Дерзкое обольщение - Гэмильтон Миллисент - Страница 4

– Сильвия – сама прелесть! – с несвойственной ему восторженностью признался Фред. – Она работает здесь управляющей. Мы к мистеру Феррери.

– Вы мистер Адамсон? – широко и почтительно улыбнулась женщина. – Мистер Феррери распорядился немедленно известить его о вашем прибытии. Пройдемте, я покажу ваш столик. Мистер Феррери присоединится к вам через пять минут.

– Ты здесь прямо как свой, – нервно пошутила Дорис, когда они уселись за стол.

– Я вхож в семью Феррери уже десять лет, – пожал плечами Фред. – Я помню даже, как Габриэль, нынешняя восходящая звезда нашей политики, в перерыве между семестрами обслуживал клиентов в этом ресторане. Это было еще при жизни их отца.

– Странно. О Габриэле я много слышала и несколько раз видела его, а вот про то, что v него есть брат, даже и не подозревала.

Фред откинулся в кресле и сложил кончики пальцев перед собой – привычка юриста, тщательно отбирающего слова для единственно правильной формулировки. Интересно, – подумала Дорис, – видит ли он себя сейчас со стороны? И вообще, почему он так серьезен, когда речь идет всего лишь о розыгрыше?

– Дело, вероятно, в том, – протянул Фред, – что Габриэль двинул в большую политику, а при этом роде деятельности человек всегда на виду.

– А Рикардо ушел в монахи и ему ничего этого не нужно?

– Отнюдь! – прозвучал за спиной низкий и очень знакомый голос с еле уловимым акцентом. – Я не только не монах, но рьяный поклонник прекрасной половины человечества.

Дорис остолбенела. Еще до того, как повернуть голову, она знала, что самые худшие ее подозрения оправдались.

Рикардо Феррери и утренний нахальный красавчик оказался одним и тем же человеком.

Фред представил Дорис и Рикардо друг другу. – Итак, вы и есть мистер Феррери? – с саркастической улыбкой спросила Дорис.

– Просто Рикардо, или Рик, если не возражаете, – сказал он, несколько долгих секунд не сводя с нее искрящихся черных глаз. Затем повернулся к другому собеседнику. – Чертовски рад видеть тебя, Фред.

Появился официант. Почтительно изогнувшись, он выслушал указания хозяина и удалился. Дорис тем временем сидела совершенно недвижимо, чувствуя себя не в своей тарелке. В самом кошмарном сне ей не могло привидеться, что однажды она должна будет разыгрывать любовный роман с таким самодовольным сердцеедом, каким наверняка является Рикардо Феррери. Она убежала бы, не медля ни секунды, если бы… Если бы не чувство долга, подумала она и принялась изучать меню, сквозь полуопущенные густые ресницы рассматривая украдкой сидящего напротив мужчину.

Рикардо было примерно лет тридцать пять, и являл он собой сплав разительной мужественности и безжалостного расчета. Ну и семейка! – подумала Дорис, припомнив другого зловеще красивого итальянца – Габриэля Феррери!

Меню оказалось на редкость разнообразным и изысканным, но она выбрала самые заурядные блюда – куриный бульон, салат и бифштекс с кровью.

– Неужели вы не попробуете чего-нибудь национального, итальянского? – Рикардо улыбался приветливо и ободряюще, но за его доброжелательностью ей виделась скрытая усмешка, и Дорис напряглась еще больше.

– Спасибо, я не голодна, – сухо ответила она.

– Ну, значит, в следующий раз…

Дорис чуть не бросила ему в лицо, что следующего раза не будет, но спохватилась, вспомнив о цели сегодняшней встречи. Она пригубила бокал вина, рассеянно водя пальцем по узору скатерти.

Ну что ж, мистер Феррери! – подумала она. Вы думаете шутки со мной шутить? Теперь держитесь!

– Не перейти ли нам к обсуждению деталей нашего… контракта? – с ноткой глумления в голосе заметила она.

– О-о! – прищурил глаза Рикардо. – Вы принесли с собой проект контракта?

– Разумеется, – насмешливо отозвалась Дорис. – Как и кредитную карточку, я постоянно ношу его с собой.

– Ладно, – откинулся в кресле Феррери. – О деле так о деле. У меня с собой два билета в оперу. Завтрашнее число, вечер.

Дорис отрицательно помотала головой.

