Дерзкое обольщение - Гэмильтон Миллисент - Страница 23

Рикардо! Нигде от него нет проходу. В Дорис разом закипела вся ее злоба, и она налетела на него как коршун.

– Какого черта ты здесь делаешь? Рикардо удивленно приподнял брови.

– А где твое «здравствуй»? Ай-ай-ай, нехорошо. Какая муха тебя укусила? – Он говорил спокойно и медленно, но ей показалось, что он зачитывает ей смертный приговор. – Я как последний дурак звоню Жискару, и он мне сообщает, что, если бы в городе проводился хоть какой-нибудь показ мод с твоим участием, он бы непременно узнал об этом первым. Если тебя не вдохновляла идея ужинать за пределами дома или хотелось побыть одной, то так бы прямо и сказала. Я бы понял.

Дорис растерянно моргнула:

– А когда это ты реагировал на мои просьбы оставить меня в покое? И потом, давать тебе объяснения…

– По-твоему, – немного помолчав, сказал Рикардо, – я не имею права знать, что с тобой происходит?

Его слова были последней каплей. Весь накопившийся за день гнев прорвался наружу.

– Право? – возмущенно бросила она. – К твоему сведению, ты не имеешь на меня никаких прав.

Рикардо прищурил глаза, и на скулах его заиграли желваки.

– Коридор – не лучшее место для выяснения отношений. Где ключи?

Не обращая внимания на ее протесты, он вырвал сумочку из ее рук, вытащил ключи, а когда она попыталась отобрать их, без лишних слов подхватил ее на руки и понес к двери.

– Отпусти меня, негодяй! – брыкаясь, кричала Дорис. – Отпусти меня, черт бы тебя побрал!

Не обращая внимания на ее протесты, Рикардо свободной рукой отпер дверь, внес ее в квартиру и поставил на пол.

Дорис мгновенно затихла.

– Ну что, объяснимся? – спросил он спокойным, а оттого вдвойне зловещим тоном.

– Объяснимся? – ядовито переспросила Дорис. – Пожалуйста! Вы решили, что умнее всех на свете, а с такой дурой, как я, можно и вообще не церемониться, да? Вы – это ты, мой отец и мой братец. И в самом деле, чего с ней считаться? Если Бену удалось, почему бы и тебе не попользоваться? Но кто тебе позволил разыгрывать из себя благодетеля и покровителя? Отвечай же! Отвечай!

И она вне себя от бешенства заколотила кулаками по груди Рикардо, пока он не схватил ее за запястья.

– Довольно! Успокойся наконец!

– Я ненавижу тебя! – крикнула она. – Ненавижу, понятно тебе?

Она попыталась вырваться, но он держал ее руки мертвой хваткой.

– Отпусти меня, – потребовала она.

– Чтобы ты выбросилась из окна или подожгла дом?

– Еще чего! Не дождешься!

– Ты отвечаешь за свои слова?

– Окажи услугу – проваливай к черту! – с язвительной усмешкой попросила она. – Я устала, у меня болит голова, и я хочу спать.

Она улыбалась, но глаза ее метали громы и молнии, и она не собиралась отступать ни на шаг. В левом виске стрельнуло, и Дорис, поморщившись, помассировала его.

– Не знал, что ты настолько веришь гадким сплетням.

Дорис буквально затрясло от возмущения.

– Не надо о сплетнях! Я уже перепроверила информацию, которую сообщил мне Бен. Да, Бен, – повторила она, увидев, как Рикардо изменился в лице. – Я звонила Фреду, и он не смог отвертеться.

Она отбросила волосы со лба и сделала попытку улыбнуться.

– Конечно, я могу как-то понять Теодора. Любимая дочка жестоко ошиблась, оступилась в жизни и не желает иметь с мужчинами ничего общего. Это ненормально. Вывод – надо самому найти ей подходящего мужа, рыцаря без страха и упрека, крепко стоящего на ногах и, желательно, из своего же круга. И вдруг появляется подходящий повод для завязывания отношений, которые должны перерасти в брак. К тому же, зная, что будущее дочери обеспечено, можно и под, нож хирурга ложиться со спокойной душой. Одного я не могу понять, – медленно произнесла она. – Чего ради ты ввязался во всю эту комедию? Тебе не нужны деньги моего отца – своих хватает. Ты настолько самодоволен и независим, что я тебе по большому счету не нужна. И уж совершенно не могу поверить, что ты согласился связать себя брачными узами исключительно из дружеских чувств к своему давнему партнеру по бизнесу. – Дорис всхлипнула, но тут же взяла себя в руки. – Конечно, есть еще причина. Ты достиг возраста, когда появляется потребность в семейном гнезде, в наследниках. И тогда я для тебя пара. И даже физически мы вполне…

– Подходим друг к другу?

