Полное собрание стихотворений - Цветаева Марина Ивановна - Страница 72

И под дождем – еще под снегом —

Всегда, всегда: одно к другому,

Таков закон: одно к другому,

Закон один: одно к другому.

Август 1919

“Консуэла! – Утешенье…”

Консуэла! – Утешенье!

Люди добрые, не сглазьте!

Наградил второю тенью

Бог меня – и первым счастьем.

Видно с ангелом спала я,

Бога приняла в объятья.

Каждый час благословляю

Полночь твоего зачатья.

И ведет меня – до сроку —

К Богу – по дороге белой —

Первенец мой синеокий:

Утешенье! – Консуэла!

Ну, а раньше – стать другая!

Я была счастливой тварью!

Все мой дом оберегали, —

Каждый под подушкой шарил!

Награждали – как случалось:

Кто – улыбкой, кто – полушкой...

А случалось – оставалось

Даже сердце под подушкой!..

Времячко мое златое!

Сонм чудесных прегрешений!

Всех вас вымела метлою

Консуэла – Утешенье.

А чердак мой чисто метен,

Сор подобран – на жаровню.

Смерть хоть сим же часом встретим:

Ни сориночки любовной!

– Вор! – Напрасно ждешь! – Не выйду!

Буду спать, как повелела

Мне – от всей моей Обиды

Утешенье – Консуэла!

Москва, октябрь 1919

Але

1. “Ни кровинки в тебе здоровой…”

Ни кровинки в тебе здоровой. —

Ты похожа на циркового.

Вон над бездной встает, ликуя,

Рассылающий поцелуи.

Напряженной улыбкой хлещет

Эту сволочь, что рукоплещет.

Ни кровиночки в тонком теле, —

Все новиночек мы хотели.

Что, голубчик, дрожат поджилки?

Все как надо: канат – носилки.

Разлетается в ладан сизый

Материнская антреприза.

Москва, октябрь 1919

2. “Упадешь – перстом не двину…”

Упадешь – перстом не двину.

Я люблю тебя как сына.

Всей мечтой своей довлея,

Не щадя и не жалея.

Я учу: губам полезно

Раскаленное железо,

Бархатных ковров полезней —

Гвозди – молодым ступням.

А еще в ночи беззвездной

Под ногой – полезны – бездны!

Первенец мой крутолобый!

Вместо всей моей учебы —

Материнская утроба

Лучше – для тебя была б.

Октябрь 1919

“Бог! – Я живу! – Бог! – Значит ты не умер…”

Бог! – Я живу! – Бог! – Значит ты не умер!

Бог, мы союзники с тобой!

Но ты старик угрюмый,

А я – герольд с трубой.

Бог! Можешь спать в своей ночной лазури!

Доколе я среди живых —

Твой дом стоит! – Я лбом встречаю бури,

Я барабанщик войск твоих.

Я твой горнист. – Сигнал вечерний

И зорю раннюю трублю.

Бог! – Я любовью не дочерней, —

Сыновне я тебя люблю.

Смотри: кустом неопалимым

Горит походный мой шатер.

Не поменяюсь с серафимом:

Я твой Господен волонтер.

Дай срок: взыграет Царь-Девица

По всем по селам! – А дотоль —

Пусть для других – чердачная певица

И старый карточный король!

Октябрь 1919

“А человек идет за плугом…”

А человек идет за плугом

И строит гнезда.

Одна пред Господом заслуга:

Глядеть на звезды.

И вот за то тебе спасибо,

Что, цепенея,

Двух звезд моих не видишь – ибо

Нашел – вечнее.

Обман сменяется обманом,

Рахилью – Лия.

Все женщины ведут в туманы:

Я – как другие.

Октябрь 1919

“Маска – музыка... А третье…”

Маска – музыка... А третье

Что любимое? – Не скажет.

И я тоже не скажу.

Только знаю, только знаю

– Шалой головой ручаюсь! —

Что не мать – и не жена.

Только знаю, только знаю,

Что как музыка и маска,

Как Москва – маяк – магнит —

Как метель – и как мазурка

Начинается на М.

– Море или мандарины?

Москва, октябрь 1919

“Чердачный дворец мой, дворцовый чердак…”

Чердачный дворец мой, дворцовый чердак!

Взойдите. Гора рукописных бумаг...

Так. – Руку! – Держите направо, —

Здесь лужа от крыши дырявой.

Теперь полюбуйтесь, воссев на сундук,

Какую мне Фландрию вывел паук.

Не слушайте толков досужих,

Что женщина – может без кружев!

Ну-с, перечень наших чердачных чудес:

Здесь нас посещают и ангел, и бес,

И тот, кто обоих превыше.

Недолго ведь с неба – на крышу!

Вам дети мои – два чердачных царька,

С веселою музой моею, – пока

Вам призрачный ужин согрею, —

Покажут мою эмпирею.

– А что с Вами будет, как выйдут дрова?

– Дрова? Но на то у поэта – слова

Всегда – огневые – в запасе!

Нам нынешний год не опасен...

От века поэтовы корки черствы,

И дела нам нету до красной Москвы!

Глядите: от края – до края —

Вот наша Москва – голубая!

А если уж слишком поэта доймет

Московский, чумной, девятнадцатый год, —

Что ж, – мы проживем и без хлеба!

Недолго ведь с крыши – на небо.

Октябрь 1919

“Поскорее бы с тобою разделаться…”

Поскорее бы с тобою разделаться,

Юность – молодость, – эка невидаль!

Все: отселева – и доселева

Зачеркнуть бы крест на крест – наотмашь!

И почить бы в глубинах кресельных,

Меж небесных планид бесчисленных,

И учить бы науке висельной

Юных крестниц своих и крестников.

– Как пожар зажечь, – как пирог испечь,

Чтобы в рот – да в гроб, как складнее речь

На суду держать, как отца и мать

.....................……………. продать.

Подь-ка, подь сюда, мой воробушек!

В том дому жемчуга с горошину.

Будет жемчуг.......…………….

А воробушек – на веревочке!

На пути твоем – целых семь планид,

Чтоб высоко встать – надо кровь пролить.

Лей да лей, не жалей учености,

Весельчак ты мой, висельченочек!

– Ну, а ты зачем? – Душно с мужем спать!

– Уложи его, чтоб ему не встать,

Да с ветрами вступив в супружество —

Берегись! – голова закружится!