Медные колокола (СИ) - Анненкова Ирина - Страница 34

- Степ, лежачего не бьют, даже если он волк, - я отцепила кота и посадила его на толстый ствол поваленного зимней бурей дерева. – Я не могу его, беспомощного, ни застрелить, ни бросить умирать в капкане мучительной смертью. Поэтому я хочу попытаться ему помочь.

- Да ты с ума сошла! – для убедительности кот покрутил у виска пухлой лапой. – Он же тебя с потрохами сожрет!

- Если ты не умолкнешь, то я сожру тебя! – мрачно пообещала я и вновь потихоньку двинулась к волку, с интересом наблюдавшему за нашей милой беседой.

По мере моего приближения зверь опять начал демонстрировать признаки беспокойства: он попытался сесть, верхняя губа его поползла вверх, а в горле заклокотал предупреждающий рык. Э, нет, мой милый, так дело не пойдет. Руки-ноги мне пока самой пригодятся. Будем считать, что они мне дороги как память.

Под настороженными взглядами моих друзей я вернулась к своему коню, сдернула с седла сумку с травами и зельями, откопала там нужную склянку, отмерила в дорожную берестяную плошку три капли зелья, плеснула туда воды и осторожно подпихнула ее к волку.

Жалко будет, если не выпьет: «Лунный луч» не только успокаивает любое животное, но и хорошо снимает даже сильную боль. Если же придется обходиться одними заклинаниями, результат будет гораздо скромнее, а сил уйдет просто куча.

Зарычавший при моем приближении зверь посунулся было вперед (прям щас, разбежался, так я тебе и подставилась), но до меня не дотянулся и быстренько сделал вид, что интересует его исключительно плошка с питьем. Он долго обнюхивал мутноватую на вид воду, пару раз лизнул ее, тоненько заскулил - а потом за один миг выхлебал. Был бы на его месте человек, про него бы сказали: проглотил залпом.

Выждав положенные минуты, и всё-таки подстраховывая себя заклинанием, я уже спокойно подошла к беспомощно завалившемуся набок хищнику и, используя рукоять кинжала в качестве рычага, разжала мощные железные челюсти.

Да, парень, повезло тебе, однако: охотнику, ставившему этот капкан, видимо, потребовалась совсем целая шкура зверя, их ещё любят украшать клыками и когтями, причем для убедительности берут медвежьи. Дуги, сомкнувшиеся на волчьих лапах, были гладким, без острых зубьев – те, скорее всего, напрочь разорвали бы шкуру вместе с мышцами и сухожилиями. Тут же сильный удар перебил кости, но и они, и мягкие ткани вполне подлежали восстановлению.

Под неодобрительное ворчание Степки и молчание всех остальных, я густо намазала сломанные лапы полубесчувственного волка специальным эликсиром, наложила на них лубки, прочитала нужные заклинания, обработала рваную рану на плече. Вроде, всё. На всякий случай я тщательно просмотрела ауру внутренних органов зверя на предмет скрытых повреждений. Она была ровная, насыщенная, указывающая на отменное здоровье своего хозяина, даже слишком, я бы сказала, отменное, учитывая печальные обстоятельства нашего с ним знакомства. Правда, ощущалась в ней какая-то странность, неправильность, но определить, что именно меня насторожило, я не смогла. В любом случае, моего вмешательства больше не требовалось.

С трудом распрямив усталую спину, я хмуро посмотрела на своих сбившихся в кучку спутников.

- И что? Так и будем есть меня взглядом? У меня от вас уже дырка в лопатках.

- Слав, ты, конечно, сама знаешь, что делаешь, - от лица сплотившегося для моего осуждения коллектива взял слово Горыныч, - но, по-моему, сейчас ты очень не права. Мы потеряли кучу времени, и, самое главное, ты здорово рискнула собой, нами и всем нашим походом. Причем, как мне кажется, рискнула неоправданно! В другой ситуации этот «знахарь леса» с удовольствием принял бы участие в совместной с товарищами охоте на нас, а потом и в дружеской пирушке по этому поводу!

- Да-а-а! – живо вылез кот. – Кто живет под лозунгом «Не проходите мимо!», тот живет недолго!

Я обвела взглядом обиженные морды и лицо.

