Просто любовь - Бэлоу Мэри - Страница 14

Она заставила Сиднема острее ощутить свое одиночество. Не то, чтобы герцогиня заинтересовала его сама по себе. Но это должно быть немыслимо чудесно, думал он, – возвращаться после работы домой к кому-то, с кем можно обсудить произошедшее за день, даже такую неважную, на первый взгляд, вещь, как пикник на берегу. Должно быть замечательно, иметь кого-то, кто заставит тебя улыбаться.

Кроме того, в детской Бьюкаслов теперь был ребенок.

Сиднем избегал пляжа, утеса над ним и ведущей к ним лужайки в течение всей второй половины дня. В конце концов, он не принадлежал к их компании, да и не хотелось напугать кого-нибудь из детей. Погода на побережье Южного Уэльса зачастую бывала дождливой. И было досадно, что ему пришлось провести такой теплый солнечный день в помещении, занимаясь делами на приусадебной ферме.

Тем не менее, ранним вечером, возвращаясь верхом в свой коттедж, Сид увидел, что шумная игра в крокет на лужайке перед главным зданием все еще продолжается и, похоже, в игру было вовлечено множество народу. Пикник на пляже, очевидно, закончился.

Значит, он спокойно может отправиться туда сам.

Сид любил пляж. Вершина утеса тоже нравилась ему, но вид оттуда открывался другой. На вершине утеса человек осознавал дикость природы, ее скрытую жестокость, красоту земли и простирающегося до горизонта моря, за которым лежал берег Корнуолла, а за ним берег Франции и Атлантический океан.

А, находясь на пляже, Сиднем видел только золотые пески, изгибающиеся большой дугой спереди, сзади и по обеим сторонам от него, землю в ее изначальной форме, истощенную силой океана. И, кроме того, здесь он осознавал простор и власть морской пучины, великую, изначальную тайну этого источника всего живого.

Именно находясь на берегу, Сиднем сильнее всего ощущал кисть, зажатую в правой руке, и видел образы, которые теперь никогда реально не воплотятся на холсте. Именно на берегу иногда этого видения было достаточно.

Сид уже прошел полпути вниз по крутой, но широкой тропинке, которая вела вдоль линии разлома от вершины утеса на пляж, когда понял, что не все вернулись в дом. Кое-то остался. Она шла в одиночестве по мокрому сверкающему песку, с которого только что отступил прилив, параллельно линии воды, одной рукой подобрав юбку, а в другой, вероятно, были ее туфли.

Сиднем громко вздохнул, и чуть было не повернул обратно. Он чувствовал себя несправедливо обиженным. Он привык считать этот парк и пляж своей собственностью. Но они ему не принадлежали. Это была собственность Бьюкасла, а мисс Джуэлл была гостьей герцога.

Там, внизу на берегу была мисс Джуэлл.

Он решил, что места хватит им обоим. Пляж был довольно обширным, прилив отступал, делая его с каждой минутой все просторнее.

Сиднем продолжил свой спуск.

У нее имелся сын. Но она все еще была мисс Джуэлл. Она преподавала в школе для девочек, и сын жил вместе с ней. Маркиз Холлмер и Фрея были с ней знакомы и пригласили ее сюда. Нет, не совсем так, Холлмер хотел привезти сюда ее сына, а потом Фрея пригласила присоединиться к ним и мисс Джуэлл.

Ему казалось странным, что Джошуа и Фрея, – они оба захотели, чтобы она приехала сюда. Ведь она не упоминала никаких родственных связей с Холлмером, которые объяснили бы его интерес к ее сыну. Еще более странно, что Бьюкасл позволил подобное вторжение в свой семейный круг – незамужняя женщина с незаконнорожденным сыном. Да и она сама не ожидала быть принятой в качестве гостьи, рассчитывая, что к ней будут относиться как к прислуге. Как бы он ни был заинтригован, Сид понимал, что ее присутствие в Глэнвир его не касается.

