Огонь желания (Ласковая дикарка) - Харт Кэтрин - Страница 37

Пантере доставляло удовольствие рассказывать Тане эту историю.

— Высокая Сосна вернулся невредимым и с победой.

Таня довольно хихикнула:

— Но, Пантера, коза!

— Черный Котел решил, что пришла пора завести козу в лагере. Это будет нашим отличительным признаком. — Он широко улыбнулся и подмигнул ей: — Но ни в коем случае не говори ему об этом.

Таня заговорщически улыбнулась:

— Даже не подумаю.

С приходом марта почувствовалось приближение весны. Сразу произошло несколько событий. Застенчивая Лань родила сына, и Зимний Медведь был гордым, как павлин. Охотнику исполнился год, и у него уже прорезалось двенадцать ослепительно белых зубов. Восемнадцатилетняя Таня теперь ждала второго ребенка Пантеры. Она жила с племенем уже два года и полтора года была женой Пантеры. Ей порой казалось, что она всегда жила здесь, была частью этой жизни, а первые шестнадцать лет ее жизни были похожи на полузабытый сон.

Как только стало возможным передвигаться, племя отправилось к Горбатой речке, чтобы провести церемонию Танца Солнца. В этом году Таня больше не чувствовала себя посторонним человеком. Она возобновила знакомство с детьми, с которыми встречалась два года назад, и теперь их матери принимали ее. У Тани теперь было свое место в племени, и она имела право голоса на заседаниях. Она получала такое же наслаждение от своих обязанностей, как и от дружбы.

В то время как все племена собрались на празднование церемоний, Розмари продали, вернее, хозяин обменял ее на лошадь. Когда племена разъединились для летней охоты, Розмари отправилась в другом направлении со своим новым хозяином и племенем.

Из пяти девушек, захваченных в плен два года назад, Розмари была первой, кто покинул племя Черного Котла. Таня и Мелисса взгрустнули, видя, как она уходит. Интересно, увидятся ли они с ней когда-нибудь снова? Они надеялись, что к ней будут прилично относиться.

Их четырех оставшихся женщин Тане и Мелиссе теперь жилось лучше всех, но остальные смирились со своими судьбами, даже Сьюллен бросила все надежды на спасение. После последней ссоры с Таней Сьюллен не скрещивала с ней шпаги, хотя ее взгляд говорил о том, что Таня стала для нее врагом на всю жизнь. К Нэнси относились довольно хорошо, и теперь она была беременна, а ее ребенок должен родиться зимой.

С приходом лета племя Черного Котла двинулось на юг и охотилось вдоль рек Симаррон и Бивер, следуя за стадами буйволов по территории Северной Оклахомы и Техаса. Мир был непрочным, потому что северные чейинцы и Собачьи Солдаты раздували ссору с белыми, и наоборот. Война была неминуема, и не имело значения, кто начнет ее первым, индейцы или белые. Единственная проблема состояла в том, что большинство белых не могли отличить одного индейца от другого, и зачастую совсем невинные племена должны были отвечать за поступки других племен. После обвинений в нападениях, к которым они не были причастны, некоторые южные чейинцы вступали в конфликты. Даже Черный Котел со своими мирными намерениями и влиянием не смог отговорить Пантеру и Зимнего Медведя с их воинами от набегов на поселения белых в тот сезон.

А в целом лето выдалось довольно-таки спокойное. У воинов на счету было несколько стычек и успешных вылазок, но большую часть времени они проводили на охоте. Война с белыми не разыгралась в полной мере, но обе стороны определенно чувствовали напряжение. Страсти постепенно накалялись, и Таня только молилась, чтобы установилась зима и остудила накал, пока все еще не зашло слишком далеко.

Тане было плохо, потому что последние месяцы беременности пришлись на лето. Жара, вонь шкур и мяса, тяжелый физический труд, постоянные переезды с места на место истощали ее энергию. К концу сентября она почувствовала себя огромной. Она представляла собой исключение среди чейинских женщин, поскольку они не беременели так часто. Возможно, это зависело от их диеты или от того, что они дольше кормили своих детей грудью, но у большинства чейинских женщин было по два или три ребенка, и разница в возрасте между ними составляла обычно четыре года, а то и больше. От этого Таня чувствовала себя местным символом плодородия, мужская гордость Пантеры чрезвычайно возрастала.

