Сезон охоты на людей - Хантер Стивен - Страница 22

– А-а, не стоит. Как там, в «Колизее»?

– Нормально. Совсем неплохо. Они в конце концов отказались от обвинения в незаконном шествии. И сегодня нас всех выпустили.

– Ладно, – сказал Питер. – Раз ты хочешь, чтобы я отвез тебя к казармам морской пехоты, я отвезу. Куда захочешь. Один парень одолжил мне «фольксваген». Так что с транспортом нет никаких проблем.

– Я намереваюсь на этой неделе выйти замуж.

– Это прекрасно. Это просто круто. Счастья тебе, и да благословит тебя Бог. Надеюсь, ты скажешь, если я смогу тебе чем-нибудь помочь?

– Думаю, что мне нужно оставаться здесь, пока я не получу известий от Донни. Я понятия не имею, что с ним случилось.

– Конечно, – сказал Питер. – Это прекрасная идея.

К радости и облегчению солдат, боевая готовность была отменена в 16.00 того же дня. На полный отбой потребовалось еще около часа: нужно было вернуть винтовки в оружейные комнаты, разобрать и снова упаковать боевое снаряжение и уложить его в определенное место в личный шкафчик, сложить грязное белье для стирки, побриться и помыться. Но в 17.00 со всеми делами было наконец покончено, и капитан распустил своих людей. Женатые могли отправиться домой, а все остальные – расслабиться в городе или отдыхать на базе, если им так хотелось. В казармах оставалось только несколько человек – дежурные сержанты и часовые при оружейных комнатах.

Правда, к Донни это не относилось.

Все так же находясь в кольце всеобщего отчуждения, он покончил с делами и наконец-то переоделся в гражданское – джинсы и белую рубашку, когда из штаба явился курьер и сообщил, что его срочно требуют туда. Нет, переодеваться в форму совсем не обязательно.

Донни поплелся в кабинет капитана Догвуда, где его поджидали Бонсон и Вебер.

– Капитан, мы можем забрать его к себе. Или вы позволите воспользоваться вашим кабинетом?

– Конечно, сэр, прошу вас, – ответил Догвуд, которому тоже хотелось поскорее попасть домой, чтобы увидеть жену и детей. – Оставайтесь здесь, если хотите. Когда закончите, дежурный сержант запрет дверь.

– Благодарю вас, капитан, – сказал Бонсон.

В результате Донни остался с ними один. Оба офицера были на сей раз в гражданской одежде. Вебер походил на члена общества «Сигма Ню», в которое он, несомненно, входил, будучи в Небраске, а строгий Бонсон был облачен в слаксы и черную рубашку спортивного стиля, застегнутую на все пуговицы. Он казался похожим на священника неведомой церкви.

– Кофе?

– Нет, сэр.

– О, да сядьте же вы, Фенн. Вам совсем не обязательно стоять.

– Есть, сэр. Спасибо, сэр.

Донни послушно сел.

– Мы хотим быстренько обсудить с вами ваши показания. Завтра в офисе главного военного прокурора при Военно-морской верфи будет оглашено обвинение. Никакого подробного рассмотрения дела. Это будет просто дознание и предварительное обвинительное заключение. Ровно в десять. Мы пришлем машину. Лучше будет, если вы наденете парадную форму; я договорился с капитаном Догвудом, что вы будете свободны от любых нарядов. А после этого, я думаю, мы дадим вам внеочередной отпуск. Скажем, на две недели? Ко времени вашего возвращения уже успеют утрясти все формальности насчет ваших новых нашивок. Сержант Фенн. Хорошо звучит?

– Ну, я...

– Фенн, завтра не будет никаких трудностей, уверяю вас. Вы будете приведены к присяге, а затем доложите, как, согласно моей инструкции, завязали дружбу с Кроу и вместе с ним посетили множество собраний участников пацифистского движения. Вы сообщите, что видели его в обществе стратегов движения в защиту мира, таких, как Триг Картер. Вы видели, что они вели серьезные беседы, оживленно разговаривали между собой. Вам не придется говорить, что вы подслушивали эти разговоры и слышали, как он выдает секретные сведения о развертывании войск гарнизона. Расскажите лишь о том, что видели, и предоставьте обвинителю от военной прокуратуры сделать все остальное. Этого вполне хватит для обвинительного заключения. Кроу будет иметь адвоката от военной прокуратуры, который задаст вам несколько формальных вопросов. На этом все закончится, и вы будете свободны.

Бонсон улыбнулся.

