Визит сэра Николаса - Александер Виктория - Страница 12

— Что поделаешь, годы отметили свое движение морщинами у меня на лице и сединой в волосах. — Фредерик испустил тяжелый театральный вздох. — Скоро совсем одряхлею, разучусь ходить как следует, поглупею, и мне понадобится нянька, которая будет меня кормить с ложечки.

— Перестань, дядя, тебя вовсе не ждет столь ужасная участь. — Ник расхохотался. — На вид ты просто воплощенное здоровье.

— Это дело временное, мой мальчик. — Голос Фредерика звучал в высшей степени мрачно, но в глазах прыгали чертики. — Каждый из нас должен быть готов к будущему. Я уже присмотрел сиделку, которая хорошо знает свое дело… вполне хорошо.

— Вот как? — Ник сдвинул брови. — Ты от меня что-то скрываешь? Ты болен, дядя?

— На сегодняшний день нет, но завтра… Разумнее подготовиться заранее. — Фредерик откинулся на спинку кресла и выпустил из сложенных трубочкой губ колечко дыма, которое продержалось в воздухе секунду-другую и растаяло. — К примеру, той сиделке, о которой я упоминал, надо бы потренироваться. Ее нынешнее положение не требует того умения, которое понадобится мне. А может, и требует, — добавил он с насмешливой улыбкой. — Смею сказать, что она вполне искушена в том, как надо ублажать немолодых джентльменов вроде меня.

Ник с минуту молча смотрел на Фредерика, потом тоже улыбнулся:

— Полагаю, она выступает на сцене? Фредерик кивнул.

— У этой женщины просто великолепная пара… — Он откашлялся. — …ног. Для сиделки, разумеется.

— Разумеется, — с гораздо более широкой улыбкой подхватил Ник. — Для сиделки.

— Или для богини.

Фредерик усмехнулся и стряхнул пепел с сигары примерно в том направлении, где стояло для этого блюдечко, но пепел, само собой, упал на пол.

— Приятно узнать, что кое-что осталось неизменным, — засмеялся Ник.

— Но ты, однако, совсем не тот мужчина, который уехал отсюда десять лет назад.

Ник нацелил свою сигару на дядю.

— Это и было главной причиной моего отъезда и его целью.

— Я говорю не о твоем богатстве и успехе. Я имею в виду манеру держать себя.

— Надеюсь, я заметно повзрослел и веду себя соответственно возрасту, то есть разумнее.

— Подобное происходит с каждым из нас, но я имею в виду не это. Десять лет назад да и во время своего первого приезда сюда четыре года назад ты не мог спокойно усидеть в кресле, то и дело вскакивал и начинал ходить по комнате. Теперь ты далеко не такой возбудимый, как раньше. На тебе лежит печать, я бы сказал, умиротворения.

— Я победил свои сомнения, демонов неуверенности, которые так долго мучили меня, если хочешь знать. — Ник говорил небрежным тоном, словно не придавая особого значения своим словам; возможно, сейчас так оно и было.

Он всегда отчетливо понимал, насколько важно ему преуспеть в том, в чем потерпел полную неудачу его отец, но не до конца представлял себе, как сильно это желание, пока не добился успеха. Вместе с успехом он как бы обрел мир.

—Да, можно считать, что я удовлетворен своей жизнью. Даже доволен ею.

— Как это ни прекрасно, но сама жизнь важнее, чем накопление богатства. Во всяком случае, так должно быть, — сказал Фредерик. — Чтобы чувствовать жизнь полной, мужчине нужны жена и дети. Ему необходим наследник.

— Однако, как я вижу, ты сейчас не ближе к вступлению в брак, чем десять лет назад.

— Признаю, что в моем существовании имеется такой пробел, о чем я сожалею гораздо чаще и сильнее, чем кажется на первый взгляд. Но ведь я еще не умер. — Фредерик произнес эту фразу с холодной сдержанностью. — Скажу тебе доверительно, что в последнее время я, как говорится, положил глаз на одну очаровательную молодую вдову.

— Отлично, дядя. Я очень рад это слышать. Быть может, она наконец-то приведет тебя к алтарю.

— На это я бы не отважился, — пробормотал Фредерик. — Мой интерес к ней совсем иного рода.

— Почему же нет?

