Обещай мне - Харрингтон (Гаррингтон) Кэтлин - Страница 41

– Из тебя получилась прекрасная мать. Только представь себе, каково будет держать на руках его сестренку, баловать ее, одевать, как принцессу! А маленького братика, которого он, конечно же, будет обожать!

Филиппа подняла взгляд, полный недоверия, смущения и надежды. Корт понял, что не ошибся.

– Но разве мы можем начать все сначала? После всего, что было…

Он едва удержался от торжествующего смеха. Первый шаг к воссоединению сделан! Филиппа не отказала наотрез!

– Давай поговорим об этом позже.

Он разгладил поцелуями ее нахмуренный лоб, потом легонько коснулся губами век и кончика носа. Филиппа запрокинула голову, потянулась губами, нетерпеливо и охотно ответила на поцелуй и прижалась к Корту всем телом.

– Я готов все простить и забыть прошлое, – прошептал он в изящное маленькое ушко. – Начнем все заново!

Тело Филиппы окаменело в его руках. Одним резким движением она отстранилась.

Что такое она только что услышала? Он всерьез полагает, что может считать себя пострадавшей стороной? Все едва зародившиеся надежды Филиппы обратились в прах, разочарование отдалось такой мучительной болью в сердце, что несколько секунд она не могла дышать.

– Вы готовы все простить и забыть? Вот теперь я до конца поняла, какой вы, лорд Уорбек! Ради того, чтобы заполучить ребенка, вы готовы пойти на то, чтобы принять назад мать, несмотря на то, что репутация ее запятнана. Мне придется играть роль неверной жены, которой великодушный муж соизволил даровать прощение. Нет уж, это не по мне! К тому же я знаю, чем все кончится: как только вы приручите Кита, я буду отправлена в провинцию, где и проведу остаток жизни, только что не в заточении!

– Ты ошибаешься, – начал Уорбек спокойно, но, судя по тому, как он стиснул зубы, обвинение задело его.

– Вот как, я ошибаюсь? Тогда как же вы намерены поступить? Денно и нощно следить за мной?

На этот раз стрела точно попала в цель, потому что глаза его вспыхнули.

– Не буду отрицать, что намерен осуществить все необходимые меры, в том числе супружеский присмотр и, если нужно, нравоучительные беседы, – холодно ответствовал Корт. – В нашем первом браке я не уделял достаточно внимания этой стороне отношений и тем самым косвенно способствовал твоему проступку. Но я не повторю этой ошибки.

Он буквально купался в собственной правоте! И это при том, что проклятый развод произошел по его вине, не ее!

– Мне кажется, ваша милость, вы кое-что упустили из виду. Вы не можете жениться на мне, потому что обручены с другой. Или вы намерены с той же легкостью нарушить слово, данное Клер Броунлоу, с какой нарушили обет, данный мне?

– Что, черт возьми, ты имеешь в виду? Я никогда не изменял тебе, Филиппа, и ты, черт возьми, прекрасно это знаешь!

– Да неужто? Значит, все эти слухи о ваших скандальных, отвратительных, низких связях беспочвенны?

– Последние пять с лишним лет я был свободен от брачных уз и имел право вести себя как заблагорассудится! – Он был так взбешен, что пальцы на набалдашнике трости совершенно побелели.

– А как же клятва, данная вами в присутствии священника и свидетелей? Вы обещали любить только меня, пока смерть не разлучит нас, обещали не только мне, но и Богу! Вы говорите, что готовы простить мои прошлые прегрешения, но я не столь благородна душой и не могу ответить вам тем же. Я не прощаю вас!

Выпустив эту парфянскую стрелу, Филиппа попыталась нырнуть под руку Уорбека, как уже было однажды. Но на этот раз он оказался настороже и поймал ее за запястье, резко и болезненно повернув к себе.

– Мы еще не закончили нашу маленькую дискуссию!

В иное время Филиппа испугалась бы, но на этот раз она была взбешена ничуть не меньше него.

– Вы что-то уж слишком расстроены моим отказом, – сказала она с едким сарказмом, безуспешно стараясь высвободить руку. – Он явился для вас неприятной неожиданностью, не так ли? Но вы скоро утешитесь.

