Царица Джунглей - Хайнс Джеймс - Страница 1

1

Джеймс ХАЙНС

ЦАРИЦА ДЖУНГЛЕЙ

James Hynes PUBLISH AND PERISHПечатается с разрешения автора и литературных агентств Donadio & Olson, Inc. и Andrew Nurnberg.

Эпиграф к сборнику «Издай и умри»

(Идея книги) заключается в энциклопедической защите теологии и логоцентризма от разрушительного воздействия письма, от его афористической энергии и от... любого разнообразия (отличия) вообще. Если мы будем отличать текст от книги, мы должны будем сказать, что разрушение книги – собственно, процесс, происходящий сейчас во всех сферах, – обнажает поверхность текста. Необходимое насилие становится ответом на насилие, которое, в свою очередь, было в не меньшей степени необходимо.

Жак Деррида «О грамматологии»

Ученость! О, великое то дело! [1]

У. Шекспир, «Укрощение строптивой», Акт I, Сцена II

1

Что-то случилось с Шарлоттой, кошкой Пола и Элизабет. Она начала мочиться где попало, доводя хозяев до полного отчаяния. Ни один из них не мог понять, что стало причиной столь странного поведения семейной любимицы, но оба все более склонялись к мысли, что оно как-то связано с некоторой сложностью в их домашнем устройстве. Пол жил в Блеф-Сити, штат Айова, и числился на факультете английского языка университета штата, где завершал работу над диссертацией, на которую потратил уже целых три года. Элизабет четыре дня в неделю проводила в Чикаго, где у нее было временное пока еще место в Чикагском университете.

Шарлотта же постоянно жила с Полом в Айове. Это была совершенно домашняя кошка десяти лет от роду, без когтей на передних лапах. На первый взгляд она могла показаться обыкновенной черно-белой кошкой: с черной спинкой, черными обводами вокруг глаз и ушей – что создавало впечатление маски – и с молочно-белыми грудкой и передними лапками. Однако при прямом ярком свете оказывалось, что черная шерсть ее представляет смесь иссиня-темных тонов с коричневыми, которые едва заметными полосками шли по кошачьей головке и по спине, достигая хвоста и делая его очень похожим на хвост енота. Глаза Шарлотты из-за черных отметин, казалось, были словно подведены черным карандашом. Она была очень умной и крайне чувствительной кошкой, однако отнюдь не ласковой. Шарлотта злобно шипела и царапала любого незнакомца, который попытался бы взять ее на руки.

Даже Полу и Элизабет она позволяла держать себя на руках – по подсчетам Пола – не более десяти секунд, а затем начинала с нетерпеливо-раздраженным ворчанием вырываться. Потом садилась на расстоянии нескольких метров от них, повернувшись спиной и вытянув свой длинный хвост, похожий на хвост енота. Иногда, правда, в те ночи, когда Элизабет отсутствовала, Шарлотта пристраивалась на грудь Полу, лежавшему на диване с книгой, или, когда он укладывался спать, пробиралась к нему под одеяло.

В последнее время у нее возникла привычка сворачиваться калачиком у его ног, когда Пол сидел за компьютером или стоял на кухне у плиты. Поначалу это его раздражало – он боялся невзначай наступить на Шарлотту, – потом привык. И постепенно Полу стало не хватать теплого шелковистого и ласкового прикосновения к ногам и гортанного мурлыканья.

А в последние два месяца Шарлотта начала дурно себя вести и мочиться где попало. Пол и Элизабет занимали очень удобную квартиру над старым гаражом. Поначалу они предположили, что источником неприятного запаха могут быть еноты, поселившиеся внизу в кладовке, которую устроил квартирный хозяин, но однажды утром Пол босой ногой наступил в лужу, оставленную кошкой на ковре. Вначале Шарлотта делала подобные лужи на верхней площадке лестницы, что вела от входной двери, затем стала мочиться на диванные подушки, кресло-качалку Пола, купленную в комиссионке, и наконец, на кровати – на подушки, в середине матраца, посреди измятых за ночь простыней, пока Пол принимал душ.

