Список женихов - Александер Виктория - Страница 34

— Что это значит, Эмма? Куда он уехал?

— В имение.

— Зачем?

Эмма явно ошиблась. У Джиллиан засосало под ложечкой.

Эмма пробежала глазами листок.

— Он не говорит в точности, только пишет, что у него там дела и что вернется к концу недели.

К концу недели. То есть через три дня. Сердце у Джиллиан упало то ли от разочарования, то ли от резкой боли. Как он мог уехать, не сказав ей? Как он мог оставить ее сейчас? Как он вообще мог ее оставить? Стараясь, чтобы голос звучал равнодушно, Джиллиан проговорила:

— Вчера вечером он не сказал об этом ни слова.

— Вероятно, произошло что-то неожиданное, — с надеждой произнесла Эмма.

— Вероятно.

Что-то неожиданное и в самом деле случилось, но только здесь, в этой комнате. Волнующее и очень важное для них обоих. По крайней мере Джиллиан так считала. Она была еще не вполне уверена в своих, да и его, чувствах, но каким образом, ради всего святого, могла бы она разобраться во всем в его отсутствие? Единственное, в чем она не сомневалась, так это в своем желании быть с ним.

Помимо того, что касалось только их двоих, в конце недели должен был состояться большой ежегодный прием у ее бабушки, и Джиллиан собиралась просить Ричарда сопровождать ее.

Независимо от того, что они высказали или не высказали вчера вечером, их уже видели вместе на балу у леди Форестер. Ничто хоть в малейшей степени необычное не оставалось в этом доме незамеченным. Внимание, оказываемое нелюдимым графом Шелбруком недоступной леди Джиллиан, определенно стало поводом для сплетен.

На сегодняшний день родители, тетки, дяди, многочисленные кузины и любой, кто был хоть как-то связан с семьей Эффингтон, слышали вполне достаточно для того, чтобы обсуждать отношения Джиллиан и Ричарда.

Если она не появится на ежегодном приеме, весьма может статься, что кто-нибудь из них — или даже целая делегация — явится выяснять, в чем дело. А это может привести к тому, что откроется факт наследства двоюродного дедушки и сопровождающие его условия.

Нельзя сказать, чтобы это имело такое уж большое значение. Родители, разумеется, будут настаивать, чтобы она и думать не могла о браке только ради получения денег. Семья у Джиллиан странная, с определенными принципами относительно таких вещей.

Нет, герцог и герцогиня не одобрят ее решение и будут предлагать, чтобы она принимала от них более значительную денежную поддержку, чем до сих пор. Джиллиан нахмурилась. Они настойчивая публика, однако и она упряма и не позволит никому разубедить себя.

Тем не менее все будет значительно проще, если родственники пока останутся в неведении. К тому же Джиллиан больше не была уверена, что наследство играет главную роль в ее намерении выйти замуж за Ричарда.

— Ваш брат — порядочный трус, верно? — задумчиво проговорила Джиллиан.

— Ричард? Конечно, нет! — возмутилась Эмма. — Он человек бесстрашный.

— Будто уж?

— Я так считаю. Думается, человеку нужна немалая смелость, чтобы изменить свою жизнь так, как изменил он. — Глаза у Эммы так и вспыхнули. — Он мог этого не делать, как вы понимаете. Он мог бросить всех нас в деревне и предоставить самим заботиться о себе. Отец уже дал согласие отдать меня в жены одному очень дурному человеку, а Ричард положил конец этому уговору. Он не позволил ни одной из нас пойти в гувернантки, хотя мы могли бы зарабатывать деньги таким образом. Кроме того, он сам чем-то занимается — не знаю чем, но уверяет, что ничем противозаконным, — и дела у него идут вполне успешно. Предполагаю, что это какое-то предприятие, но Ричард ничего не объясняет, потому что общество отвергло бы графа, которому приходится жить своим трудом. Он уплатил уже все свои долги и большую часть отцовских.

— И чем же он занимается? — произнесла Джиллиан, обращаясь скорее к себе самой, чем к Эмме.

Она никогда не задумывалась об этом, но Эмма была права. Если Ричард частями выплачивал долги отца, очевидно, огромные, то он должен был каким-то образом зарабатывать деньги.