– Все ясно и просто, – добавил Вебер.

– Сэр, я... я не знаю, что смогу им сообщить. На этих вечеринках толкались сотни людей. Я не заметил никаких признаков того, что они затевают что-то втайне, или обсуждают будущее развертывание частей, или...

– Вот что, Донни, – сказал Бонсон, наклоняясь вперед и пытаясь улыбнуться. – Я знаю, что вам трудно и вы в растерянности. Но доверьтесь мне. Вы оказываете своей стране большую услугу. Вы делаете большую услугу морским пехотинцам.

– Ноя...

– Донни, – вмешался Вебер, – они знали. Знали.

– Что знали?

– Знали, что мы направили Третий пехотный в Вирджинию, что Национальная гвардия округа Колумбия ни на что не годна, что Сто первый воздушно-десантный не мог отойти от Министерства юстиции, а Восемьдесят второй блокирует Ключевой Мост и что полицейские вымотаны до предела после восьмидесяти часов бессменного дежурства. Это была сложная шахматная партия: они кидаются куда-то, мы делаем ответный ход, – и ее смысл для них заключался в том, чтобы прорваться именно к тому мосту, где перед ними стояли бы морские пехотинцы Соединенных Штатов, где были наибольшие шансы на серьезное столкновение, которое выигрышно выглядело бы на телеэкранах. И в общем-то они этого добились. Еще один мученик. Еще одна катастрофа. Министерство юстиции опозорено. Колоссальная пропагандистская победа. Они уже маршируют с портретами Эми в Лондоне и Париже. Следует отдать им должное: это была очень хорошо продуманная кампания.

– Да, сэр, но ведь мы пытались спасти ее. Девчонка просто запаниковала. Мы не имели к этому никакого отношения.

– Зато это имело прямое отношение к вам, – ответил Бонсон. – Они хотели, чтобы она упала с моста и чтобы в ее падении обвинили морских пехотинцев. Посудите сами, насколько это выгоднее, чем обвинять вашингтонскую столичную полицию или какое-нибудь третьеразрядное подразделение Национальной гвардии. Да половина Национальной гвардии сама пойдет на эти демонстрации, только дай им волю. Нет, они стремились устроить большой скандал именно вокруг морских пехотинцев, и это им удалось! А все возможности им дал Кроу. Теперь необходимо раскрыть всю эту кухню перед публикой, объяснить, что нас предали изнутри, и стремительно действовать, чтобы восстановить доверие в системе; устранив измену. И я не могу представить более впечатляющего контраста для американской публики, чем между Кроу, вышвырнутым из Лиги Плюща, с его странными связями, и вами, заслуженным боевым ветераном из маленького городка на Западе, достойно выполняющим свои обязанности. Это будет очень поучительно!

– Да, сэр, – сказал Донни.

– Отлично, отлично. Десять ноль-ноль. Гляди веселей, капрал. Ты наверняка произведешь хорошее впечатление на офицеров из военной прокуратуры. Тебе предстоит большое будущее, будущее, которое мы с тобой делаем сейчас вместе.

– Да, сэр, – сказал Донни.

Офицеры поднялись, и Донни вскочил вместе с ними.

– Ладно, Вебер, здесь мы все закончили. Можете отдыхать, Фенн. Завтра у вас большой день, начало вашей будущей жизни.

– Я вызову автомобиль, сэр, – предложил Вебер.

– Нет, я сам его вызову. А ты... Знаешь что, расскажи-ка ему, какая у нас варится каша.

– Хорошо, сэр.

Бонсон вышел, оставив молодых людей наедине.

– Теперь послушай меня, Фенн. Я поганый коп. И хочу сообщить тебе плохие новости. Я сфотографировал тебя, когда ты курил травку вместе с Кроу, усек? Дружище, с этими фотографиями они в любой момент смогут распять тебя на кресте. Я имею в виду больших шишек. Я уже говорил тебе, что этот парень, Бонсон, серьезный человек. Так вот, он очень серьезный человек, тебе понятно? Так что отдай ему то, что он хочет, – скальп еще одного плохого мальчика, чтобы он мог повесить его в своем вигваме. Он уже послал толпу народа в 'Нам и собирается послать еще больше. Я не знаю, зачем он это делает и почему, но твердо знаю одно: он пнет тебя в задницу, и ты снова улетишь в Дурную Землю, а он никогда больше даже не вспомнит о тебе. У тебя очень простой выбор. Или ты, или Кроу. Дружище, не стоит понапрасну отказываться от жизни. Въехал?