Женщина его мечты - Александер Виктория - Страница 12

— Думаю, честность во всем. — «Если только, — мысленно добавил он, — честность не вступает в конфликт с высшей целью: такой, например, как служение своему королю и своей стране». — Надо оставаться верным Себе и своим принципам. — «И принципы должны соответствовать интересам короля и страны».

— Как вы думаете, Гордон, лорд Уилмонт жил благородной жизнью?

— Не мне судить, мэм, — осторожно ответил он.

— И все же вы ведь помогали мне систематизировать то, что непосредственно связано с его жизнью. Разве у вас не сформировалось мнение о нем?

— Я бы не рискнул…

— Пустяки. — В ее голосе звучало нетерпение. Она оперлась локтями о стол, держа в ладонях бокал, и внимательно смотрела на него. — Вы человек с огромным опытом и, полагаю, весьма наблюдательный. Вы не заметили ничего такого, что свидетельствовало бы о неблагородной жизни моего мужа?

— Нет, миледи. Вовсе нет, — со всей искренностью высказался он. Тони не представлял, что можно ожидать от бумаг Уилмонта, и, конечно, не предполагал полного отсутствия в них признаков сомнительной деятельности. Он сам в ряде случаев заключал не совсем честные сделки.

— Вы знаете, он имел ужасную репутацию. Речь идет о его пристрастии к азартным играм, о его беспутной жизни, пьянстве, — она пожала плечами, — и увлечении женщинами.

— Репутации не всегда соответствуют действительности, мэм, — проговорил Тони решительно. Он не мог защитить Уилмонта в данный момент. Кое-что в репутации Уилмонта, несомненно, преувеличено, чтобы скрыть его истинную деятельность, однако многое он заслужил своим поведением. Тем не менее Тони считал, что не стоило судить своего друга слишком сурово.

— Он женился на мне, — холодно произнесла леди Уилмонт, — и, вероятно, подобный поступок положительно характеризует его. — Она внезапно встала и зашагала по комнате.

Тони вскочил вслед за ней.

— О, Гордон, сядьте, — заметила она, сопровождая свои слова нетерпеливым жестом. — Я не могу спокойно сидеть, но вам не стоит беспокоиться.

— Я не могу сидеть, когда вы стоите, мэм, — произнес он беспокойным голосом, в котором отсутствовало притворство.

Она досадливо подняла глаза к потолку.

— Ну ладно.

Леди Уилмонт бесцельно ходила из конца в конец комнаты, держа в руке бокал с бренди и поглядывая на книжные полки, как будто выискивая там что-то интересное, однако се напряженность и стремительная походка говорили о том, что мысли ее заняты чем-то иным. Вдруг остановившись и внимательно приглядевшись, она выбрала книгу, после чего взглянула на Гордона.

— Вам нравятся произведения лорда Байрона?

— Мне трудно судить о них, миледи. — На самом деле он считал, что и поэта, и его стихи неоправданно восхваляют сверх всякой меры.

Леди Уилмонт усмехнулась:

— Разумеется, вы просто не можете судить о них, не так ли? — Она сделала глоток бренди, поставила бокал на полку и открыла книгу. — Я лично не очень люблю его политические суждения, но некоторые стихи производят большое впечатление. — Леди Уилмонт перелистала несколько страниц, остановившись на одной:

Она идет во всей красе -

Светла, как ночь ее страны.

А Тони мысленно продолжил:

Вся глубь небес и звезды все

В ее очах заключены…

— Прекрасно, мэм.

Она прочитала строки Байрона, действительно нравившиеся ему и находившие отклик в романтической стороне его натуры, которую он обычно скрывал.

— Вы так считаете? — Делия молча пробежала дальше глазами по тексту, сосредоточенно сдвинув брови, потом снова прочитала вслух:

А этот взгляд, и цвет ланит,

И легкий смех, как всплеск морской,

Все в ней о мире говорит.

Она в душе хранит покой…

1

Она посмотрела на него.

— Как вы думаете, Гордон, есть ли на свете хоть одна душа, чья любовь невинна? И вообще существует ли любовь?