Дорис покраснела. Чего скрывать! Ей было удивительно хорошо с ним в постели.

– Да, – прямо сказала она.

– Это можно считать комплиментом?

– В этом деле ты мастер, – честно призналась Дорис. – По крайней мере, я купилась на твою сексуальную искушенность и приняла ее за нечто большее!

– Так, значит, с моей стороны это был чистый секс – и больше ничего? – деревянным голосом спросил Рикардо.

– Профессиональный секс, – вяло поправила Дорис, чувствуя, что ноги ее подкашиваются. – Само по себе это немало, как я теперь понимаю, но не стоит относиться к этому как к чему-то большему.

– Итак, то, что было между нами – с моей стороны лишь развлечение, удовлетворение похоти, и ничего больше?

Дорис вспомнила жаркие ночи, вспомнила бесконечную нежность и предупредительность Рикардо в моменты, предшествующие их близости и после того, и ей захотелось провалиться сквозь землю.

– Завтра я улетаю в Дарвин на съемки, – глухо сказала она. – Думаю, я задержусь там на несколько дней. Мне нужно побыть наедине с самой собой, все обдумать, принять какое-то решение…

– И ты думаешь, я так легко отпущу тебя? Гордость и чувство независимости заставили Дорис собрать в кулак оставшиеся силы и выпалить:

– По крайней мере, запретить мне уехать тебе не удастся! Ты мне не муж!

Он стоял напротив и молча глядел на нее. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он шевельнулся, и Дорис вдруг испугалась: ей показалось, что он сейчас убьет ее на месте.

Но этого не произошло, и только преувеличенная ровность голоса выдавала бушевавшую в нем ярость.

– Побудь одна, если считаешь нужным. Но если ты намерена во что бы то ни стало сорвать наше, уже объявленное, бракосочетание, иди к своему отца и сама с ним объясняйся.

– Это что – шантаж? – поинтересовалась Дорис, чувствуя, что еще немного, и она разрыдается.

– Я пользуюсь теми средствами, которые есть у меня в распоряжении.

– Каким средствами? Краешки его губ слегка дрогнули.

– Ты же ведь знаешь ответы на все вопросы. Вот и подумай хорошенько.

Не говоря больше ни слова, он открыл дверь и направился к лифту.

Она приземлилась в Дарвине в полдень. После часа езды из аэропорта вдоль полоски прибоя, а затем по автомагистрали через зеленую чащу джунглей машина въехала на гору, с которой открылся потрясающий вид на тропический город-курорт.

Жара обрушилась на Дорис, едва она вышла из оснащенного кондиционером лимузина, – одуряющая, влажная жара тропического сезона дождей, выжимающая из человека последнюю влагу и отбирающая последние силы, и не прошло и минуты, как лоб Дорис покрылся мелкими бисеринками пота. Зато забронированный номер встретил прохладой и изысканным комфортом. Едва осмотревшись, она стремглав бросилась в душ, разделась и долго-долго стояла под освежающими струями воды.

Переодевшись в шорты-бермуды и свободную блузку, она достала из холодильника бутылку минеральной воды и шагнула к раздвижным стеклянным дверям, ведущим на террасу, с которой открывался вид на роскошный парк, гигантские, вполнеба, пальмы и безмерный простор Тиморского моря.

Надо набраться сил, подумала она, тихо-мирно поужинать, пораньше лечь спать, чтобы поутру безупречно-сияющей предстать перед всевидящим, беспощадно зорким оком фотообъектива. И все же она никак не могла найти себе места, никак не могла обрести покоя.

Походив взад-вперед по номеру, Дорис решительно подошла к телефону: надо позвонить Теодору и сообщить о благополучном прибытии.

Отец обрадовался звонку и, к величайшему облегчению Дорис, в разговоре даже ни разу не упомянул имени Рикардо. Положив трубку, Дорис оцепенело уставилась на аппарат, и тут в дверь постучали. Оказалось, посыльный принес цветы в хрустящей прозрачной упаковке. Она торопливо разорвала пакет и среди цветов с разочарованием обнаружила записку от дирекции отеля.