С приближением осени племя отправилось обратно к тем местам, где женщины посеяли зерновые. После того как закончились сбор урожая и сезон охоты, они пошли к новой зимней стоянке. В этом году Черный Котел решил разбить зимний лагерь в сорока милях южнее Антилопа-хилз, что на реке Вошита.

Они находились в пути пять дней, и с каждым днем Таня чувствовала себя все хуже. Теперь, на пятый день, ей становилось хуже с каждой милей. С раннего утра у нее отвратительно ныла спина, и с каждым шагом лошадь сотрясала ее позвоночник. Сейчас боль распространялась по ее животу, который казался твердым, как скала, и в любую минуту был готов взорваться. Приступ тошноты и головокружения чуть не свалил ее с лошади, на лбу у нее выступил пот. Жаль, что она не может сейчас лечь, но с таким животом она даже не могла наклониться вперед.

— Сколько еще нам ехать. Мисси? — хватая ртом воздух, спросила она.

Мелисса, которая вот уже несколько миль подряд с тревогой наблюдала за Таней, ответила:

— Я не знаю, Дикая Кошка. Спросить у Пантеры?

Таня закусила губу:

— Лучше приведи его ко мне.

Они с Мелиссой ехали далеко позади от остальных воинов.

Через несколько минут Мелисса вернулась вместе с Пантерой. Одного взгляда на ее бледное, вытянутое лицо было достаточно.

— Твое время пришло.

Таня кивнула:

— Еще далеко?

— Еще всего несколько миль. Ты сможешь потерпеть?

Таня жалко засмеялась:

— Не знаю. А можно родить ребенка верхом на лошади? Слегка неудобно рожать, когда сидишь на голове ребенка.

Пантера потянул за уздечку и остановил кобылу Тани.

— Пошли, — сказал он. — Ты поедешь со мной оставшуюся часть пути. Я буду держать тебя перед собой на руках, а ты сможешь расслабиться и почувствуешь себя удобнее.

Остальной путь Таня ехала на руках Пантеры. Казалось, прошла уже целая вечность, как ее боли стали сильнее и чаще. Пантера сказал:

— Мы уже почти приехали. Скоро ты сможешь лечь.

Стиснув зубы, Таня попыталась пошутить:

— Скорее бы они соорудили родильную хижину, а то мне придется рожать на открытом воздухе. У меня уже становится ужасной привычкой избегать ее, разве не так?

Пантера хмыкнул:

— Интересно, может, у тебя было так запланировано.

Первой установили родильную хижину и поспешно поместили туда Таню.

— Это не продлится долго, Пантера, — отозвалась она. — Пусть Мелисса согреет мне еду.

Через десять минут Таня родила прекрасного, здорового, ревущего ребенка — мальчика. У Пантеры родился второй сын. Через два часа, показывая безграничное упрямство, она несла новорожденного сына в свой собственный дом.

Она объяснила ошеломленному Пантере:

— Женщина Корень сказала, что я достаточно сильная и смогу пройти через весь лагерь к нашему вигваму. Она разрешила уйти домой и не оставаться в этой дурацкой хижине.

— Ты упрямая женщина. Дикая Кошка, — сказал он ей. Его огромные черные глаза блестели. — И за это я тебя люблю. Добро пожаловать домой.

В этот же вечер Черный Котел и Женщина Будущего пришли навестить своего второго внука.

— С тех пор как я тебя удочерил, Дикая Кошка, моя семья растет с потрясающей скоростью, — подшутил над ней Черный Котел.

Он взял ребенка на руки и развернул одеяло.

— Что это? — спросил он, указывая на маленькое красное пятнышко на бедре.

— Это родимое пятно, — объяснила Таня.

— Посмотрите. — Черный Котел держал малыша так, чтобы пятно было видно всем. — По форме оно напоминает лук и стрелу. Это знак Стрельца, — предположил он.

Пантера согласился:

— Да, дядя. Это явно похоже на лук и на вставленную в него стрелу. Как ты сказал, знак стрельца.

— Так мы и назовем ребенка, — решил Черный Котел. — Его именем будет Знак Стрельца.