100 великих зарубежных фильмов - Мусский Игорь Анатольевич - Страница 56

Бергмана с детства преследовал страх смерти, который иногда становился невыносимым. В «Седьмой печати» есть эпизод, в котором рыцарь Блок играет со Смертью в шахматы. Актёру, играющему Смерть, сделали белый грим, грим белого клоуна. Нечто среднее между гримом и черепом.

«И когда я вдруг взял и изобразил Смерть в виде белого клоуна, — говорит Бергман, — персонажа, который разговаривал, играл в шахматы и, в сущности, не таил в себе ничего загадочного, я сделал первый шаг на пути преодоления страха смерти».

Заключительная сцена, где Смерть, танцуя на фоне неба, уводит за собой странников, родилась в Ховсхаллар. Съёмочный день был закончен, приближалась гроза. Вдруг Бергман увидел удивительную тучу. По его команде оператор Гуннар Фишер вскинул камеру. Многие актёры уже отправились на студию, поэтому вместо них в пляс пустились техники и какие-то туристы, не имевшие ни малейшего представления, о чём идёт речь. Знаменитый кадр был сымпровизирован за десять минут.

Работу над «Седьмой печатью» Бергман завершил 24 августа 1956 года. Большую и сложную картину удалось сделать быстро и дёшево (её примерный бюджет — 150 тыс. долларов).

На «Свенск фильминдустри» решили обставить премьеру «Седьмой печати» с помпезностью юбилея, на котором была бы представлена вся шведская кинематография. Фильм для подобных торжеств не предназначался, и на премьере 16 февраля 1957 года, по словам Бергмана, «скука и злорадство были почти осязаемы».

Потом картина демонстрировалась по всему миру. Она вызвала сильнейшую реакцию у людей, почувствовавших, что она отразила их собственную раздвоенность и боль.

«Седьмая печать» считается произведением для узкого круга, слишком мудрёным и трудным для проката. В зарубежной прессе высказывалось мнение, что Бергман создал очень актуальный, апокалипсический фильм, предрекающий ядерную катастрофу.

«ЗЕМЛЯНИЧНАЯ ПОЛЯНА»

(Smultronstallet)

Производство: Швеция, 1957 г. Автор сценария и режиссёр И. Бергман. Оператор Г. Фишер. Художник Г. Густафссон. Композитор Э. Нордгрен. В ролях: В. Шёстрём, Б. Андерссон, И. Тулин, Г. Бьёрнстранд, Ф. Сундквист, Г. Шёберг, Г. Фрид и др.

Сценарий «Земляничной поляны» Ингмар Бергман написал в Каролинской больнице, куда его поместили для общего обследования.

Фильм «Земляничная поляна» основан на впечатлениях режиссёра от поездки в Упсалу осенью 1956 года.

«В своё время я долго жил в Далекарлии, — рассказывал Бергман. — Я вырос там в небольшом селении у своей бабушки по материнской линии, зимой она почти всегда жила в Упсале в большой старомодной квартире.

Однажды ранним утром я отправился на машине в Далекарлию, где-то в четыре-пять утра, и заехал в Упсалу, очаровательный старинный город. Здесь я жил маленьким мальчиком, и мне навсегда запомнился этот мир.

Когда я приехал в Упсалу в то раннее утро, меня вдруг осенило — я поехал на Дворцовую, четырнадцать. Стояла осень, солнечные лучи начали слегка золотить купол собора, часы только что пробили пять. Я вошёл в мощённый булыжником маленький дворик. Потом поднялся по лестнице и взялся за ручку кухонной двери, на которой ещё сохранился цветной витраж; и тут меня вдруг пронзила мысль: а что если я открою дверь, а за ней стоит старая Лалла — наша старая кухарка, — повязавшись большим передником, и варит на завтрак кашу, как в ту пору, когда я был маленьким. Как будто я вдруг стал способен вернуться в своё детство. Теперь это чувство почти исчезло, но когда-то я сильно страдал такого рода ностальгией. Кажется, это Мария Вине сказала, что человек спит в башмачке своего детства, и это именно так.

И тогда мне пришло в голову: а что если сделать фильм, совершенно реалистический, в котором вдруг открываешь дверь и входишь в своё детство, потом открываешь другую дверь и выходишь из него в действительность, а после заворачиваешь за угол и входишь в какой-то другой период своего существования, и жизнь идёт своим чередом. Вот так и родилась идея „Земляничной поляны“».

