Джек Абсолют - Хамфрис Крис - Страница 15

— "Никакого налогообложения без представительства!" — визгливо выкрикнул Скин. — Таков лозунг мятежников. Вот уж не ожидал, что услышу эти изменнические речи за столом у генерала. Но тогда я спрошу вас, капитан, имеют ли право голоса дети в Корнуолле? А женщины? А? А неграмотные рудокопы на рудниках? Нет? А почему? Да потому, что они такие же, как американцы: неполноправные, зависимые существа. Зависимые, и ничего более! — Он презрительно усмехнулся. — «Декларация зависимости», вот с чем они выступили. Мы должны раздавить этот... Крестовый поход детей. Вы что, не согласны, сэр?

Джек обвел взглядом стол. Немцы выглядели смущенными. Пеллью предпочел наплевать на политику и налечь на «бишоп». Лицо Луизы оставалось сдержанным, однако ее глаза сверкали: выпад Скина задевал всех американцев, а стало быть, и ее. На лице Бургойна играла легкая улыбка; зная убеждения Джека, он забавлялся его затруднительным положением.

Джек снова воззрился на пунцовую физиономию Скина и проговорил:

— Нет, сэр. Я полагаю, что каждый американец хочет лишь того, что уже имеют его братья в Англии: свободу решать собственную судьбу. И они не желают, чтобы она была ограничена политической системой, лишающей их права голоса.

— Вы говорите как последователь Джона Уилкса, сударь. Вы что же... э... демократ? — Последнее слово Балкаррас произнес с нарочитым содроганием истинного выпускника Харроу.

— Я... не знаю точно, кто я, милорд.

— Вы говорите как проклятый мятежник, вот что. Неужто вы, Бургойн, сможете положиться на такого офицера? — выкрикнул Скин.

Улыбка на лице генерала стала шире.

— О да, я знаю, что могу положиться на капитана Абсолюта. Мы знакомы не один год, и за это время он представил мне множество доказательств надежности и верности.

— Таких убедительных доказательств, что вы даже готовы оставить без внимания его изменнические высказывания?

И без того разгоряченная физиономия Скина приобрела пугающе багровую окраску.

— Почему же без внимания? Напротив. До тех пор, пока капитан открыто высказывает свои убеждения, я могу быть уверен в том, что ему действительно можно доверять. Вот если он начнет утаивать свои мысли, это, несомненно, вызовет у меня подозрения.

— Вам, может быть, и виднее, — пробормотал несколько обескураженный Скин, — но по мне, как раз тот, кто болтает как проклятый изменник, и напрашивается на подозрение в измене.

— Нет, сэр, не изменник, — произнес Джек. — Всего лишь истинный англичанин, для которого свобода так же естественна, как дыхание, и который не может отказать в праве дышать тем же воздухом другим. — Он умолк на миг, чтобы перевести дух, и тут же продолжил: — Прошло всего лишь четырнадцать лет с тех пор, как англичане на обоих континентах положили конец угрозе установления тирании Франции в этих землях. Мы не смогли бы победить без содействия тех самых людей, которых вы огульно называете «изменниками». Только совместными усилиями нам удалось оградить свободу английских владений от французских захватчиков. И лишь совместными усилиями сможем мы добиться того, стремление к чему столь естественно для каждого человека: права свободно распоряжаться своей судьбой, без всяких внешних препятствий и ограничений. Многие из наших американских братьев не без оснований считают себя ущемленными в своих законных правах. Раз дело дошло до того, что наш спор приходится решать с оружием в руках, пусть так. Давайте сразимся с ними и одолеем их, но не оскорбляя и не унижая. Разобьем непримиримых, а остальных примем как братьев и полноправных сограждан. Хорошая игра — честная игра. Вместе мы способны завоевать весь мир.

То, что он не сдержался и позволил себе столь эмоциональную тираду, со стороны Джека, несомненно, являлось упущением. Однако чувства, обуревавшие его, были таковы, что скрывать их — все равно что пытаться удержать воздух в сложенных ладонях. Горячий «бишоп», жара, огонь в глазах Луизы — все это воспламенило его. Впрочем, не исключено, что то же самое он повторил бы и находясь в Арктике.

