Медные колокола (СИ) - Анненкова Ирина - Страница 43

Мне, наконец, удалось разлепить воспаленные глаза. То, что я увидела, вызвало у меня только одно малодушное желание: покрепче зажмуриться, закатиться под лавку и прикинуться мертвой.

Прямо передо мной стоял высокий хмурый мужчина и с брезгливым отвращением разглядывал меня, спящего на лавке Ванятку, Степана, осторожно выглядывающего из-за кадушки с капустой, наши разбросанные по полу заляпанные грязью сапоги, дорожные сумки, мой промокший, да так и не высохший плащ, перепачканное землей толстое вязаное одеяло. Угрюм по-прежнему смотрел свои нехитрые собачьи сны.

Незнакомец был одет в меховой кожух, кожаные штаны и высокие сапоги со шнуровкой – всё сильно поношенное, очень грязное и местами рваное. Из-за его плеча выглядывала рукоятка меча и тул со стрелами. Длинные разбросанные по плечам волосы - не то, чтобы темные, но и не светлые, а словно то ли прихваченные сединой, то ли покрытые засохшей грязью. Лицо сильно обветренное, суровое, измученное, под запавшими глазами темные полукружья, у рта залегла глубокая складка. Мне он показался старым и усталым. Тем не менее, я ясно чувствовала исходящую от мужчины силу и непоколебимую уверенность в этой самой силе. И то не была лишь звериная мощь могучего тела. Я совершенно точно знала, что передо мною стоит маг, способный одним щелчком пальцев стереть в порошок не только мои наивные заклинания, но и всех нас, вместе взятых.

- Как ты сюда попала?

- Через дверь, - пожала плечами я.

- Остришь? – подозрительно посмотрел на меня он.

- Куда там… - я слабо махнула рукой.

- Быстро отвечай.

- Что отвечать? – моя голова теперь не только раскалывалась от боли, но и кружилась. Я с трудом стояла на ногах.

- Не паясничай, не в балагане! – мужчина начал злиться. – Говори немедленно, кто ты и зачем пришла.

- Я знахарка, - вновь завела я унылую песню. – Мы заблудились в здешнем лесу и вышли к этому дому. Мой брат плохо себя чувствует, поэтому мы так настойчиво попросились на ночлег.

- Врёшь!

- Правда.

- Сюда нельзя просто так выйти. За полторы сотни саженей от дома срабатывает охранное заклинание. Любой чужак не сможет пересечь сторожевую линию, его просто выкинет прочь.

- Вот, вот, хозяин, мне она вчера тоже так врала, что будто бы вошла через ворота! – злорадно сообщил голос из-за двери. – Не слушай ее, лучше выброси всех их вон! Она ещё и про Старого Медника вынюхивала – наверное, шпионка, из этих, из черных!

И тут я рассвирепела.

- Да что же за люди здесь живут?! Да, вы сильнее, вы можете вышвырнуть вон и меня, и больного голодного ребенка, и усталых лошадей. Конечно, вы имеете полное право отказать нам в крыше над головой и куске хлеба, бросить нас на растерзание кишащей вокруг нежити и стае волков. И что, после этого вы по-прежнему будете считать себя людьми?! Или, может, я ошиблась, и вы – не люди? Так ведь и порядочные нелюди себя подобным образом не ведут! Если только низшая нежить или умертвия какие-нибудь…

Мужчина слегка смутился. По крайней мере, мне показалось, что его самоуверенность дала малю-ю-юсенькую трещинку.

- Так всё-таки, как вы сюда попали? – спросил он уже сдержаннее.

- Чтоб вы знали, я вовсе не вру, говоря, что мы просто вышли к этому дому. Точнее, нас вывез мой конь. И никакой охранный контур нам нигде не встретился! Я вообще не знала, что тут есть жильё, пока не увидела частокол. Мой Хитрец почему-то стукнул по забору копытами, и он исчез, а потом опять появился. Кстати, а что это ваш дедушка простенького заговора вчера так испугался? Живя в компании мага под охраной заклинаний, он должен был бы к вашим колдовским штучкам давно привыкнуть!

Последнюю фразу я постаралась произнести с максимальной язвительностью в голосе, хотя мой распухший язык и с трудом ворочался в пересохшем рту. Но хозяин дома не обратил на сарказм ни малейшего внимания. Вместо этого он дико на меня вытаращился, а затем выскочил прочь из сеней.

Я опустилась на лавку. Разговор отнял у меня последние силы. Голова болела так, что перед глазами веселенькой стайкой уже мелькали деловитые черные мушки; заложило нос и грудь, было трудно дышать; мне стремительно становилось всё хуже и хуже. Да уж, простудилась я как нельзя кстати! А чтобы быстро справиться с грудной лихорадкой, требовалось прежде всего время, покой, ну и соответствующее зелье, а у меня не было ни того, ни другого, ни третьего.