— Боюсь, вы ставите меня в затруднительное положение, мэм, — осторожно промолвил он. — Я не совсем уверен, что понимаю, о чем идет речь.

Леди Уилмонт печально улыбнулась:

— Я тоже не понимаю, Гордон. — Она захлопнула книгу и протянула ему. — Почему бы вам не взять ее? Вы найдете там много приятного. У меня есть еще один экземпляр.

Гордон подошел к ней и взял книгу.

— Благодарю, миледи. Я непременно почитаю ее.

— Потом расскажете, понравилась ли она вам. Я знаю, что могла бы найти здесь немало интересного для чтения, чтобы занять свои мысли. — Она взяла бокал с полки и вздохнула. — Должна сказать, что, наверное, мое необычное настроение обусловлено усталостью, долгим пребыванием в доме и грозой. Или, может быть, сознанием того, что работа по систематизации документов Чарлза, внесшая определенное разнообразие в мою скучную жизнь, завершена и необычайное приключение закончилось.

Тони насторожился, стараясь понять скрытый смысл ее слов:

— Что значит приключение, мэм?

— Сейчас объясню… — Леди Уилмонт покачала головой. — Я в смятении, Гордон, что в общем-то необычно для меня. Я никогда прежде не находилась в таком состоянии. Порой мне кажется, что я делаю вещи, которые прежде ни за что не позволила бы себе. — Она задумчиво глотнула бренди. — Полагаю, вам известно, что теперь я обладаю значительным состоянием.

— Я знаю, миледи. — Благодаря состоянию семьи Уилмонта и нескольким удачным капиталовложениям Чарлз удивительно богат. Для него ничего не стоило потратить пятьдесят тысяч фунтов на благое или дурное дело.

— Возможно, я воспользуюсь деньгами для путешествий. Я никогда никуда не выезжала, кроме Англии, а мир огромен и может предложить много интересного богатой вдове. Я хотела бы увидеть каналы Венеции и развалины Рима. Ваш лорд Марчант часто путешествовал, Гордон? Он брал вас с собой посмотреть замки, соборы, высочайшие горы и бескрайние океаны? Вы путешествовали на корабле?

— Нет, миледи, — не колеблясь ответил Тони. В действительности ему пришлось побывать во многих местах за долгие годы войны. Он рисковал жизнью, посещая мрачные улочки и пользующиеся дурной репутацией районы Парижа и Марселя, где покупалась и продавалась информация. Он видел поля сражений в Испании и Португалии, а также скрытые убежища партизан и наемников, готовых оказать помощь, оплаченную деньгами или кровью.

После войны, когда военная разведка потеряла актуальность, он стал сотрудником вновь образованного отдела при министерстве иностранных дел, носящего невинное название Департамент внутренних и международных дел. Он служил в единственной в своем роде службе разведки, направленной на защиту национальных интересов страны как от внутренних, так и от внешних угроз. Рядом с такими людьми, как Уилмонт и Мак, кому он доверял свою жизнь в борьбе с Наполеоном.

— Полагаю, завтра будет достаточно времени, чтобы подумать, чем мне следует заняться в дальнейшем. — Леди Уилмонт подошла к письменному столу и засунула аккуратно сложенные документы в большую книгу счетов. — Надеюсь, впереди у меня еще долгая жизнь.

Она держалась со смиренным достоинством, которое глубоко тронуло Тони. Им овладело желание заключить ее в свои объятия и утешить. Сказать, что ее жизнь повернется к лучшему. Убедить, что он, и только он один, способен все исправить. И если его губы коснутся ее губ…

Нет, он, конечно, не мог допустить ничего подобного Не мог обнять и поцеловать эту женщину в губы, ощутив вкус бренди и жар ее тела, прижатого к нему, или почувствовать биение ее сердца у своей груди. Леди Уилмонт — лишь часть его работы и ничего более. Как ни неприятно, но она являлась своеобразной приманкой для противника, затаившегося неизвестно где. И не важно, что он находил ее весьма соблазнительной. Она вдова, бывшая жена его лучшего друга. Мертвый или нет, Уилмонт заслуживал уважительного отношения к его жене со стороны Тони.

1

Перевод С. Маршака.