Скин едва не задохнулся от злости. Вцепившись одной рукой себе в ворот, он схватил со стола бокал, осушил его единым духом, поставил на стол и набычился, явно намереваясь продолжить спор.

Этому, однако, помешал спокойный женский голос.

— Я всегда придерживалась того мнения, что Джек Абсолют представляет собой «абсолютный» клубок противоречий, — промолвила Луиза.

Это была маленькая шутка, своего рода каламбур, который всем пришелся по вкусу и несколько разрядил обстановку. Все собравшиеся, кроме Скина и его робкой супруги, рассмеялись. Напряженность спала. Джек глянул на Луизу и тоже прыснул. Да, он допустил тактический просчет, раскрыв свою позицию, и теперь ему, видимо, следовало позаботиться о дополнительной маскировке. Должен же он, в конце концов, заняться сбором информации для генерала!

Только вот сам генерал, похоже, отнюдь не собирался предоставлять ему такую возможность.

— Капитан Абсолют затронул тему вооруженного противоборства и ознакомил нас с несколькими противоречивыми точками зрения на этот вопрос. Пожалуй, пришло время познакомить вас, уважаемые союзники и офицеры, с моими соображениями. Позвольте рассказать, каким образом я рассчитываю уложить наших противников на лопатки и продиктовать им свои условия. Эй, люди!

На его зов в каюту немедленно вошли слуги и, повинуясь жесту генерала, быстро убрали блюда и тарелки, оставив лишь графины, бутылки и бокалы. Мужчины потянулись к кисетам за табаком. Гул голосов вился вокруг Бургойна. Поднявшись из-за стола, он набивал свою трубку. Взгляд генерала был рассеянным, словно он взирал сквозь крышку стола куда-то за стены — и дальше, сквозь континент.

Луиза и миссис Скин поднялись, вознамерившись удалиться, но генерал попросил их остаться.

— У меня есть ощущение, что вам обеим придется делить с нами опасности этой кампании, — сказал он. — А раз так, то мы должны сообщить вам все относящиеся к ней сведения.

Когда последний из слуг ушел, а все бокалы были наполнены, Бургойн поднял лампу так, что его лицо оказалось освещенным снизу.

— Это Сент-Джонс, к северу от озера Шамплейн, — заговорил он, поставив на стол перед собой графин. — Мой дорогой генерал Филлипс, чья репутация артиллериста вам хорошо известна, соберет авангард моей армии именно там.

За столом послышался гул, люди подняли бокалы.

— Мы направимся туда, чтобы присоединиться к нему с нашими основными силами и силами наших немецких союзников под командованием присутствующего здесь уважаемого барона фон Ридезеля.

Барон выслушал шепчущего ему на ухо переводчика и кивнул.

— По пути к британским полкам, чьи знамена не раз реяли над полями победоносных сражений, присоединятся канадские и туземные воинские контингенты. Я готов поручиться, что к первому июня под моим командованием будут собраны и приведены в полную готовность силы численностью примерно в десять тысяч человек.

Гул за столом усилился. Предполагалось, что против такой мощи колонистам не устоять.

— Маленький вопрос, сэр, если позволите? — подал голос шотландец, генерал Саймон Фрейзер.

Он сидел по правую руку от командующего, где и должен был находиться залуженный воин, которого Бургойн прозвал «старым валуном». Этот офицер, выглядевший старше своих лет, выслужил чин исключительно благодаря своим способностям, ибо происходил из семьи бунтовщиков-якобитов, не располагавшей ни влиянием, ни средствами, которые могли бы способствовать карьере. О проведенных им военных операциях ходили легенды, а его преданность Короне и лично Бургойну считалась неколебимой.

По кивку командующего он продолжил:

— Американцы ведут против нас борьбу партизанскими методами, стараясь установить господство в лесах и горах и перерезать наши коммуникации. Неужели нам нечем им на это ответить?

Джек сразу понял, что этот вопрос был заготовлен заранее, так же как и ответ, предназначавшийся прежде всего для лоялиста Скина и немцев.