- «Не проходите мимо» - хороший лозунг. Если разобраться, мимо нас всех кто-то когда-то не прошел: ни мимо слабенького едва живого жеребенка, ни мимо грача с перебитым крылом, ни мимо израненного голодного кота, ни мимо мальчика, оставшегося без родителей, ни мимо погибающего коня. Ни мимо, кстати, и меня, маленькой девочки, замерзавшей ночью в лесу! Мы все живы и здоровы только потому, что мимо нас не прошли.

Стараясь не смотреть друзьям в глаза, я достала из чересседельной сумки топорик и отправилась рубить лапник: волка надо было устроить поудобнее, пока он не пришел в себя и не начал отбиваться от свалившейся на его голову заботы. Да и к ночлегу не помешает приготовиться – сегодня мы дальше не поедем, а через пару часов уже начнет смеркаться, вон опять тучи всё небо затянули.

В поисках подходящих елей я ушла от прогалины довольно далеко. Не то, чтобы они не росли поблизости – да сколько хочешь. Просто мне было необходимо немного побыть одной.

Почему у всех живых существ такая короткая память? И почему сытый голодного не разумеет? Как так вышло, что мои друзья оказались с легкостью готовы распорядиться чужой жизнью?

Грустно.

Когда, пыхтя и отдуваясь, я выволокла на поляну охапку нарубленного лапника, то увидала неожиданную картину. Ванятка пристраивал на куче хвороста внушительную корягу, Горыныч крепким клювом развязывал ремни на седельных сумках, а кот, каким-то макаром исхитрившийся зачерпнуть в ручье воды, гордо нес в зубах котелок. Убитых волков успели куда-то оттащить, а мой пациент лежал в стороне от будущего костра на толстой хвойной подстилке и спал. Рядом с его мордой стояла моя берестяная плошка, наполненная чистой водой.

- Славочка, давай мне топор, я еще лапника нарублю, а ты пока огонь разожги, - Ванька, смущенно косясь в сторону, подошел ко мне. – Надо же ещё навес сделать, да и волка я хочу прикрыть, а то вдруг опять дождь пойдет.

Я усмехнулась и потрепала его по макушке. Мальчик облегченно вздохнул и прижался лбом к моему плечу.

- Не сердись на меня, Славочка. Я, наверное, здорово испугался.

- Мы все были не правы, - Тинка ткнулась в мою шею мягким храпом. – Ты нас сможешь простить?

Я молча обняла ее. Хорошо, что с друзьями не нужны лишние слова!

- Как же вы сумели таких матерых волков с поляны уволочь? – поинтересовалась я, когда кони были вычищены и накормлены, навес построен, а на костре вовсю булькала каша – к сожалению, пустая. Мы с Ванькой сидели на поваленном дереве, Степка пушистой шапкой приткнулся к моему боку, дальше расположился Горыныч.

- Это всё он придумал, - засмеялся мальчик, показывая на грача. – Волчьи туши по очереди веревкой цепляли к Хитрецу, а тот уже оттаскивал их подальше. Но ведь какой молодец – совсем волков не боится! Даже нашего больного спокойно отволок!

Это Ванятка верно подметил. Обычно кони впадают в панику, просто почуяв запах серого хищника. Даже умница Тинка могла сильно задергаться, заслышав волчий вой, вот и теперь она нервно косилась на лежащего пластом зверя. Для участия в охоте лошадей специальным образом готовят, приучая их к ненавистным звукам и запахам, чтобы те не закусывали удила и не несли всадника; однако чтобы вот так, копытами, забить набросившегося хищника? Я слыхала, на такое вполне способны взрослые лоси, но уж никак не кони. Кто же тебя, такого необычного, воспитал, дружок?

Расхваливаемый на все лады Хитрец немного погордился, стоя у костра рядом с Тинкой, а потом вернулся к своей торбе с овсом.

Перед сном я еще раз полечила раненного волка: заново намазала лапы эликсиром и напоила целебным зельем. Зверь, уже не чинясь, опустошил плошку. Перед этим он с аппетитом умял миску каши и благодарно шевельнул хвостом. На ночь Ванятка сложил над ним что-то вроде шалаша из еловых лап – на случай дождя. Мы же улеглись у костра, разложив вокруг веревку и активировав защитное заклинание.

Утром мы обнаружили, что волк исчез. Кроме того, пропала моя сумка с травами и зельями.

И опять – никаких следов, и никто ничего не видел (хотя Горыныч клялся, что всю ночь не спал, да и Тинка утверждала, что дремала вполглаза), защитный контур не сработал, веревка тоже спокойно впустила и выпустила незваного гостя.