Завтра не наступит никогда - Романова Галина Владимировна - Страница 26

– Что нет?

– Я не позволю тебе у меня остаться! – Тут он фыркнул не без озорства. – На чужой роток, знаешь ли, не накинешь платок. Твое соседство в моей квартире – непозволительная, неприличная роскошь для меня, Эмма. Извини…

Она ушла от Марка, не дождавшись приезда его сестры. Душила такая обида, что хотелось биться головой о стену. Она пару раз и приложилась в кабине лифта. Не помогло.

Как он мог?! Какой же он гад! Она его пестовала, как маленького ребенка! Она его жалела, хотя дотрагиваться до его левой груди, массируя сердечную мышцу, было и не очень приятно. Она даже вызвалась накормить его ужином, хотя готовить не любила и не умела. Марк, видимо, помня об этом, отказался. Но все равно! Она с ним как с человеком, а он ее за дверь выставил.

Нет, поначалу она сама спешила оттуда убраться. Но потом, пораскинув мозгами, поняла, что опасность после смерти Инги ничуть не уменьшилась. Попытку могут повторить, и так, чтобы наверняка. И повторить им ее никто не мешает уже сегодня ночью. Она же не может попросить защиты у милиции по понятным причинам? Нет, конечно! Поэтому домой ей идти нельзя. К матери тоже. Ее адрес тоже наверняка известен злоумышленникам. Куда? Вот куда ей теперь податься?!

– Алло, ты слышишь меня?

Она очень старалась, чтобы голос ее звучал как можно мягче и теплее. Неизвестно, получилось у нее, нет, и она тут же заторопилась, заспешила:

– Сережа, Сережа, не бросай трубку! Не бросай хоть ты меня! Я не умею говорить ласково и нежно, черт побери! Мне кажется, что я уже родилась…

– Королевой? – перебил он ее насмешливо.

– Что?! – Она снова начала задыхаться от обиды и теперь уже и от страха, что он не выслушает, не поймет, снова сошлется на вторую линию и отключится. – Зачем ты так?!

– Тебя так напугала смерть Маргариты, Эмма? – спросил он, опять не дослушав. – Или наоборот – ты рада, потому и звонишь мне?

– А ты? Ты рад или переживаешь?

Вот это-то ей зачем было знать, а?! Звонила она ему совершенно по другой причине. Звонила, чтобы попросить о помощи, а начала задавать идиотские вопросы!

– Я? – Он удивился. – А что мне от ее смерти? Мне как жизнь ее, так и смерть не дает никаких преимуществ.

– Да? – не поверила она. – Но она же помогла тебе. Устроила к нам.

– А проку с того? Ты стала мне ближе, Эмма? Я все еще помню твой гнев…

– Сережа, перестань, – взмолилась она, понимая, что если они не прекратят, то разговора никакого не получится, и значит, на помощь его ей рассчитывать нечего. – Ты даже не спросил, почему я звоню тебе!

– Эмма, почему ты звонишь мне? – послушно повторил он.

– Я звоню, чтобы попросить тебя о помощи, но если ты не перестанешь так вести себя, то я…

– Как? – спросил он уже без нажима, а прежним тихим и спокойным голосом, каким всегда говорил с ней раньше.

– Так! Я в беде, понимаешь?!

Вот если он сейчас скажет про то, что она о нем лишь тогда вспомнила, когда ее жареный петух клюнул в одно место, то она отключится точно.

Но он помолчал немного, а потом снова незнакомым и требовательным голосом сказал:

– Быстро приезжай ко мне. Еще помнишь, где я живу?

– Еду, – и она даже кивнула. – И все я помню.

– Не реви, а то дорогу размоет. И поезжай аккуратно. Я во дворе тебя встречу.

– Я не реву! – возмутилась Эмма, отключила телефон и тут же заревела.

Почему она такая ненормальная?! Где были ее глаза, уши, сердце, душа? Хотя Марк только что утверждал, что души-то у нее как раз и нет. Может, в этом причина? Ингу считала маленькой и глупенькой, а сама?! Как можно было не рассмотреть, не распознать, не прочувствовать в нем, прожившем с ней бок о бок столько времени, настоящего человека?! Никого не видела, кроме Маркова? А нужна она Маркову? Ему никто, кроме его Сашки, не нужен. И Эмма ему уж точно не нужна. И вообще он смотрел на нее сегодня как-то странно. Может, Марго успела ему что-то рассказать про нее? Если так, то дело плохо. Одной ей перед Марковым не оправдаться.

