Девяносто девять - Хайнс Джеймс - Страница 11

– Здесь, конечно же, много таких вот Силбери, – произнес Грегори вслух, словно проверяя, как звучит его голос, для будущих ли съемок или для возможной университетской лекции. Ему почти сразу же пришло в голову и название: «Смыслы Силбери». Или еще лучше – «О смыслах Силбери». В последнем было больше от Эко – некое сочетание красноречия эпохи Просвещения с постмодерном.

Дорожка еще недавно была влажной и скользкой после прошедшего дождя, но благодаря небольшому морозцу успела затвердеть. Она поднималась к насыпи, по которой шла дорога на Мальборо, а слева от тропинки в неярком солнечном свете Грегори увидел плоскую зеленую вершину холма, отливавшую тусклым блеском в скудных серебристых лучах осеннего солнца.

Со стороны холма послышалось какое-то жужжание, напомнившее ему звук газонокосилки, – по характеру невероятно американский звук. Грегори поднял глаза вверх, ожидая увидеть над холмом досадное мелькание насекомоподобной модели самолета, что расплодились в последнее время в немыслимом количестве. Однако увидел только проносящиеся по небу облака. Он сунул руку в карман в поисках путеводителя, вытащил его и открыл на странице, посвященной холму. И вновь от страниц книги поднялся уже до одури знакомый аромат сувенирной лавки, снова ему что-то смутно напомнивший. Грегори пролистал брошюру до страницы с описанием Стакли-Хилл – так именовался холм, к которому он следовал. Выяснилось, что холм – не менее древнее сооружение, чем круг камней, а его вершина была выровнена в ходе каких-то ритуальных церемоний, проводившихся здесь вплоть до восемнадцатого столетия.

Затем солнце вновь скрылось за тучами, свет из серебристого сделался серым, отдаленное жужжание захлебнулось, а потом вдруг возобновилось снова. Оторвав взгляд от книга, Грегори почувствовал, что в окружавшем его пейзаже действительно есть нечто загадочное, некая тайна, которая не имеет ничего общего со старинными могильниками, курганами и мегалитами. Рельеф из окон автобуса казался таким плавным и лишь слегка холмистым. Теперь же, когда Грегори сам стоял посреди всех этих впадин и ложбин, он обнаружил вдруг, что отсюда не видна деревня.

Собственно, из-за странностей рельефа горизонт для Грегори со всех сторон предельно сократился. Создавалось впечатление, что он находится в какой-то котловине. Расположение местности напомнило ему лица некоторых знакомых англичанок: обманчиво милые, на первый взгляд гладкие, чистые, без всяких неровностей, а по сути, испещренные тайными ухищрениями и ложью…

Внезапно сердце Грегори неистово забилось в груди, колени подкосились. Аромат, исходивший от книги, проник в глубины его сознания. Перед ним вновь предстало волнующее воспоминание: они с Фионой занимаются любовью на диване в его квартире в пасмурный полдень, а где-то там внизу, четырьмя этажами ниже, слышится жужжание машин у Гайд-парка. Он увидел ее груди, округлые, алебастрового оттенка, влажные, освещенные тем же сероватым светом, в который сейчас была погружена долина. Аромат ее мыла смешивался с запахом пота, и это был тот же самый аромат, которым пропиталась сувенирная лавка в Силбери, тот же загадочный мускус.

Грегори захлопнул книгу и сунул ее в карман. Он вновь почувствовал мерзкое бурление в желудке и озноб во всем теле.

Задыхаясь, Грегори побежал по узкой кромке к дороге на Мальборо, а затем повернул налево по направлению к Стакли-Хилл. Он спешил, шагая широко и быстро, под ботинками хрустела щебенка. Пытаясь хоть немного успокоиться, Грегори делал глубокие вдохи. Тучи над ним слились в густую непроницаемую массу. Впереди он увидел поросшую травой тропинку, которая спиралью вилась по холму, и услышал жужжание, становившееся все более громким и пронзительным.

Мгновение спустя, завернув за склон холма, он увидел большую газонокосилку, спускающуюся вниз по тропе. Верхом на пей, расставив ноги в стороны, словно Санчо Панса на муле, сидел довольно крупный мужчина. Вдоль основания холма проходили ров и забор, и Грегори, стуча по земле твердыми подошвами, спустился по насыпи к открытым воротам.

