Дерзкое обольщение - Гэмильтон Миллисент - Страница 9

Он протянул ей две картонные коробки с нарядами.

– Извини, – сухо сказала Дорис, – но я не могу их принять.

Рикардо молча прошел в гостиную и уселся в кресло.

– Я подарков назад не беру, – глухо произнес он.

– Послушай, – понизив голос, сказала Дорис, – я же тебе даром не нужна. Какого черта ты так расщедрился?

Рикардо, казалось, собрался ответить что-то резкое, но уже в следующее мгновение лицо у него вновь стало жестким и непроницаемым.

– Пойди переоденься.

Я не собираюсь наносить визит твоей матери, – задохнулась от возмущения Дорис, но все же добавила:– По крайней мере сегодня.

– Дорис, нас ждут!

Он говорил с ней, как с бестолковым ребенком, и Дорис чувствовала себя с ним полной дурой.

– Терпеть не могу высокомерных мужланов, которые обращаются с женщиной как с чем-то второсортным и считают себя вправе диктовать, что нам можно делать, а что нельзя. – Стараясь не смотреть в его прищуренные глаза, она сказала чуть тише:– Ладно, я согласна. А сейчас уходи. Я хочу принять душ и переодеться.

– Ты меня боишься! – весело воскликнул Рикардо. – Ну конечно, а вдруг я ворвусь в ванную и овладею тобой без спроса!

Дорис покраснела и вспомнила его вчерашний поцелуй. Можно себе представить, каким опытным любовником он является. Презрительно пожав плечами, она ушла в спальню, понадежнее притворив дверь.

Через двадцать минут она подвела губы и критически взглянула на себя в зеркало. Шелковое переливчато-синее узкое платье до колен удачно подчеркивало изящные пропорции ее фигуры, идеально сочетаясь с собранными в конский хвост пепельно-русыми волосами и маленьким синим бантом на затылке. Дорис подушилась духами «Живанши» – своими любимыми, собрала вечернюю сумочку и вернулась в гостиную.

Рикардо в задумчивости стоял у окна. Он тут же обернулся и с удовлетворением оглядел ее с головы до ног.

– Ну что, идем? – воинственно спросила Дорис.

Через двадцать минут он остановил машину возле красивого особняка с колоннами рядом с черным «линкольном».

– Не волнуйся, – тихо посоветовал он, заметив на лице Дорис нерешительность.

– И ничего я не волнуюсь, – фыркнула она. У больших парадных дверей почтительным поклоном головы их встречал пожилой мужчина в одежде швейцара.

– Семья почти вся в сборе, синьор Рикардо. Я провожу вас в холл.

– Спасибо, Джакомо, – кивнул Рикардо, и Дорис, собравшись с духом, двинулась навстречу судьбе.

– Рикардо! Ты опаздываешь! Твой брат давно уже приехал.

Чопорно восседая в кресле, пожилая дама в черном строго смотрела на сына и его спутницу. В этом доме совершенно определенно царил матриархат.

– Извините, это я задержалась, – немедленно встряла Дорис.

Два карих глаза-буравчика впились в нее.

– Я вас не поняла, моя дорогая!

– Я узнала о вашем приглашении сразу после того, как закончилась демонстрация мод. Пришлось съездить домой и привести себя в порядок.

– Рикардо, а почему ты даже не представил нам гостью?

– Не хотел тебя перебивать, мама. Знакомьтесь: Дорис Адамсон. Прошу любить и жаловать.

– Дорис? Красивое имя… Вы случаем не разведенная, милочка?

– Да, ну и что? – вызывающе спросила Дорис.

– Мама! – укоризненно-ласково сказал Рикардо.-Об этом ты могла бы спросить у меня – чуть раньше или чуть позже, и не в присутствии Дорис.

– Абсолютно согласен с братом, – раздался низкий тягучий голос, и перед Дорис предстал очень похожий на Рикардо мужчина – только он был постарше и пониже ростом. – Дорис, малышка, сто лет тебя не видел! Надеюсь, ты меня еще помнишь?

– Габриэль? – радостно вскрикнула она. Слава Богу, и в этом доме нашлись знакомые лица.

– Познакомься, моя жена Сильвия, – объявил Габриэль. Миловидная женшина, которую он держал под руку, приветливо улыбнулась. – А это… это наша дочь Марианна.

Он потрепал по головке вцепившуюся ему в пиджак девчушку лет десяти.

