении своего фюрера, не то что в ноябре… Даже устранение Гитлера ничего бы сейчас не дало. На мой взгляд, развитие событий в стране в этом случае быстро пошло бы влево. Снова подняли бы голову коммунисты. А это для нас с вами далеко не лучший выход!..

Ильзе еще раз похвалила себя за сдержанность во время всего этого разговора: «Правильно говорят русские: горбатого может исправить только могила. Никогда этот холеный аристократ не перестанет ненавидеть коммунистов… И все-таки… И все-таки сегодня он, сам не зная об этом, помогает стране большевиков быть в курсе планов нацистов. И тебе, бойцу-антифашисту, нужно продолжать свою трудную и опасную игру с этим дипломатом. Продолжай улыбаться…»

Она заставила себя согнать усталость с лица. Тряхнула головой:

— Можно подумать, что вы пригласили меня обсудить заговор против фюрера!.. Я еще не видела вашей новой берлоги… И как вам удалось найти такую милую квартиру?..

Шелия самодовольно улыбнулся, приосанился:

— Дайте мне любое задание, и вы увидите, на что еще способен старый кавалерист!..

— Попробуем… Что вы скажете о том, чтобы достать шифр?..