Д'Артаньян в Бастилии - Харин Николай - Страница 41

— Вот к чему приводит строгий монастырский устав. Отовсюду слышатся голоса, мерещится всякая чертовщина, — заявил Портос, пребывавший на седьмом небе от радости. Он уже представлял себе, как обнимет своего друга. Цельная натура великана не позволяла ему уделять внимание одновременно нескольким вещам. Когда Портос веселился, он всецело отдавался веселью.

— Допустим, что так, — проговорил Арамис, оглядевшись. — Нет, ничего не разглядишь в этой темени! Кстати, у меня тоже появился вопрос…

— Посмотрим, что за вопрос у нашего монаха, — жизнерадостно заметил Портос.

— Мне приблизительно понятно, как мы собираемся вывезти д'Артаньяна из тюремных ворот.

— Отлично! Мне тоже! — не унимался Портос.

— Но мне пока совершенно неясно, как мы собираемся вызволить его из камеры. — Арамис закончил свою мысль тем же спокойным тоном. На неуклюжие шутки Портоса он не обратил ровным счетом никакого внимания.

— Я ждал, что вы спросите об этом, — помолчав, ответил Атос. — Повторю, у меня нет четкого плана. Я полагаю эту часть нашего предприятия наиболее опасной и наименее продуманной. Но у меня есть на этот счет некоторые соображения.

Вот они…

Глава тридцать первая

План Атоса

(продолжение)

— Вот они! — выкрикнул чей-то грубый голос.

Атосу не дали договорить. Теперь уже из темноты совершенно явственно донесся звук взводимых курков, и все сомнения Арамиса рассеялись.

— Ну, друзья, эти гости ко мне! — воскликнул он, выхватывая шпагу из ножен, скрываемых до этой минуты длинным дорожным плащом.

Атос с Портосом тоже не теряли времени даром. Их клинки уже тускло отсвечивали в серебристом свете, выглянувшего из-за туч ночного светила.

— Нам нужен некто д'Эрбле из Нанси, отставной мушкетер роты де Тревиля, — послышалось из темноты. — Мы действуем на основании закона, поэтому вас, господа, просим спрятать шпаги в ножны и отойти в сторону.

— Мне что-то не нравится закон, на основании которого нападают на прохожих, пользуясь темнотой, — насмешливо проговорил Атос. — Покажитесь, господа, если вы не обычные уличные грабители.

Из темноты выступили двое или трое вооруженных шпагами и пистолетами людей в низко надвинутых широкополых шляпах. Лиц их в тусклом лунном свете не было видно.

— Мы имеем приказ первого министра, и просим вас не вмешиваться, если вы уважаете порядок и закон, — повторил один из них.

— А мы со своей стороны просим оставить нас в покое, — тем же насмешливым тоном отозвался Атос, естественным образом принявший на себя роль командира маленького отряда. — Вы ведь выслеживали нас, крались за нами, сударь. Ваш «закон» мне подозрителен…

— Где-то я слышал голос этого молодчика, — пробормотал Портос.

— Атос, Портос, мне, право же, неловко, что я стал причиной ваших неприятностей, — сказал Арамис, вынимая из-за пояса пистолет. — Я беру на себя того, который повыше ростом и держится более нагло, чем остальные, он, по-видимому, начальник агентуры отца Жозефа…

— А-а, этого капуцина! — загремел Портос. — Вот кого я давно и сильно недолюбливаю! Сейчас я покажу этой братии, как становиться на пути у господина дю Баллона!

Позади послышалась возня, показавшая троим друзьям, что их атакуют как с фронта, так и с тыла.

— Осторожнее, Портос! Среди этих господ, весьма вероятно, найдутся последователи Лувиньи![8] Примите мой совет — станьте спиной к стене! — крикнул Атос, устремляясь на ближайшего противника.

— Ха! Но на мне сегодня нет шпор! — проревел гигант, нанося удар в темноту, где тотчас же что-то тяжело рухнуло наземь.

В те времена парижские улицы нередко оглашались звоном клинков, но редко потасовка, если имела место именно потасовка, или дуэль, если случалась дуэль, происходила столь скоротечно и со столь тяжелыми последствиями для одной из сторон, имевшей к тому же численный перевес.

Арамис сразил своего соперника наповал выстрелом из пистолета. Выстрел же, направленный в него, не был столь меток, пуля лишь сбила шляпу. Стрелявший изрыгнул проклятие и скрестил свою шпагу со шпагой Арамиса. Он мог убедиться, что и в монастырских стенах рука Арамиса не отвыкла от клинка. Заметим, что в коллегиях иезуитов искусство фехтования входило в число обязательных дисциплин.