– Она у вас просто красавица, – с улыбкой сказала Дорис, подмигнув большеглазому бесенку с роскошными каштановыми волосами.

– Вся в жену, – рассмеялся Габриэль и с обожанием посмотрел на Сильвию. – Я вообще на редкость счастливый человек.

– Мария и Алекс позвонили и сказали, что не смогут сегодня приехать, – сообщила присутствующим миссис Феррери. – Ничего, я уже придумала. Завтра вечером устроим большой званый ужин, там будет и ваша сестра, и вся прочая родня.

Глаза ее снова остановились на Дорис.

– А что за моду вы демонстрируете, милочка?

Старушка была бесцеремонна и упряма, но и Дорис была не промах.

– Я рекламирую одежду, – сообщила она невозмутимо. – Осеннюю, зимнюю, летнюю, весеннюю: для всех сезонов и на все вкусы, преимущественно – модели известных кутюрье. Выхожу на подиум, снимаюсь для журналов мод, иногда принимаю участие в коммерческих телевизионных показах. Если же вас, миссис Ферре– ри, беспокоит, не снимаюсь ли я в порнографических журналах, нагишом или в нижнем белье, смею вас заверить – нет.

– Я в этом нисколько не сомневалась, – глазом не моргнув, объявила миссис Феррери. – Если бы вы это делали, ваш отец давно бы вас проклял.

Ага, так она знает Теодора, подумала Дорис. Тогда к чему вся эта комедия?

– Вы понимаете, – словно читая ее мысли, произнесла миссис Феррери, – я никогда не одобряла разводы.

– Я тем более, – холодно сказала Дорис. – Но жить всю жизнь с подлецом не собиралась. Будь я чуть поумней, я бы вообще предпочла не оформлять отношений, и тогда бы мне удалось избежать многих неприятностей, например, вашего пристрастного допроса!

– Ас Рикардо вы собираетесь жить, не вступая в брак, или снова понадеетесь на развод?

Дело пахнет паленым, нервно подумала Дорис. Так мы скоро начнем выцарапывать друг другу глаза.

– Я никогда не стану жить с мужчиной, который будет плохо обращаться со мной, – сообщила она. – Так что все остальные вопросы можете обратить к вашему сыну.

В комнате воцарилось молчание. Миссис Феррери глядела на Дорис в упор, но та не опускала глаз. Взгляд пожилой женщины внезапно потеплел.

– Рикардо – обернулась она к сыну, – открой шампанское. А ты, Габриэль, отпусти же в конце концов мою внучку. Пусть она хоть немного побудет со своей бабушкой.

Марианна послушно подбежала к миссис Феррери и присела рядом – судя по всему, она боялась бабушки как огня. Старушка ласково погладила внучку по голове и заворковала с ней на итальянском языке.

– Вообще-то мама – душка, – вполголоса обронила Сильвия, увидев, как удивилась такой перемене Дорис. – Просто она как львица стоит на страже интересов своего семейства. Могу поделиться секретом: когда Габриэль впервые представил меня ей, она настаивала, чтобы мы разошлись.

– Шампанское! – громогласно провозгласил Рикардо, подавая женщинам бокалы с искрящимся напитком.

– Вы присядете наконец или нет? Не понимаю, почему все стоят, – сварливо проговорила миссис Феррери, строго взглянув на сыновей.

– Мы стоим из уважения к тебе, мама, – мягко разъяснил Габриэль. – И потом, нам с Сильвией скоро бежать.

– Вечно вы куда-то бежите!

– Не хотим утомлять тебя.

– Утомлять? Разве я старая развалина?

– Ты самая молодая из всех нас, но мы дорожим твоим здоровьем и бережем твое время. – Габриэль галантно поцеловал мать в морщинистую щеку. – Твое здоровье, мама! Твое здоровье, Дорис!

Где-то около шести они уже ехали на ужин с Теодору. Габриэль с женой отбыли еще раньше.

– Ты не предупредил, что соберется чуть ли не вся твоя родня! – возмущенно заговорила Дорис.

Рикардо мельком взглянул на нее.

– Ты что-то имеешь против Габриэля и Сильвии?

– Боюсь, что дело заходит слишком далеко, – сумрачно отозвалась Дорис. – Обман безобиден до какой-то черты, а мы ее, по-моему, уже перешли.

– Но мы должны быть предельно достоверны, разве не так? – удивился Рикардо.

– Хотела бы я знать, что ты имеешь в виду под пределом достоверности, – сухо сказала Дорис.