Так, стоп! А почему это она одна?! Она куда сейчас едет? Она сейчас едет к самому надежному, верному, порядочному человеку, который способен понять, простить и…

Только бы он понял, когда она решится ему все рассказать. Только бы поверил. А ему она точно все расскажет. Только ему…

Глава 13

Марков почти не слушал своего давнего друга, но вежливость соблюдал, смотрел на него внимательно и даже поддакивал время от времени. Хотя, быть может, и невпопад поддакивал. Он думал сейчас о своей Сашке. О том, как она расстроится, узнав, что Марго умерла. И даже не расстроится, а будет раздавлена этой новостью.

Новость-то была говеной!

Марго вряд ли отдала душу богу, скорее всего дьяволу, успев взбудоражить их милый муравейник, так Марков называл про себя свою фирму. Она все перевернула вверх дном сначала своими намеками, потом откровенными признаниями, а затем начала потихоньку подкреплять свои отвратительные слова фактами. Но не стал бы печалиться и убиваться Марков, не затронь эта сволочь его с Сашкой семейную жизнь.

Ведь это она все устроила! Она!!! Вряд ли кому-то в голову могла прийти подобная гнусность. Эта мерзкая толстая извращенка на все была готова, лишь бы отравить людям жизнь.

Она им ее и отравила! Зашла однажды утром в кабинет к нему с фальшивым ужасом на физиономии, уселась напротив без приглашения и рассказала такое, что…

В тот момент Марков готов был убить именно ее! Не ту сволочь, посланником которой будто бы была Марго, а именно ее – Шлюпикову Маргариту Осиповну.

Он понял вдруг в тот момент, что это именно ее происки. Что нет никого за ее спиной, о ком Шлюпикова рассказывала, называя его кратко и безлико – ЭТОТ. Что никто не пытается его шантажировать и никто не вымогает у него деньги. Никто, кроме нее. Это все она!!! Она придумала, она претворила в жизнь, а теперь вот разыграла свою козырную карту.

Почему так долго ждала? Так момент уж больно подходящий. Все его ищейки занимаются совсем другим делом, навязанным той же самой Марго. Все силы задействованы, и внимание потому рассеянно. Эмму она, как самого верного и надежного его помощника и советчика, нейтрализовала. И остался Марков один на один с отвратительной мерзостью, которую принесла ему на блюде гадкая Марго.

Потом, подумав, он все же рассказал все жене. Это ведь и ее тоже касалось. И они вместе должны были принять решение. Один он не мог. Слишком ответственно, к тому же руки так и норовили дотянуться до толстой белой шеи Марго.

– Плати! – едва дослушав, тут же выпалила Сашка. – Сколько ни попросит, плати!

– Так я уверен, что это все она, Сань, – начал Марков, но жена его и слушать не стала.

– Надо платить, Саша!!! Это же… Это же гадко, мерзко! Ты понимаешь, чем это тебе, нам может грозить?!

– Понимаю, – кивал он.

Денег было не жалко. Деньги у него были, страшные времена прошли, как все проходит в этом мире. Ему просто было отвратительно платить именно за ЭТО, вот в чем причина крылась! И отвратительно было платить именно Марго. Потому и попросил он своего лучшего друга и помощника в самых сложных делах последить за Марго.

– Без вопросов, Саша, сделаю, – сказал верный друг и стукнул себя кулаком в грудь.

Марков немного успокоился. Да и Марго, кажется, присмирела. Не караулила его возле приемной. Не напрашивалась на встречу. Не являлась к нему без предупреждения. А потом она вдруг взяла и окочурилась. И не без посторонней помощи, между прочим!

Сказать умерла Марков не мог. Так можно было сказать про нормальных людей, а не про Шлюпикову. И он все еще помнил, как зудели его руки от желания вцепиться в ее жирное горло.

Недаром, ох недаром Эмма ее не любила. Сколько раз предупреждала его. И снова Марков загрустил.

Эх, Эмма, Эмма…

Что-то теперь? Как теперь быть? Как поступить с тобой? Все факты говорят против, хотя Марков и «за». Марго указала именно на нее, а не на кого-то еще. И Кирилл Гнедых тоже что-то глаза теперь прячет, хотя поначалу и пытался Эмму защищать.