Но даже в этом случае, ему хотелось бы, чтобы Фрея не приглашала ее. Он хотел, чтобы ее не было здесь в Глэнвир. Сиднем был приятно удивлен, когда мисс Джуэлл извинилась перед ним прошлым вечером. Во время их короткой беседы он нашел ее общество приятным. Но прошлой ночью она снова приснилась ему. На ней было нечто свободное и прозрачное, бриз развевал это одеяние вокруг ее красивой фигуры, ее волосы цвета меда были распущены и струились по спине. Но когда Сиднем приблизился к ней на этот раз и попытался коснуться, она внезапно испугалась и повернулась, чтобы броситься с края утеса, в то время как он пытался схватить ее несуществующей рукой. Каким-то образом, во сне Сид начал падать. Он резко проснулся за мгновение до того, как упасть на камни под утесом.

У Сида не было ни малейшего желания видеть такие нелепые сны. Ему хватало проблем и с обычными кошмарами.

Дойдя до конца тропинки, он перебрался через многочисленные камни и булыжники у подножия утеса, и, наконец, ступил на песок, наблюдая за мисс Джуэлл, еще не подозревающей о его присутствии. Подставив лицо бризу, она медленно поворачивала голову из стороны в сторону. Теперь Сиднем видел, что в руке у нее действительно были шляпка и туфли.

Странно, как изменилось его представление о мисс Джуэлл за последние двадцать четыре часа. Тогда Сид думал о ней, как о роскошной красивой женщине, которая едва ли в своей жизни сталкивалась с трудностями и, вследствие этого, не обладала ни глубиной характера, ни способностью к состраданию. Не зная о ней ничего, кроме того, что она убежала от него в тот первый вечер, Сид невзлюбил ее.

Но вчера мисс Джуэлл специально разыскала его, чтобы попросить прощения. А потом она упомянула о своем сыне и чувстве робости, вызванном пребыванием в гостях у Бедвинов. Сид понял, что ее красота не избавила ее от чувства незащищенности и беспомощности. А потом он понял, что незамужним матерям живется нелегко. Как и он, мисс Джуэлл прошла собственный путь в ад и обратно. Единственное отличие заключалась в том, что его ад был видимым для стороннего наблюдателя, тогда как ее – нет.

Сиднем пошевелился, намереваясь повернуться и пойти в противоположную от нее сторону. Но, наверное, что-то уловив краем глаза, она повернула голову, чтобы посмотреть на него, а затем остановилась.

Было бы неучтиво уйти в другую сторону. И, конечно же, ему не очень-то и хотелось этого, хотя и гулять с нею желания не было. Сид нехотя двинулся через пляж по направлению к мисс Джуэлл.

На ней было бледно-голубое платье с высокой талией, подол которого она придерживала одной рукой, приподняв его выше лодыжек. Сегодня ее волосы были уложены не столь замысловато, как прошлым вечером. Каким-то образом ей удавалось выглядеть еще красивей. В сущности, эта женщина выглядела почти мучительно красивой. Она удивительным образом казалась здесь своей, словно она всегда принадлежала этому месту.

– Мистер Батлер, – сказала Энн, как только он оказался в пределах слышимости. – Все уже вернулись в дом и довольно давно. А я осталась, чтобы насладиться тишиной после всего этого шума и суматохи.

– В таком случае, прошу прощения, что потревожил вас, – ответил он.

– О, не стоит, – возразила Энн. – Думаю, это я помешала вам.

– Всем понравился пикник? – спросил Сиднем, остановившись у кромки мокрого песка на небольшом расстоянии от нее.

– Полагаю, что да. – На мгновение она показалась Сиду печальной, но затем улыбнулась, и ее глаза засверкали таким весельем, что он едва не ослеп. – Герцогиня с несколькими детьми решила побродить по краешку прибоя, но потеряла равновесие и упала в воду. Герцог ринулся спасать ее, полностью одетый и в гессенских сапогах. Он вымок почти так же, как и она. Остальные взрослые сочли все это грандиозной шуткой, а дети визжали от восторга. Герцогиня беспомощно смеялась, несмотря на то, что ее зубы стучали от холода. Все было очень необычно.

– На это стоило посмотреть, – согласился Сид. – Бьюкасл, бросившийся в море прямо в сапогах. Ему тоже было весело?

– О, нет, – ответила мисс Джуэлл. – Однако его глаза определенно вспыхнули, так что, возможно, в глубине души герцог тоже смеялся.

Они весело ухмыльнулись друг другу. В добавление к другим ее совершенствам, у нее оказались белые ровные зубы.

– Мне следует вернуться в дом, – сказала она, и ее улыбка угасла, – чтобы не беспокоить вас.