Брак с Клер Броунлоу принесет вам такое приданое, от которого ваши сундуки, и без того едва закрывающиеся, просто лопнут. Это ведь совсем не то, что получить в приданое пепелище. Однако речь не об этом. Вы так подробно изложили мне выгоды повторного брака, что я теперь вполне представляю себе, как сильно я обделена. Кит и впрямь нуждается в отце, нуждается в братьях и сестрах, а мне нужен супруг, поддержка и опора, способный защитить меня от хищников вроде вас. На этот раз я выберу себе человека, который никогда не станет сомневаться во мне.

– Ведьма! Настоящая ведьма! – проскрежетал Уорбек, рванув ее к себе. – Ты тоже кое о чем забыла. Так, мелочь, но я все же напомню. У Кита есть опекуны, я и Рокингем. Нам двоим решать, будет ли твой избранник достоин стать отчимом.

– С какой стати вы будете решать, за кого выходить мне замуж! – прошипела Филиппа, отчаянно извиваясь. – Разрешение на мой повторный брак подразумевалось в билле о разводе, который вам, милорд, так не терпелось заполучить!

– Отчасти это верно, – со злобной усмешкой ответил Уорбек. – Но за нами остается решение, будет ли Кит жить под одной крышей с тем, кого ты выберешь – или уже выбрала? – себе в мужья!

Он внезапно отпустил Филиппу, и та от неожиданности чуть не упала. Поняв, что свободна, Филиппа бросилась к двери.

– И вот еще что, леди Сэндхерст, – послышалось сзади.

Она остановилась на пороге, не удосужившись повернуться и надеясь, что сполна выражает этим презрение.

– Я собираюсь с Китом на побережье, чтобы осмотреть земельный участок и виллу. Если мальчику не понравится, покупка не состоится. Если желаете, можете к нам присоединиться.

Ледяной испуг волной омыл Филиппу. Она медленно повернулась и встретила насмешливый взгляд. То был дьявольски ловкий ход, вполне достойный этого человека. Он брал Кита с собой под самым благовидным предлогом: будущий хозяин должен с детства учиться ответственности. Если она ответит на приглашение отказом, это ничего не изменит, и при этом решение будет ее, а не Уорбека.

– Да вы не в своем уме! Не могу же я разъезжать с вами по стране! Это неприлично?

– Вы всегда так строго придерживались приличий, мадам, что я просто не посмел бы выставить вас в ложном свете, – ядовито произнес Корт, окинув Филиппу взглядом, исполненным превосходства. – Вдовствующая герцогиня любезно согласилась сопровождать нас в поездке. Таким образом ваша безупречная репутация не пострадает.

– Какая неожиданная деликатность со стороны того, кто в прошлом не постеснялся вывалять мою репутацию в грязи!

Лицо Уорбека окаменело. Когда он заговорил, голос его был тих и потому еще более страшен.

– Я сказал, что готов забыть прошлое, но не дразни меня, Филиппа… – Он сжал в кулак левую руку. – Мое терпение не безгранично. Еще одна провокация с твоей стороны – и ты получишь то, что следовало бы сделать еще в «Четырех каретах»:, я перекину тебя через колено и так высеку, что ты неделю не сможешь сидеть!

Филиппа отступила: В серебряно-серых глазах ясно читалась абсолютная уверенность в том, что она заслуживает наказания, и готовность осуществить угрозу. Что было делать? Настаивать на своей невиновности? Но это равнозначно попытке успокоить разъяренного быка с помощью красной тряпки. Филиппа предпочла иной вариант.

– Вы не можете увозить Кита без согласия Тобиаса, – спокойно напомнила она.

Все это звучало так правильно – и так бессильно! Она храбрилась, но чувствовала себя во власти чар злого колдуна.

– Я уже говорил с Рокингемом, и он не нашел никаких препятствий к поездке, – с едва скрытым злорадством ответил Уорбек. – Перед тем, как наведаться сюда, я заезжал в поместье виконта. Я, Кит и леди Августа выедем в следующую среду. По моим предположениям, поездка займет неделю. Я уже отдал мисс О'Дуайер распоряжение собрать все необходимое. Если вы намерены ехать с нами, у вас есть три полных дня на сборы.

У Филиппы упало сердце. Она не позволит забрать ее дорогого мальчика куда бы то ни было без нее. Но провести целую неделю бок о бок с Уорбеком… после того, что произошло между ними сегодня… Она поняла, что проиграла, но поглубже вдохнула и заставила себя говорить спокойно: