Огонь желания (Ласковая дикарка) - Харт Кэтрин - Страница 28

— Извини, что я была такой глупой, — объяснила Таня. — Просто мне не нравится мысль, что ты можешь спать с кем-то другим.

— До тех пор пока ты сама не дашь повода к этому, можешь не волноваться.

— А что ты скажешь, когда я стану толстой и неуклюжей? Не будешь ли ты считать меня уродливой?

— Бедная моя Маленькая дикая Кошка. Когда ты станешь тяжелой, ты для меня по-прежнему останешься прекрасной и единственной, потому что именно ты вынашиваешь моего ребенка. Ты считаешь меня настолько слабым и неспособным контролировать свои желания в течение нескольких недель?

Прости меня, Пантера. Я не хотела обидеть тебя. Я глупая женщина.

— В твоем положении волнение вполне естественно. — Шагнув к ней, он притянул ее к себе. — Запомни одно: ты — женщина моего сердца, всей моей жизни.

Ситуация достигла кульминации спустя несколько дней. Пантера готовился к охоте и попросил Мелиссу принести его колчан. В спешке Мелисса споткнулась. Колчан упал на пол, и стрелы разлетелись в разные стороны. Ожидая наказания, Мелисса затряслась. Она бросилась в ноги Пантере, обхватив голову обеими руками, как бы защищаясь, и запричитала:

— Извините меня! Я не хотела этого! Это больше не повторится! Пожалуйста, не бейте меня! Пожалуйста, не бейте меня! Пожалуйста! Не надо!

Таня и Пантера обменялись встревоженными взглядами над ее сжавшейся фигурой. Нежно, будто ребенка, Пантера поднял ее на ноги. Ее глаза от страха казались дикими.

— Мелисса! Мелисса! — Ему потребовалось несколько секунд, чтобы привлечь ее внимание. — Это произошло случайно. Никто тебя не винит. Никто не собирается тебя бить.

Мелисса перевела взгляд с Пантеры на Таню в поисках подтверждения его словам.

— Если бы это было специально или назло, я бы тебя побил. Не сомневайся в этом. Но ты же хотела сделать мне приятное. До тех пор пока ты будешь быстро и охотно выполнять мои требования и распоряжения своей хозяйки, к тебе не будут относиться плохо. Тебя не будут понапрасну наказывать, — тихо и спокойно говорил Пантера. — А теперь ступай и собери мои стрелы и постарайся не сломать ни одного пера.

По-прежнему испытывая страх, Мелисса на глазах успокоилась и, набравшись смелости, обратилась к нему.

— Вы действительно не сердитесь?

Пантера печально улыбнулся.

— Меня не переполняет радость оттого, что мои стрелы рассылали, но я не сержусь, Мелисса, — сказал он и, заметив ее любопытный взгляд, добавил: — Поскольку вы с Дикой Кошкой с каждым днем становитесь все более неуклюжими, мне кажется, через несколько месяцев моему терпению настанет конец. С одной беременной женщиной моего терпения еще могло бы хватить, а с двумя? — Он смотрел на обеих женщин и широко улыбался. — По сравнению с этим война и набеги кажутся детской забавой.

На лице Мелиссы засияла улыбка. Это была награда Тане и Пантере за их терпение.

— Твой муж настоящий мужчина, — сказала она Тане, собирая разбросанные стрелы. — Ты счастливая женщина.

— Так оно и есть, — с готовностью согласилась Таня.

Другое соглашение между двумя женщинами состояло в том, что Мелисса должна стать слушающим свидетелем занятий Тани и Пантеры любовью. Таня знала, что у индейцев это вовсе не считалось чем-то необычным. Наконец-то, согласившись с таким порядком вещей и преодолев свое смущение, она сможет расслабиться и забыть о присутствии Мелиссы. «Видимо, все зависит от того, как тебя воспитывали и к чему ты привык», — подумала она.

Мелисса тоже поначалу чувствовала смущение. После жестокого обращения с ней Уродливой Выдры ей хотелось съежиться от сострадания к своей подруге, но потом она поняла, что долетающие до нее стоны и вздохи вызваны не болью, а страстью. Она старалась понять, какое удовольствие можно получить во всем этом. Она сама была бы счастлива, если бы ни один мужчина никогда больше не дотронулся до нее. Но если Тане нравится, то это только их с Пантерой дело.

Детеныши пантеры тоже вносили разнообразие в их жизнь. Не сидя спокойно ни минуты, они постоянно бедокурили. Они игриво нападали на все, что двигалось, но особенно любили хватать за босые ноги и обожали перья и бахрому. Таня и Мелисса тщательно закрывали от них всю одежду, но молодые котята уже успели сгрызть Танину юбку с бахромой и испортили перья на одной из повязок на голову у Пантеры.

Их любимым лакомством был мед, поэтому бочонок с медом надежно охраняли от маленьких сладкоежек, Они также отдавали предпочтение табаку Пантеры и пристрастились к кофе. Неоднократно Таня протягивала руку к чашке с кофе и обнаруживала, что ее опередили. Кроме того, женщинам приходилось следить, чтобы котелки с тушеным мясом были тщательно закрыты.

А когда во второй раз посреди ночи Пантеру разбудил истерический смех Тани, оттого что один из детенышей лизал ее босую ступню, он решил, что котят нужно как следует обучить. После этого Пантера с Таней выходили вместе, каждый ведя детеныша на поводке, и Пантера упорно учил Таню, как заставить зверят подчиняться.

Настало время, когда они наконец научились правильно вести себя на территории лагеря. Теперь их спускали с поводка, и они могли бродить, где хотели. Они были прекрасными маленькими дьяволятами, и Пантера предположил, что не пройдет слишком много времени, как они выучат, что приемлемо, а что нет.

Таня решила назвать их Кит и Кэт, объявив Пантере значение английского выражения «кити кэт». Кэт, котенок, безоговорочно отдавал предпочтение Пантере, в то время как Кит, маленькая кошечка, явно больше любила Таню. Оба зверька слушались как своего хозяина, так и хозяйку, но каждый отдавал предпочтение лишь одному из них.

Таня любила их, и хотя Пантера не говорил об этом открыто, он тоже их любил. И Мелиссе они нравились, она смеялась над их шалостями, но, признаться честно, она не сходила с ума по ним. Конечно, они были изумительны, мягкие и пушистые, с коричневыми пятнами на рыжей шерстке, с хвостами в черную полоску. Пантера говорил, что они сбросят свои пятна и полоски к шести месяцам, но Тане хотелось, чтобы они всегда оставались такими же миловидными. Миловидные или нет, но временами они были несносны, и Таня начинала сомневаться, выйдут ли они вообще из детского возраста.

В целом жизнь Тани радикально изменилась, и она сейчас была ею довольна как никогда. Жизнь с Пантерой превратилась в постоянную радость, она все время чему-то училась у него. Здесь, в горах, далеко от дома и родителей, она обрела новых отца и мать, уважение племени, хороших друзей. Ей помогала Мелисса, скоро родится ребенок, у нее был Пантера, прежде всего Пантера.

ГЛАВА 9

Зима уже вступила в свои права, но до ее прихода чейинские воины успели совершить несколько успешных походов против ютов и два набега на поселения белых. Таня вместе с другими женами с волнением ожидала возвращения своего мужа из каждого такого похода. Октябрь перешел в ноябрь, потом наступил декабрь, и ее тревога росла в соответствии с тем, как расплывалась ее фигура.

Всякий раз, когда Пантера собирался в поход, она как исполнительная жена приводила его жеребца. Она собирала еду и одеяла, а он седлал своего коня. Потом она спокойно вручала ему оружие и стояла до тех пор, пока он не исчезал из виду.

Перед каждым отъездом в уединении их хижины Пантера прощался с ней, целовал ее и прижимал к своему сердцу. На людях они гордо прощались, а оставшись одна, Таня грустно плакала и молилась за него.

Возвращение воинов для всех было огромной радостью. За все походы только один воин был убит и четверо получили легкие ранения. Это было время триумфа чейинцев.

И у Тани всегда поднималось настроение, когда воины возвращались. Но однажды они задержались на неделю, и Танины нервы расшатались от ожидания и беспокойства. Как только разведчики доложили, что видят возвращающийся отряд, Таня поспешила к тому месту, где собрались остальные встречающие.

Пантера на своем огромном черном жеребце вместе с Зимним Медведем возглавляли группу. Радуясь тому, что ее муж невредим, она сразу ничего не заметила. Но когда он подъехал ближе, радушная улыбка застыла на ее лице. Ее золотистые глаза вспыхнули при виде двух бледных, тоненьких рук, что обнимали Пантеру за талию.