— Видишь ли, мы не подходим друг другу. Я знаю ее с детских лет. Это дочь моих старых друзей. Я долго не мог привыкнуть относиться к ней как к взрослой женщине, какой она, несомненно, стала.

— Кто она, эта вдова? — медленно проговорил Ник.

У нее два сына, и, как бы я ни любил детей, так сказать, теоретически, как будущее нации и так далее, я далеко не уверен, что хотел бы играть роль отца в настоящий период моей жизни.

— Дядя, — предостерегающе произнес Ник. Фредерик проигнорировал это предостережение и продолжал:

— Она все еще необыкновенно привлекательна, из хорошей семьи и прекрасно обеспечена. К тому же время было к ней милосердно. Леди выглядит такой же молодой, как десять лет назад.

Ник приподнял одну бровь.

— Ты закончил?

— В данный момент — да. — Фредерик ткнул концом сигары в сторону племянника. — Но ненадолго.

— Значит, насколько я понимаю, ты открываешь военные действия, иными словами — начинаешь кампанию?

— Я сам не определял бы это в таких выражениях, но… — Фредерик пожал плечами, — …твое определение мне нравится. Звучит красиво.

— В таком случае готовься к поражению. — Ник произнес это нарочито безразличным тоном, положил свою сигару в поддон на столике и встал. — Я не намерен добиваться леди Лэнгли.

— Почему?

Николас подошел к письменному столу, на котором стояла бутылка бренди.

— Потому что Чарлз был моим близким другом, и я не могу предать его память, ухаживая за его женой.

— Его вдовой. — Фредерик произнес последнее слово с нажимом.

— Не стоит играть словами. — Ник налил себе бренди. — Элизабет была и навсегда останется женой Чарлза.

— Но Чарлз умер, ушел из жизни.

— Он ушел из ее жизни, но не из ее сердца.

Ник с отсутствующим видом подошел к книжной полке и провел пальцем по книжным корешкам.

— Возможно.

Ник резко повернулся к дяде.

— Что ты хочешь сказать этим своим «возможно»?

— Ничего конкретного. Так, слухи, сплетни, намеки… ничего серьезного.

Ник прищурился. Его дядюшка обычно не выражался столь неясно и загадочно.

— Что все это значит? Что ты пытаешься мне внушить?

— Только одно: никто не знает в точности, что происходит по ту сторону замкнутых дверей супружества. Что происходит между мужчиной и женщиной в уединении их собственного дома.

— Как я понимаю, они были совершенно счастливы в супружестве. — То был скорее вопрос, чем утверждение. Ник невольно задержал дыхание.

Что, если тогдашнее решение было ошибочным?

— Как я уже сказал, никто не знает правды о приватных отношениях. — Фредерик с задумчивым видом затянулся сигарой. — Могу лишь сообщить тебе, что, с моей личной точки зрения, они и в самом деле казались идеальной парой. Я ни разу не заметил чего-либо, указывающего на иное положение вещей.

Но в самом тоне Фредерика прозвучало при этих словах нечто вроде неопределенного намека на то, что отношения между лордом и леди Лэнгли были не совсем такими, какими представлялись окружающим.

Впрочем, отношения между мужчиной и женщиной — любым мужчиной и любой женщиной, как бы эти люди ни подходили друг другу, — практически не обходятся без разногласий. Это в природе вещей и вполне ожидаемо во всех случаях. Ник прогнал от себя беспокойное чувство, тем более что в настоящее время оно было попросту бессмысленным.

Он обвел комнату рассеянным взглядом. Десять лет прошло с тех пор, как он решил выбросить из памяти и из сердца Элизабет Эффингтон. И преуспел в этом, как и во всем остальном. Он не полюбил другую женщину, но отнюдь не вел аскетический образ жизни, а порой, если можно так выразиться, заигрывал с мыслью о женитьбе, встретив симпатичную особу, которая явно была к нему расположена. Решительного шага он не сделал, однако Элизабет в этом не играла никакой роли.

— И как же ты намерен себя вести по отношению к леди Лэнгли?

— Что? — встрепенулся Ник, поворачиваясь лицом к дяде. — О чем ты спрашиваешь? Я никак не намерен вести себя по отношению к ней. Это не входит в мои планы. Я же только что сказал тебе, что не стану ее домогаться. Она не составляет часть моей жизни и не будет составлять, я в этом уверен.