Таким образом, мы хотим избежать обвинений в том, что пытаемся создать у читателя превратное представление о нравах, бытовавших в святых обителях французского королевства первой половины XVII века. Мы далеки от этого.

Итак, Арамис, по следам которого шли ищейки отца Жозефа, Арамис, невольный виновник всего происходящего этой ночью на улице Бриземиш, доказывал на деле, что молитвы и занятия алхимией ничуть не уменьшают воинских умений, а возможно, и способствуют им. Не прошло и нескольких минут, как второй его противник опустился на одно колено, шпага его выпала из рук.

Атос и Портос не уронили былой славы мушкетеров, уложив или выведя из строя каждый двоих нападавших. Таким образом, агентура отца Жозефа потеряла шестерых за шесть минут. Оставшиеся поспешно ретировались.

— Догоним каналий?! — предложил Портос, одолеваемый азартом боя.

— Я придерживаюсь противоположного мнения, — откликнулся Арамис.

— К тому же, — заметил Атос, — у нас есть дело поважнее.

— Вы правы! Черт побери, мы должны подумать о д'Артаньяне! Я увлекся!

— Мне кажется, среди этих людей есть двое или трое раненых, — произнес Арамис, склоняясь над одним из лежащих. — Наш христианский долг позаботиться о них.

— Но мы не можем терять времени! — воскликнул Портос. — Ведь нас могут и не дождаться!

— Арамис прав, Портос. Надо подумать о раненых, — поддержал его Атос.

— У меня появилась мысль, — эхом отозвался Арамис.

— Сейчас он скажет, что мы должны будем лечить и перевязывать их раны! — простонал Портос, выразительно возводя глаза к небу.

— Успокойтесь, любезный друг, просто я вспомнил, что неподалеку отсюда расположен монастырь Благовещения.

В этой святой обители, разумеется, умеют врачевать раны лучше нас с вами.

— Так давайте перенесем раненых к этому монастырю и позвоним в колокол у входа и покончим с этим, — предложил Атос и первый подал пример, подняв на руки застонавшего человека, который несколько минут назад стремился проткнуть своим клинком его сердце.

— Что ж, если вы так полагаете, — пробурчал Портос.

С этими словами он сгреб в охапку двоих.

Так как остальные трое поверженных не подавали никаких признаков жизни и при ближайшем осмотре оказалось, что они убиты наповал, Арамис двинулся указывать путь к монастырю налегке…

Действительно, прошло совсем немного времени, и они достигли улицы Сент-Антуан, на которой располагался упомянутый Арамисом монастырь, куда впоследствии Людовик XIII совершил исторический вояж, приведший к появлению на свет наследника французского престола.[9]

Друзья позвонили у входа и поспешили удалиться, уверенные, что раненые несомненно получат ту помощь, в которой нуждаются.

— Куда мы направимся теперь? — спросил Портос. — К господину де Тревилю, надо полагать.

— Ни в коем случае! — сказал Атос. — Я отдал все необходимые распоряжения Гримо, и он уже дожидается нас у Сент-Антуанской заставы с нашими лошадьми и всей остальной амуницией, которой его снабдил господин де Феррюсак. От дворца же на улице Старой Голубятни нам следует держаться как можно дальше. Особенно теперь.

— Но я хотел бы понять почему? — настаивал Портос, делая в то же время гигантские шаги.

— Ах, Портос! — воскликнул Арамис. — Господин де Тревиль — родной отец своим солдатам и готов драться с кардиналом за каждого из них всеми возможными способами. Но мы-то уже давно не состоим в полку.

— Правда! Это, черт возьми, правда!! В Париже, знаете ли, как-то забываешься. — И Портос вздохнул.

— Даже если бы мы и состояли в полку, как прежде, дорогой Портос, у нас не было бы оснований считать себя в безопасности, — рассудительно заметил Атос. — Вспомните, что господин де Тревиль не нашел другого способа помочь д'Артаньяну, как известить нас о том, что он попал за решетку. Времена изменились, и теперь, как видно, у Франции всего один властелин.

8

Атос имеет в виду дворянина на дома Граммонов Лувиньи, который запятнал свое имя во время дуэли с Гогенкуром, позднее маршалом Франции, тем, что, предложив снять мешающие шпоры, дождался, когда его соперник нагнется, бросился на него сзади и пронзил шпагой. Гогенкур чудом остался жив.

9

Мы намерены рассказать об этом событии в третьей части нашей эпопеи, вследствие какового намерения приглашаем читателя проявить терпение, основанное на том, что он все узнает свое время.