Поруганная честь - Харт Кэтрин - Страница 75

Казалось, прошла вечность, особенно если вспомнить про раненое плечо Блейка, но вот они выбрались на более широкую площадку. