Власть волшебства - Смирнов Андрей - Страница 55

— Прости, был занят, — доброжелательным топом произносит старший настоятель Небесной Обители. — Конечно, я должен был навестить тебя раньше.

— Ты очень заботлив, Рийок. — Пленник улыбается.

Рийок качает головой. Затем он говорит:

— Поразительно, что иногда тебе удается преодолеть все преграды и ненадолго прикоснуться к сознанию кого-либо из учащихся. Казалось, мы предусмотрели все возможности, перекрыли все выходы, парализовали каждый сегмент твоего энергетического тела — и все равно, проходит время, и ты находишь возможность вылезти и попытаться смутить неокрепшую душу Мы перекрываем все — но стоит отвлечься и оставить тебя без присмотра, как ты находишь способ поменять существующие законы и правила так, чтобы образовалась новая щель, через которую ты мог бы пытаться влиять на происходящее. Вообще, в самой способности Силы произвольно менять значения есть что-то извращенное, ты не находишь? Это же чистый хаос — мир без правил, где любая причина может вызвать любое следствие.

— Любая система правил произвольна, — отвечает пленник. — Кто определяет «правильную» связку причин и следствий? Ты привык к определенной картине мира, но она так же условна, как и все остальные.

— Правильная картина есть, — возражает Рийок. — Подобно другим архонтам зла, владыкам этого обезбоженного падшего мира, ты слишком долго обманывал всех и в конце концов обманул и себя. Но есть Истина за всеми иллюзиями — есть, и ты это знаешь.

— «Я» есть истина, — говорит пленник. Рийок отрицательно качает головой.

— Не ты.

— Каждый мог бы сказать о себе то же самое. И ты мог бы, Рийок. Если бы понимал, о чем говоришь.

— Нет никакой кайи, — отвечает Рийок. — Нет бессмертного, вечного, нетварного, неуничтожимого, необусловленного «я».

— Мир, где все законы существуют сами по себе, независимо, не опираясь ни на что — абсурден. Лишая «я» его естественных атрибутов — таких, как вечность и необусловленность, ты тут же переносишь их на некие ни от кого не зависимые законы.

— Почему же? — усмехается Рийок. — Они зависимы. От той единственной воли, которая их породила. И уже для нас законы даны как объективная реальность.

— Ты живешь внутри своих миражей, Рийок, — отвечает пленник. — Ты сам только что жаловался на то, что Обладающие Силой способны произвольно менять значения, подтачивая тем самым столь дорогую твоему сердцу «правильную» картину бытия. Где же объективная, неприкосновенная и независимая реальность, Рийок? Есть лишь договоренности между теми, кто имеет власть — и более нет ничего. И уже на этих договоренностях основаны все фундаментальные законы, все миры, все взаимодействия, вообще — все. Однако договоренности могут меняться. И тогда меняется все остальное.

— Вам была дана власть, — говорит Рийок. — Для того чтобы вы охраняли единственный правильный порядок. Но для вас оказались важнее собственные интересы. Вместо того чтобы охранять, вы расхитили и разрушили то, что было вам доверено. Вы решили, что сами являетесь источниками собственной власти и над вами нет никого, отринули всякий закон и породили вселенную, где нет ничего неискаженного, где все относительно и непрочно, где высшим законом стала ваша собственная, неверная и переменчивая воля.

— Я снова слышу эти обвинения, — говорит пленник. — И знаю, что ты просто отбросишь мои слова, если я скажу, что мы никому не изменяли — потому что некому изменять. Мы не нарушали никаких правил, потому что над нами нет правил и нет никого, кто мог бы их установить. Но для тебя все это — пустой звук, я знаю, ты мне не веришь. Ты создал себе очень странную картину — или, вернее, тебе помогли ее создать — поверил в нее, и смотришь теперь через нее на все, словно сквозь призму.

— То же самое я могу сказать и о тебе, — отвечает Рийок.

В камере надолго устанавливается тишина. Взгляд золотоглазого пленника бесстрастен и неизменен, пленник смотрит на Рийока, не отводя глаз. Ни жалости, ни осуждения, ни мольбы, ни гнева. Он слишком многое видел — и разрушение миров, и их творение, вознесение цивилизаций и их падение, предательства друзей и необъяснимое милосердие врагов, сотрясающие мироздание войны богов и лордов, — чтобы теперь удивляться чему-либо. То, что произошло с Небесной Обителью, он воспринимает как личную неудачу, и только.

