Петербург. Стихотворения (Сборник) - Белый Андрей - Страница 152

152

Станция

Г.А. Рачиискому

Вокзал: в огнях буфетаСтарик почтенных летНад жареной котлетойКолышет эполет.С ним дама мило шутит,Обдернув свой корсаж, —Кокетливо закрутитИзящный сак-вояж.А там: – сквозь кустик мелкийБредет он большаком[2].Мигают злые стрелкиЗелененьким глазком.Отбило грудь морозом,А некуда идти: —Склонись над паровозомНа рельсовом пути!Никто ему не внемлет.Нигде не сыщет корм.Вон: – станция подъемлетОгни своих платформ.Выходят из столовойНа волю погулять.Прильни из мглы свинцовойИм в окна продрожать!Дождливая окрестность,Секи, секи их мглой!Прилипни, неизвестность,К их окнам ночью злой!Туда, туда – далеко,Уходит полотно,Где в ночь сверкнуло око,Где пусто и темно.Один… Стоит у стрелки.Свободен переезд.Сечет кустарник мелкийРубин летящих звезд.И он на шпалы прянулК расплавленным огням:Железный поезд грянулПо хряснувшим костям —Туда, туда – далекоУходит полотно:Там в ночь сверкнуло око,Там пусто и темно.А всё: в огнях буфетаСтарик почтенных летНад жареной котлетойКолышет эполет.А всё: – Среди лакеев,С сигары армянинПуховый пепел свеяв, —Глотает гренадин.Дождливая окрестность,Секи, секи их мглой!Прилипни, неизвестность,К их окнам ночью злой!1908Серебряный Колодезь

Каторжник

Н.И. Русову

Бежал. Распростился с конвоемВ лесу обагрилась земля.Он крался над вечным покоем,Жестокую месть утоля.Он крался, безжизненный посохСжимая холодной рукой.Он стал на приволжских откосах —Поник над родною рекой.На камень упал бел-горючий.Закутался в серый халат.Глядел на косматые тучи.Глядел на багровый закат.В пространствах, где вспыхивал пламень,Повис сиротливый дымок.Он гладил и землю, и камень,И ржавые обручи ног.Железные обручи звономУпали над склоном речным:Пропели над склоном зеленым —Гремели рыданьем родным.Навек распростился с Сибирью:Прости ты, родимый острог,Где годы над водною ширьюВ железных цепях изнемог.Где годы на каменном, голомПолу он валяться привык:Внизу – за слепым частоколом —Качался, поблескивал штык;Где годы встречал он со страхомЕдва прозябающий день,И годы тяжелым размахомОн молот кидал на кремень;Где годы так странно зиялаУлыбка мертвеющих уст,А буря плескала-кидалаДрожащий, безлиственный куст;Бросали бренчавшие бревна,Ругаясь, они на баржи,И берегом – берегом, ровноВлекли их, упав на гужи;Где жизнь он кидал, проклиная,Лихой, клокотавшей пурге,И едко там стужа стальнаяСжигала ветрами в тайге,Одежду в клочки изрывая,Треща и плеща по кустам, —Визжа и виясь – обвивая, —Прощелкав по бритым щекам,Где до крови в холоде мглистом,Под жалобой плачущий клич,Из воздуха падая свистом,Кусал его бешеный бич,К спине прилипая и кожиСрывая сырые куски…И тучи нахмурились строже.И строже запели пески.Разбитые плечи доселеИзъел ты, свинцовый рубец.Раздвиньтесь же, хмурые ели!Погасни, вечерний багрец!Вот гнезда, как черные очи,Зияя в откосе крутом,В туман ниспадающей ночиВизгливо стрельнули стрижом.Порывисто знаменьем крестнымШирокий свой лоб осенил.Промчался по кручам отвесным,Свинцовые воды вспенил.А к телу струя ледянаяПрижалась колючим стеклом.Лишь глыба над ним землянаяОсыпалась желтым песком.Огни показались. И долгоГорели с далеких плотов;Сурово их темная ВолгаДробила на гребнях валов.Там искры, провеяв устало,Взлетали, чтоб в ночь утонуть;Да горькая песнь прорыдалаТам в синюю, синюю муть.Там темень протопала скоком,Да с рябью играл ветерок.И кто-то стреляющим окомИз тучи моргнул на восток.Теперь над волной молчаливоКачался он желтым лицом.Плаксивые чайки ленивоЕго задевали крылом.1906–1908Серебряный Колодезь