– Завтра днем у меня фотосъемки…

– …которые когда-то должны кончиться. Во сколько вы освободитесь?

– Часов в пять-шесть, – неопределенно пожала плечами Дорис. – А может быть, и позже. Алан, наш фотограф, фанатик своего дела. Он будет снимать, забыв про время, пока не получит задуманное.

– Выходит, совместный ужин исключается. Жаль! Тогда я буду ждать вас у театра в семь тридцать.

– На вечер у меня свои планы, – отрезала Дорис, не обращая внимания на протестующий возглас брата.

– А что за планы, если не секрет? – не сдавался Рикардо, по-прежнему излучая оптимизм.

Дорис демонстративно широким жестом вытащила из сумочки записную книжку, пролистала ее и во всеуслышание объявила:

– Коктейль у Пегги, семь часов. – Она захлопнула книжку и с торжествующей улыбкой посмотрела на Рикардо. – Сожалею. С оперой ничего не выйдет. – Сообразив, что она ведет себя чересчур уж неприлично, Дорис поспешила добавить:– Ведь вас не устроит, если я пропущу первый акт и появлюсь во втором.

– Я, со своей стороны, тоже готов пожертвовать первым актом, – невозмутимо произнес Рикардо. – Мне подождать вас у входа?

– Я не могу принять такую жертву с вашей стороны, – любезно отозвалась Дорис. – Дайте мне мой билет, и я сама найду вас в театре.

– А почему тебе не отменить встречу с Пегги? – не вытерпел Фред.

– О таких визитах договариваются недели за две, а то и за три, – невинно объяснила Дорис. – Если я не навещу Пегги под Рождество, она на меня до смерти обидится. Кроме того, – в голосе у нее против воли прорезалась горечь, – коль скоро мы отдаем себя на растерзание газетчикам, я хотела хотя бы завтрашний вечер провести так, как это хочется мне.

– Между прочим, – хмуро напомнил ей Фред, – Рикардо ничего не обязан делать и помогает нам исключительно из любезности.

– Боюсь, что есть причины более материальные, – со сладчайшей улыбкой откликнулась Дорис. – Как люди, имеющие отношение к сделке с японцами, братья Феррери также заинтересованы в успехе нашей игры. В жизни не поверю, что мистер Феррери… что Рикардо будет тратить свое драгоценное время на сомнительные инсценировки. Разве что из скуки… Что скажете, Рикардо?

– На что я не жалуюсь в этой жизни, так это на скуку, – с любезным наклоном головы ответил Рикардо.

– Тогда я не понимаю, что заставляет вас бросаться на съедение журналистской братии. Может быть, у вас проблемы… скажем так, с досугом?

– У меня нет проблем с досугом, – с легкой усмешкой ответил Феррери. – Но вы молодая и красивая женщина, и ухаживать за вами в течение месяца мне совсем не в тягость. Скорее наоборот.

Появился официант и принес заказ. Дорис ела мало – аппетит у нее был испорчен. Чуть подняло настроение отличное вино, но она по обыкновению ограничилась одним бокалом, заказав минеральную воду.

В десять Фред объявил, что пора идти.

– Ваш билет в оперу, – учтиво произнес Рикардо и вынул из внутреннего кармана конверт.

Осторожно, чтобы не соприкоснуться пальцами, Дорис взяла у него из рук билет. Веселый блеск в проницательных глазах Рикардо разозлил ее.

– Мне очень жаль, но я не знаю, во сколько точно смогу приехать, – мстительно сказала она и подумала, что, пожалуй, не будет спешить с вечеринки.

– Постарайтесь появиться до начала заключительного акта, – сказал Рикардо. – И приезжайте на такси. Из театра я повезу вас на своей машине.

Дорис вспомнила зеленый «феррари», и ресницы ее затрепетали.

– А это обязательно? – робко спросила она.

– Да, если, конечно, мы намерены привлечь к нашим персонам внимание светских хроникеров. Кто поверит в наш пылкий роман, если из оперы мы разъедемся каждый на своей машине.

Дорис стало не по себе – только сейчас до нее начала доходить изнанка этого невинного на первый взгляд розыгрыша. Но она не желала выказывать свое смятение в присутствии Рикар– до, а потому вздернула подбородок и лучезарно улыбнулась.

– До встречи, мистер Феррери!..

– Знаешь, милая, – пробурчал Фред, когда они вышли из ресторана, – такого хамства я от тебя не ожидал!..