Рийок смотрит сквозь него. Как и всегда во время этих встреч, он испытывает сложные чувства. Он не знает, как говорить с тем, кого когда-то считал своим учителем, как объяснить ему, что он не прав. Кажется, что это невозможно. И все же он не убивает пленника. Вопреки всему он верит, что тот когда-нибудь прозреет и примет ту картину мира, которую предлагает ему Рийок. Это стало бы часом их величайшей победы. Грядущий мессия получил бы надежного слугу и соратника.

Умом Рийок понимает, что шансов нет. И все же...

— Помнишь, — говорит мастер Обители. — Помнишь, когда ты учил нас, ты рассказывал о том, что прошлое не стабильно?

Пленник кивает.

— Ты говорил, что как от настоящего положения вещей расходится бесконечное множество линий будущего, также к нему могло привести бесконечное множество линий прошлого, — продолжает Рийок. — И что Обладающие Силой способны выбирать себе прошлое так же, как обычное существо своими поступками и решениями выбирает себе будущее. Ваша власть над прошлым незаметна, даже когда вы ею пользуетесь — ведь как бы часто вы не меняли историю, все существа, попадая в новую линию времени, будут помнить лишь то, что соответствует этой линии времени. Впрочем, пользуетесь вы этой властью нечасто, поскольку вся ваша вселенная основана на вражде и взаимном противостоянии: власть над прошлым одного Обладающего нейтрализуется властью всех остальных, вы тянете полотно времени в разные стороны, чем обесцениваете усилия друг друга, и в результате прошлое остается более-менее стабильным. Ты помнишь этот разговор?

— Да, — пленник опять кивает. — Я помню, Рийок.

— Если ты не лгал тогда, то в вашей власти над прошлым мне видится нечто даже еще более извращенное и порочное, чем в вашей способности произвольно менять причинно-следственную взаимосвязь. Более того, по этой логике выходит, что и удерживать в плену нам тебя удается лишь потому, что твоя Сила в значительной степени ограничена Силой твоих врагов, и потому остается как бы бездейственна...

— Да, Рийок, — говорит пленник. — Так и есть.

— Я не думаю, что дела обстоят именно таким образом... — Рийок улыбается. — Я знаю, что есть высшая воля, которая невидима и страшна для всех вас. Она дала мне власть пленить тебя. Таково настоящее положение дел. К твоему убеждению в том, что Обладающие располагают властью над прошлым и что над вами больше никого нет, я обращался с другой целью. Итак, представим, что все так, как ты говоришь. Представим, что прошлое нестабильно, оно зависит от воли Обладающих Силой. Представим также, что в будущем — в том будущем, которого я жду с надеждой и нетерпением, — должен явиться некто, чья сила неизмеримо превысит Силу всех лордов и богов. Разве нельзя допустить, что могущество его изменит не только то, что есть, но и то, что было? Ведь по твоей собственной вере прошлое принадлежит тому, кто имеет больше власти. Откуда же берется твоя безграничная убежденность в том, что ты прав, а я ошибаюсь?

— Значит, ты надеешься, что придет некто достаточно сильный, чтобы уничтожить или подчинить себе всех остальных, а затем переделать саму ткань времени так, чтобы сделаться единственным Творцом и лордом? ~ спрашивает пленник.

Рийок встает. Скоро новый урок с двумя старшими курсами Обители, и ему не хватит внимания, чтобы оставаться здесь и одновременно общаться с учениками — количество потоков, на которые он может разделить свое сознание, отнюдь не безгранично. Пора возвращать оковы на место и уходить. Еще только несколько слов напоследок...

— Да, я верю, что придет тот, кто чище самого света, тот, в ком воплотится высшее благо, тот, кто наградит праведников и накажет нечестивцев, Светлейший, одно только имя которого для меня слаще всего, что есть. Придет — и преобразит этот мир. Но ты ошибаешься, говоря, что он станет единственным Творцом. Он есть и всегда им был. О нестабильности прошлого я заговорил для того, чтобы ты не считал меня безумцем: смотри, даже и при твоем виденье мира возможно то, о чем я говорю. Весь наш мир — это тупиковая ветвь времени, вселенная, от которой отстранился благой источник из-за того, что ее обитатели отвергли его, своего рода локальный ад, где нет и намека на высшую силу — ни в настоящем, ни в прошлом. Он совершенно оставил вас и позволил вам поменять все, даже прошлое, так, чтобы стереть малейшие следы своего существования. Но все изменится, и когда придет тот, кого я жду, вашей власти наступит конец.