Весной 1957 года Бергман начал писать сценарий фильма. Один из его лучших друзей — врач, и потому Ингмар решил, что главный герой, Исак Борг, будет врачом. Это старый, усталый, эгоцентричный человек, отрезавший себя от всего окружающего.

Написав сценарий, Бергман обратил внимание на случайное совпадение: у Исака Борга те же инициалы, что и у него самого. Это не было сделано намеренно. Имя Исак режиссёр выбрал потому, что он — ледяной. (Исак Борг можно перевести как «лёд» и «крепость»).

«Я смоделировал образ, внешне напоминавший отца, но, в сущности, то был от начала и до конца я сам. Я, в возрасте тридцати семи лет, отрезанный от человеческих взаимоотношений, отрезающий человеческие взаимоотношения, самоутверждающийся, замкнувшийся неудачник, и притом неудачник по большому счёту. Хотя и добившийся успеха. И талантливый. И основательный. И дисциплинированный.

Я отчаянно враждовал с родителями, с отцом не желал и не мог говорить. С матерью мы то и дело заключали временное перемирие, но слишком много было там спрятанных в гардеробах трупов, слишком много воспалившихся недоразумений. Мне представляется, что именно в этом крылось одно из сильнейших побуждений, вызвавших к жизни „Земляничную поляну“. Представив себя в образе собственного отца, я искал объяснения отчаянным схваткам с матерью».

Съёмки «Земляничной поляны» проходили с начала июля 1957 года и до конца августа. В фильме играли лучшие актёры шведского кино и театра — многие из них были постоянными сотрудниками Бергмана, его труппой. «Земляничную поляну» снимал лучший шведский оператор Гуннар Фишер.

На роль Исака Борга был приглашён актёр и режиссёр Виктор Шёстрём, не просто патриарх, а основоположник шведского кино. Роль Борга стала для него последней — он умер через два года в возрасте восьмидесяти лет.

Когда Бергман писал сценарий, он не думал о Шёстрёме, хотя сотрудничал с ним в картине «К радости» (1950). Его кандидатуру предложил Карл Андрес Дюмлинг. Патриарх чувствовал себя плохо. Андрес умолял его: «Тебе надо будет всего лишь лежать под деревом, есть землянику и думать о своём прошлом — никакого труда!»

Съёмки начались с конфликта. Шёстрём переигрывал, и Бергман обратил на это внимание, сказав, что мэтр играет для галёрки. В ответ Шёстрём посоветовал ему найти другого актёра.

Атмосфера несколько разрядилась, когда на съёмочной площадке появились девушки. Шёстрём, старый ловелас, наслаждался любезно-шутливым ухаживанием со стороны дам, напропалую флиртовал, покупал им цветы и подарки.

Он был в восторге от Биби Андерссон, исполнительницы роли Сары, юношеской любви героя фильма. Биби минуло всего двадцать один год. Бергман заснял момент, когда Андерссон в слегка декольтированном платье начала века сидит на пригорке и кормит Виктора земляникой. Он облизывает её пальцы, оба хохочут, молодая женщина явно польщена, старый лев совершенно очарован.

Как художник, Шёстрём с самого начала затмевал всех. Он был превосходным рассказчиком, остроумным, увлекательным. В перерывах между съёмками его просили вспомнить о давних временах, о своей работе, о других режиссёрах, о Стиллере, Магнуссоне, об актёрах, о прежнем Киногородке. Шёстрём рассказывал охотно и забавно.

Старому актёру, больному и измученному, требовались определённые условия для работы. Ему давали возможность возвращаться домой в четверть шестого и вовремя выпить порцию грога с виски. Он постоянно жаловался на недомогание, но врач сказал ему: «Господин Шёстрём, ваше здоровье значительно улучшилось». Мэтр пошутил, что ему гораздо лучше, хотя чувствует он себя хуже. По словам Бергмана, работать с ним было просто удивительно. Шёстрём поразил его удивительной искренностью.

В «Земляничной поляне» Бергман размышляет о смысле человеческой жизни. Доктор Борг тридцать лет тому назад овдовел. Профессор, талантливый врач, пользующийся доброй репутацией в округе. Человек безупречной честности, человек долга, гуманист (так его аттестуют газеты), «лучший доктор во всём мире» — говорят о нём благодарные пациенты. Однако сам он думает по-другому.