Мужчина на газонокосилке увидел Грегори и тоже резко повернул по направлению к воротам. Мужчина был весьма массивный, в большущих черных сапогах, потертых джинсах, толстенном красном свитере и кожаной кепке, надвинутой на туповатую румяную физиономию. Нажав на тормоз, он выключил мотор, громко что-то пропыхтевший и заглохший.

Когда Грегори приблизился, мужчина махнул ему и сказал:

– Вы читать умеете, мистер?

Лицо мужчины показалось Грегори знакомым, и он подумал, что, должно быть, это один из жителей деревни, которых он видел на фотографиях в пабе.

– Простите?

– Табличка на воротах, – сообщил мужчина, продолжавший говорить очень громко, словно хотел перекричать уже заглохший мотор газонокосилки. – Вы ее прочли?

Грегори стоял у самого забора, и надпись на нем сразу же бросилась ему в глаза. Табличку явно вывесило Общество охраны национального достояния. На ней значилось «ЗАКРЫТО ДЛЯ ПОСЕЩЕНИЙ!». Ниже было что-то еще, но очень мелким шрифтом. Из написанного там Грегори смог разобрать только одно слово – «эрозия».

– Не мог же я просто вот так взять и взлететь прямо на вершину холма? – ответил Грегори, пробуя на мужчине свою пресловутую улыбку эльфа.

Тот отрицательно покачал головой и пошел к воротам с явной целью запереть их. Козырек его кепки как-то уж очень решительно врезался в воздух. Мужчина порылся в кармане и вытащил оттуда большущий железный замок.

Грегори глянул мимо него на холм.

– Удивлен, что у вас здесь нет коз.

Мужчина продел замок в петли, однако не запер его.

– Как мне представляется, – продолжал Грегори, – козы больше соответствовали бы этому холму как достопримечательности эпохи неолита.

Мужчина тупо взглянул на Грегори и заморгал глазами.

– Подобный подход был бы более традиционным, – сказал Грегори, пытаясь найти слова, которые были бы понятны недотепе.

– Козы, – повторил мужчина с каменным и совершенно тупым выражением лица.

– Конечно, нечто, так сказать, менее… механическое.

Мужчина поднял кепку и глянул в сторону холма, затем снова нацепил ее на свою спутанную вспотевшую шевелюру.

– Да, чтобы они оставляли здесь свои кучки, а такие достойные господа наступали бы на них? – Он громко и грубо расхохотался. – Не согласен с вами, сэр. Старые обычаи – не всегда самые лучшие обычаи.

– Какая разница, – настаивал Грегори, и его улыбка становилась все более агрессивной, – если вы все равно не допускаете сюда посетителей?

Усмешка застыла на лице мужчины.

– Ну, пару раз в год людей сюда пускают, – сказал он, тщательно обдумывая свои слова, – по особым случаям…

– Сегодня, как я вижу, никакого особого случая не предполагается, – заметил Грегори.

Мужчина обеими руками нахлобучил кепку себе на голову, исподлобья взглянул на надоедливого туриста и медленно покачал головой.

– Понимаю, – промолвил Грегори, отворачиваясь. Когда Грегори прошел несколько шагов по насыпи, мужчина вдруг окликнул его.

– Наверху холма есть длинный курган, – прокричал он, облокотившись на ворота и рукой указывая в сторону дороги на Мальборо. – Можете туда пройти, если желаете.

Грегори махнул мужчине и направился вверх по дороге тем же путем, которым и пришел, сунув руки в карманы куртки. По крайней мере этот хоть не подмигивает. Ветер был холодный и сырой, и Грегори в своей кожаной куртке немного вспотел. Неудивительно, что у него возникло ощущение легкой лихорадки. Ему надоели внезапно накатывавшие воспоминания о Фионе, подсказанные неожиданными ассоциациями. Возможно, следовало бы сейчас вернуться в паб и хорошенько напиться там в ожидании автобуса.

Порыв ветра взъерошил волосы, залепив глаза. Обеими руками Грегори откинул их и увидел, что кто-то идет по дороге ему навстречу. Слева простиралась холмистая возвышенность, разделенная на клеточки полей; некоторые из них были недавно выкошены, так что оставалась одна грубая стерня, другие были вспаханы. У подножия холма впереди у самой дороги виднелся небольшой двухэтажный домик, обнесенный живой изгородью.