Психиатрические эскизы из истории. Том 1 - Ковалевский Павел Иванович - Страница 48

А как Петр был рад этому миру. Он ждал его с крайним нетерпением. Этот мир был для России прежде всего почетным миром и ставил Россию перед другими державами на небывалую высоту. Этим миром Петр ставил ногу на Черное море, а Азовское уже было в его руках. Этим миром Петр развязывал себе руки для других дел, и более видных, и более интересных…

Глава VIII

Жизненный опыт, личные наблюдения и рассуждения показали Петру, что Черное море очень хорошо, очень желательно иметь в своих руках, но это вовсе не то, чего желал Петр. Если бы даже допустить, что вход и выход в Черное море были совершенно в руках русских, если бы плавание по нему было совершенно свободно как военным, так и торговым русским кораблям, то и тогда этот путь в Европу был слишком кружной и достигал цели только косвенным путем. Прямой морской путь в Европу лежал через Балтийское море. Только здесь можно было русским прорубить окно в Европу. Сюда-то потянуло Петра, как только он познакомился с Европой и возвращался на свою родину. Тем более овладение Балтийским морем для Петра представляло интерес, что часть этого моря была еще недавно собственностью России. И подумать только, как это могли отдать такое золото!.. И вот, возвращаясь в Россию, Петр охотно вступил в договор с королями датским и польским – воевать со Швецией. Когда он прибыл в Россию и произвел расправу со стрельцами, к нему явилось два посольства: от короля шведского с предложением мира и от королей датского и польского с предложением войны со Швецией. Согласившись, однако, на последнее предложение, Петр не мог нарушить и первого, пока не заключил мира с Турцией. Поэтому, под разными предлогами, Петр затягивал решение и того и другого предложений, пока не получил уведомления от Украинцева о заключении мира с Турцией, и на другой день, как только последнее состоялось, Петр заключил договор с королями датским и польским и объявил войну Швеции.

В силу первого договора Россия могла возвратить себе от Швеции Ингерманландию, Лифляндия же должна была отойти к Польше, но, видно, уж такова судьба всех политических договоров, что одно пишут на бумаге, а другое имеют в уме. Петр, еще не начиная войны, уже решил, что русским достанется не только Ингерманландия, но Лифляндия, а может быть, и еще побольше.

Решаясь на войну со Швецией, Петр был более или менее уверен в успехе. Много было обстоятельств, помогавших таким радужным мыслям Петра. Прежде всего, он имел дело с королем юным, только что вступившим на престол, неопытным и мало знакомым с военным делом. Далее, он имел таких союзников, как Дания и Польша. Он воевал не на своей земле, а переходил на землю неприятеля, а это предоставляло перспективы реквизиции, контрибуции и других приятных в войне представлений. Петр шел в прежде бывшие русские земли и для возврата своих исконных владений. Петр имел уже войско, окрещенное войною и испытанное в бою. Наконец, он имел уже и опытных военачальников. Правда, к этому времени один за другим скончались Лефорт, Гордон и Шеин, – потери, несомненно, великие, – но Петр имел и других военачальников и потому с легкою душою объявил войну Швеции. Поводы были ничтожны. Один из важнейших – нанесение обиды царскому посольству в Риге. Но разве и нужен повод, когда хотят воевать. Петр хотел войны, объявил войну и был за это хорошо проучен. Союзники наскочили на то, чего совершенно не ожидали. И поделом…

Королю шведскому, Карлу XII, в описываемое нами время было всего только 18 лет. Но это была решительная натура, отличная от других и резко выдающаяся. Во всех отношениях он был человек весьма странный и причудливый, но в военном отношении это был, безусловно, гений. Как ни странно, но бывают эпохи, когда гений является единственным. Эпоха Петра Великого, могущественнейшего гения, в то же время выдвинула и второго гения, Карла XII. Но если Петр был гений всеобъемлющий и всесторонний, то Карл XII был гений узкий, чисто военный. Нельзя не сказать, что в эту эпоху выдвинулись и другие видные люди, как царевна Софья, гетман Мазепа и проч., но это были dii minores…

