Полное собрание стихотворений - Цветаева Марина Ивановна - Страница 83

Перстеньки прибавить —

Не начтешь и пятой доли

<Всех>, кого любила!

<Июнь – июль 1920>

“Ветер, ветер, выметающий…”

Ветер, ветер, выметающий,

Заметающий следы!

Красной птицей залетающий

В белокаменные лбы.

Длинноногим псом ныряющий

Вдоль равнины овсяной.

– Ветер, голову теряющий

От юбчонки кружевной!

Пурпуровое поветрие,

Первый вестник мятежу, —

Ветер – висельник и ветреник, —

В кулачке тебя держу!

Полно баловать над кручами,

Головы сбивать снегам, —

Ты – моей косынкой скрученный

По рукам и по ногам!

За твои дела острожные, —

Расквитаемся с тобой, —

Ветер, ветер в куртке кожаной,

С красной – да во лбу – звездой!

<Июль 1920>

“Не хочу ни любви, ни почестей…”

Не хочу ни любви, ни почестей:

– Опьянительны. – Не падка!

Даже яблочка мне не хочется

– Соблазнительного – с лотка...

Что-то цепью за мной волочится,

Скоро громом начнет греметь.

– Как мне хочется,

Как мне хочется —

Потихонечку умереть!

<Июль 1920>

“Смерть – это нет…”

Смерть – это нет,

Смерть – это нет,

Смерть – это нет.

Нет – матерям,

Нет – пекарям.

(Выпек – не съешь!)

Смерть – это так:

Недостроенный дом,

Недовзращенный сын,

Недовязанный сноп,

Недодышанный вздох,

Недокрикнутый крик.

Я – это да,

Да – навсегда,

Да – вопреки,

Да – через всё!

Даже тебе

Да кричу, Нет!

Стало быть – нет,

Стало быть – вздор,

Календарная ложь!

<Июль 1920>

“Ты разбойнику и вору…”

Ты разбойнику и вору

Бросил славную корону,

Предку твоему дарованную

За военные труды.

Предок твой был горд и громок, —

Правнук – ты дурной потомок.

Ты разбойнику и вору

Отдал сына дорогого,

Княжью кровь высокородную.

Бросил псам на площади.

Полотенцем ручки вытер...

– Правнук, ты дурной родитель.

Ты разбойнику и вору

Больше княжеской короны

Отдал – больше сына! – сердце,

Вырванное из груди.

Прадед твой гремит, вояка:

– “Браво! – Молодцом – атака!”

<Июль 1920>

“Я вижу тебя черноокой, – разлука…”

Я вижу тебя черноокой, – разлука!

Высокой, – разлука! – Одинокой, – разлука!

С улыбкой, сверкнувшей, как ножик, – разлука!

Совсем на меня не похожей – разлука!

На всех матерей, умирающих рано,

На мать и мою ты похожа, – разлука!

Ты так же вуаль оправляешь в прихожей.

Ты Анна над спящим Сережей, – разлука!

Стрясается – в дом забредешь желтоглазой

Цыганкой, – разлука! – молдаванкой, – разлука!

Без стука, – разлука! – Как вихрь заразный

К нам в жилы врываешься – лихорадкой, – разлука!

И жжешь, и звенишь, и топочешь, и свищешь,

И ревешь, и рокочешь – и – разорванным шелком —

– Серым волком, – разлука! – Не жалея ни деда, ни внука, —

разлука!

Филином-птицей – разлука! Степной кобылицей, – разлука!

Не потомком ли Разина – широкоплечим, ражим, рыжим

Я погромщиком тебя увидала, – разлука?

– Погромщиком, выпускающим кишки и перины?..

Ты нынче зовешься Мариной, – разлука!

Конец июля 1920

“Другие – с очами и с личиком светлым…”

Другие – с очами и с личиком светлым,

А я-то ночами беседую с ветром.

Не с тем – италийским

Зефиром младым, —

С хорошим, с широким,

Российским, сквозным!

Другие всей плотью по плоти плутают,

Из уст пересохших – дыханье глотают...

А я – руки настежь! – застыла – столбняк!

Чтоб выдул мне душу – российский сквозняк!

Другие – о, нежные, цепкие путы!

Нет, с нами Эол обращается круто.

– Небось, не растаешь! Одна – мол – семья! —

Как будто и вправду – не женщина я!

2 августа 1920

“И вот исчез, в черную ночь исчез…”

И вот исчез, в черную ночь исчез,

– Как некогда Иосиф, плащ свой бросив.

Гляжу на плащ – черного блеска плащ,

Земля <горит>, а сердце – смерти просит.

Жестокосердый в сем году июль,

Лесною гарью душит воздух ржавый.

В ушах – туман, и в двух шагах – туман,

И солнце над Москвой – как глаз кровавый.

Гарь торфяных болот. – Рот пересох.

Не хочет дождь на грешные просторы!

– Гляжу на плащ – светлого плеску – плащ!

Ты за плащом своим придешь не скоро.

<Начало августа 1920>

“И вот исчез, в черную ночь исчез…”

Июнь. Июль. Часть соловьиной дрожи.

– И было что-то птичье в нас с тобой —

Когда – ночь соловьиную тревожа —

Мы обмирали – каждый над собой!

А Август – царь. Ему не до рулады,

Ему – до канонады Октября.

Да, Август – царь. – Тебе царей не надо, —

А мне таких не надо – без царя!

<Август 1920>

“.... коль делать нечего…”

.... коль делать нечего!

Неужели – сталь к виску?

В три вечера я, в три вечера

Всю вытосковала – тоску.

Ждала тебя на подоконничке

– Ревнивее, чем враг – врага. —

Легонечко, любовь, легонечко!

У низости – легка нога!

Смотри, чтобы другой дорожкою

Не выкрался любовный тать.

Бессонная моя душа, сторожкая,

За молодость отвыкла спать!

Но все же, голубок неласковый,

Я в книжицу впишу Разлук:

– Не вытосковала тоски – вытаскивала

Всей крепостью неженских рук!

Проснулась поутру, как нищая:

– Все – чисто ..............……...

Не вытосковала тебя, – не вытащила —

А вытолкала тебя в толчки!

8 августа 1920

(Отрывок)

Как пьют глубокими глотками

– Непереносен перерыв! —

Так – в памяти – глаза закрыв,

Без памяти – любуюсь Вами!

Как в горло – за глотком глоток

Стекает влага золотая,

Так – в памяти – за слогом слог

Наречья галльского глотаю.

Август 1920