Словом, самое время сесть на коня и отправиться спасать родину!

Рядом на лавке зашевелился во сне Ванятка. Вот дрыхнет! Даже наши вопли его не разбудили! Горыныч, нахохлившись, сидел на перекладине под потолком и в свару пока не встревал. Но я знала: старый птиц – не робкого десятка, и он свое слово ещё скажет. Когда сочтет нужным. Стёпка трусливой мышкой перебежал сени, вспрыгнул ко мне на руки и молча прижался к моей груди. Что, киса, дар речи с перепугу отшибло? Стресс дал – стресс взял, так, что ли? Вот, вот, прижимайся крепче, лечи меня, как вы, коты, умеете. Между прочим, ведь кошки на самом деле - прекрасные лекари, легко могут определить, какое место у хозяина (и только хозяина!) болит, а затем воздействовать на него силой своей ауры.

Входная дверь с грохотом распахнулась, и в сени снова влетел сильно гостеприимный хозяин дома. У него был такой вид, будто он только что повстречался с тем самым драконом, что привиделся вчерашнему старичку, сразился с ним, вышел из схватки победителем и унаследовал от поверженного ящера способность плеваться огнем. По крайней мере, дым у него из ушей и ноздрей уже валил, и ничего хорошего лично мне это не обещало. Мужчина двумя широкими шагами преодолел расстояние между дверью и лавкой, навис надо мною и свирепо рявкнул:

- Ты что, ездила на моём Пилигриме?!

- Пи…что? На чём я ездила? – прохрипела я, испуганно вжимаясь в лавку. Храбрый кот юркнул мне за спину и там затаился. Эх, куда бы ещё и мне спрятаться?

Мужчина посмотрел на меня с отвращением.

- На Пилигриме, деревенщина! Пилигрим – это мой конь. Ты что, садилась на него верхом?!!!

В его словах прозвучала такая смесь негодования с высокомерным недоверием, что, не будь мне настолько плохо, я бы расхохоталась. А так я смогла только фыркнуть:

- Нет, я его на руках носила! К тому же, с чего это вы взяли, что я ездила на каком-то вашем коне? Когда вчера вечером я ставила своих лошадей в конюшню, она была пуста. Так что, на вашего коня я садиться никак не могла! – продолжить мою возмущенную тираду помешал приступ сухого лающего кашля.

Самоуверенный хозяин дома немного от меня отодвинулся (как мне показалось – брезгливо), подождал, пока я откашляюсь, и в сердцах бросил:

- Идиотка! В конюшне действительно две лошади, одна из них – старая кобыла-недомерок. Кроме нее там находится мой жеребец по кличке Пилигрим, которого я ищу уже вторую седмицу. Если ты приехала на нем, то немудрено, что охранное заклинание и зачарованный частокол вас пропустили – на моего коня эта магия не распространяется. Но никому, кроме меня, Пилигрим не позволяет сесть на себя верхом. Понятно? Говори, маленькая ведьма, что ты сделала с моим жеребцом? Я знаю, ты его заколдовала! Как ты это сумела? Отвечай, не то пожалеешь!

Да уж, теперь и впрямь многое становится понятным. Хитрец (урожденный, как выяснилось, Пилигрим) действительно знал, куда идти. Более того, в этом лесу ему были знакомы все тропки и лазейки, и он прекрасно умел открывать проход в заговоренном частоколе. Ведь он шел к себе домой! Правда, благородное животное не могло предположить, что его спутники почему-то придутся хозяевам дома до такой степени не ко двору.

Я открыла рот, желая поведать высокомерному дядьке, что с его конем я ничего особенного не делала, лишь только спасла от верной смерти, согрела его, накормила, напоила и вылечила. Может, именно поэтому благодарный жеребец поступился своими принципами и позволил мне сесть себе на спину. Кроме того, я собиралась поинтересоваться, как же так случилось, что животное очутилось в овраге, беспомощное, брошенное жестоким хозяином. На моем языке крутилось немало «добрых» слов - ядовитых колючек, которые я хотела с огромным наслаждением воткнуть в толстую шкуру самонадеянного хама, к несчастью оказавшегося хозяином моего милого Хитреца, а там будь что будет! Однако слова застряли в моем воспаленном пересохшем горле, в глазах потемнело, а изо рта вылетел лишь слабый хрип, впрочем, надеюсь, что вполне издевательский. Может быть, мужчина счел его началом какого-нибудь особо коварного заклинания, но он сделал короткий шаг назад, вскинул левую руку и сложил пальцы особой щепотью, явно собираясь втянуть в себя силу моего удара, а затем атаковать меня моим же оружием. Высший класс! Такое – свести в одну точку свои и чужие силы,- если верить прочитанным мною книгам, умеют очень не многие маги.