Личность короля шведского Карла XII настолько выдающаяся, что вполне заслуживает отдельного психологического очерка. Уже с детских лет он был прекрасно физически развит и очень любил телесные упражнения. Особенно же он предавался военным играм и упражнениям. Казалось, он родился быть воином. Он очень любил охотиться на медведя, но именно с рогатиной и ножом. Карл жил между охотой и военными упражнениями. Он терпеть не мог роскоши и придворной обстановки, не любил он также и женщин. Это был суровый воин и строгий аскет. Он жил в палатке, носил грубое солдатское сукно, ел очень скудный обед, спал мало, проводил жизнь в голоде, холоде и трудах, и всем этим он не только не тяготился, а, напротив, делал по доброй воле и по любви. Спиртного он ничего не пил. Из наук он особенно усердно изучал то, что необходимо было знать воину и полководцу. Он всегда был серьезен и скорее мрачен, нежели весел. Жажда славы была его единственною мечтою. Он упорно отстаивал свои мнения и в этом отношении доходил до упрямства. Он никогда не отменял своего слова и не терпел никаких возражений. Чрезвычайно характерный ответ дал в этом отношении царю Петру шведский генерал Рейншильд, после Полтавской битвы, на вопрос Петра: почему генералы не отсоветовали Карлу не вступать в неравную битву с Петром? «Мы привыкли слушать повеления и исполнять их, а не советовать нашему царю…»

Поставив себе какую-нибудь цель, Карл неуклонно шел к достижению ее. Он верил в предопределение, никогда не страшился никакой опасности, не думал о смерти, убежденный, что назначенного судьбою никто не избегнет. Его идеалом был Александр Македонский. Опасности казались Карлу удовольствием, трудности – наслаждением. Карл взошел на престол 15 лет, но под опекой бабки и советников.

Когда при короновании епископ хотел возложить на голову короля корону, Карл вырвал ее из рук епископа, сам возложил ее на себя и прибавил: «Бог дал мне ее, сам дьявол не отнимет ее у меня!» В сенате Карл все дела решал сам и не терпел ничьих советов. В 18 лет все трепетало перед Карлом. Войско его любило. Народ обожал.

Швеция в то время могла считаться страною крепкою и могущественною. Двенадцать лет мира дали ей богатство и большое народонаселение. Народ шведский был рослый, крепкий, сильный, развитой и смышленый. Страна имела войско, флот и полную казну.

Объявлением войны Швеции Данией, Польшей и Россией Карл не только не смутился, а даже обрадовался. Это давало ему возможность показать себя и исполнить свое заветное желание – прославиться. На возражение, что он не имеет даже союзников, Карл отвечал: «Бог, меч мой и любовь народа – вот мои союзники!»

С таким-то противником пришлось Петру воевать.

Русские войска под предводительством Шереметева двинулись к Нарве и осадили ее. Всего там стянуто было 45 тыс. с 150 пушками. Одновременно начата была война Данией и Польшей. Едва была объявлена война, как Карл двинулся на Данию и в один натиск совершенно уничтожил ее, так что армия должна была скрыться и король стушеваться. Тогда Карл так же стремительно бросился на Нарву. Он прибыл с 8-12 тыс. войска, утомленного и изнуренного, в дурную погоду и при неустройстве дорог. И здесь в один натиск он совершенно уничтожил всю русскую армию. Войска не стало. Генералы были в плену. Положение Петра было более нежели критическим: без генералов, без офицеров, без войска, без пушек, без снарядов, без денег… Такое положение смутит хоть кого, но оно не смутило Петра.

Разбитый, но непобежденный, Петр быстро стал принимать меры к поправлению положения. Прежде всего он приказал стягивать запасные войска к Новгороду и укреплять его. Затем он приказал снимать с церквей лишние колокола и лить из них пушки. Потерпевшему поражение командующему Шереметеву царь писал:

«Разве в несчастии должно упадать духом?… Не дерзай отговариваться, а если ты болен лихорадкою, полученною в бегстве, знай, что я хорошо умею лечить от нее…»