— …и он совершенно ничего не тратит на себя. Подумайте, он даже не намерен показать мне, где живет в Лондоне. Говорит, что его квартира — не место для настоящей леди.

— Неужели? — только и сказала на это Джиллиан.

Странно, а ведь она тоже не имеет представления, где Ричард живет. И каковы его занятия, где он проводит время. Она-то считала, что многое знает об этом человеке, но на самом деле ей неизвестны очень важные вещи.

— У него нет экипажа, только одна-единственная лошадь. А его одежда…

— Сюртуки у него всегда поношенные, — пробормотала Джиллиан, удивляясь про себя, почему ей кажутся такими симпатичными его потертые манжеты.

— Совершенно верно, — кивнула Эмма. — Помимо этого, когда он дома, то помогает арендаторам во время сева и уборки урожая. Он чинит заборы, работает в конюшне и вообще делает то, что другие мужчины его положения считают для себя недостойным.

— Вот как? — подала Джиллиан очередную лаконичную реплику.

Так вот отчего у Ричарда слегка огрубевшие ладони.

— Я считаю, что все это доказывает, что он очень смелый человек, — с вызывающим видом сказала Эмма, вскинув голову.

— Примите мои извинения, Эмма. Вы, конечно, правы. Я ничего этого не знала. — Джиллиан покачала головой, тронутая тем, с каким пылом Эмма выступила в защиту брата, и не менее тронутая теми чертами характера Ричарда, которые были ей неведомы. — Должно быть, смелость покидает его, когда доходит до… — Она запнулась, ища слово.

— До дел сердечных? — весело подхватила Эмма, улыбаясь во весь рот. — А вот это совершенно верно.

— Понятно, — задумчиво протянула Джиллиан. Возможно ли, что не только у нее были страхи, воздвигавшие стену между ними? — Быть может, следует вернуть ему смелость?

— Смею сказать, что это будет нелегко. Ричард многое держит в себе — он весьма скрытен.

— Мы попробуем избавить его от этой привычки. В самом деле, пора определить величину смелости вашего брата. — Джиллиан улыбнулась Эмме. — И я думаю, мне пора нанести визит в Шелбрук-Мэнор.

Вероятно, это все-таки была не слишком разумная идея.

Карета Джиллиан свернула на подъездную дорогу, которая по небольшому склону вела вверх, к Шелбрук-Мэнору. Джиллиан вздохнула. Незваным гостям не всегда рады, особенно в отсутствие хозяина.

Джиллиан хотела поехать вслед за Ричардом сразу после того, как Эмма сообщила о его отъезде, но понадобился целый день, чтобы заполучить у Томаса один из его экипажей вместе с кучером. Она отправила Уилкинса с запиской, в которой просила брата об этом. Томас согласился, но ответил в свою очередь запиской, сообщая, что до него дошли интригующие слухи, которые он хотел бы обсудить с ней лично при первой же возможности. Джиллиан не слишком обрадовалась, что Томас взял на себя новую для него роль старшего брата-покровителя, но была довольна, что тот не явился лично и прислал экипаж.

Лошади бежали по неровной дороге, окаймленной по обеим сторонам высокой травой. Повсюду, кивая пестрыми головками в давным-давно заброшенных цветниках, видны были цветы — как видно, слишком жизнелюбивые, чтобы понимать, что им не положено цвести без должного ухода. В конце дороги возвышался Шелбрук-Мэнор, поглядывая на окрестности с видом матроны, знававшей лучшие дни, но вполне довольной своей участью.

Джиллиан не знала, чего ей следует ожидать. Быть может, учитывая историю семьи, ей предстоит увидеть нечто древнее и отталкивающее, разрушенное временем и недостатком средств. Впечатление оказалось иным: было ясно, что хозяева этого дома бедны, однако он казался привлекательным, его хотелось и легко было назвать именно домом. Джиллиан, пожалуй, могла бы жить в таком имении.

Перед ее мысленным взором на мгновение возникло это здание в своем прежнем виде. И наверное, его можно было бы снова сделать таким. Благородным и величавым. С хорошо подстриженными газонами и ухоженным парком, полным ярких цветов. И чтобы по траве бегали ее дети. Дети Ричарда. Их дети.