Когда это случилось в первый раз на лестнице, Пол ничего не сказал Элизабет. К тому времени когда она вернулась в Блеф-Сити па очередной уик-энд, Пол постарался вытереть пятно и избавиться от запаха с помощью смеси питьевой соды и специального фермента, который он купил в магазине домашних животных. Но во второй раз поздним вечером в четверг Шарлотта выбрала в качестве места преступления диван, и когда Элизабет в пятницу утром вернулась домой, она остановилась в дверях с сумкой на плече, сморщив нос от резкого и неприятного запаха кошачьей мочи.

– Боже мой! – воскликнула она. – Неужели это то, что я думаю?

Пол вышел из-за письменного стола и кивнул. Шарлотта куда-то спряталась.

– Неужели это сделала Шарлотта?

Элизабет опустила сумку на пол и оглянулась в поисках кошки. Первая реакция хозяйки – беспокойство по поводу здоровья и благополучия Шарлотты; здоровье и благополучие мужа заботило Элизабет значительно меньше. Вероятно, это объяснялось тем, что Шарлотта жила с Элизабет задолго до появления Пола. Она была дочерью предыдущей ее кошки по имени Эмили, давно скончавшейся. Весь выводок появился на свет морозным январским днем в самом темном углу стенного шкафа на первой квартире Элизабет. Из-за кошачьих родов были безнадежно испорчены замшевые туфли. В память о них Элизабет подарила Шарлотте зеленый замшевый ошейник, который очень подходил к цвету ее глаз.

Элизабет пошла по квартире, наклонив голову и особым условным знаком подзывая кошку. Она миновала диван, не обратив никакого внимания на лужу, оставленную Шарлоттой.

– Ты здорова, Шарлотточка? – доносился ее голос из спальни, где кошка обычно пряталась. – Что случилось, душечка?

– Это уже не в первый раз, – громким голосом сообщил Пол, понимая, что Элизабет его не слушает.

Она никого и ничего не слышала, когда беседовала со своей любимицей.

Они отнесли кошку к ветеринару. Та осмотрела Шарлотту, провела необходимые анализы, пытаясь установить причину возникшей проблемы, однако никаких физических патологий обнаружить не смогла. В конце концов она порекомендовала Элизабет и Полу специальную диету, которая ничего не изменила. По крайней мере один раз в три или четыре дня Пол наступал босой ногой на очередную лужу на ковре или совершал экстренное путешествие в прачечную с постельным бельем.

У ветеринара Шарлотта злобно взирала на врача со смотрового стола, а врач тем временем озадаченно морщила лоб и задавала вопросы относительно того, не было ли в последнее время каких-либо неожиданных перемен в образе жизни Пола и Элизабет и их любимицы. Не появился ли, к примеру, в доме новый кот, не передвигали ли они куда-нибудь кошачий лоток с привычного для Шарлотты места, не меняли ли марку наполнителя для кошачьего туалета? Элизабет только молча гладила Шарлотту и бросала вопросительные взгляды на Пола, который отрицательно качал головой.

– И последний вопрос, который я вынуждена вам задать, – сказала наконец ветеринар, скрестив руки. – У вас-то самих все в порядке? Никаких семейных проблем?

– О нет! – воскликнула Элизабет. – У нас все в полном порядке!

– В абсолютном! – подтвердил Пол.

Ветеринар прописала Шарлотте успокоительное – две крошечные таблетки ежедневно, и неприятности прекратились. Однако, вернувшись домой на свой первый уик-энд после начала лечения, Элизабет заметила, что Шарлотта стала пошатываться при ходьбе и несколько раз ударилась головой о стену. Элизабет немедленно выбросила все оставшиеся таблетки в унитаз.

– Ты видел ее глаза? – спросила Элизабет. – Она же превратилась в зомби.

– Видел, – ответил Пол. – Мне это тоже не понравилось.

Они позвонили ветеринару, но та только развела руками.

– Я сделала все что могла. Вот если только...

вернуться

1

Пер. П. Мелковой.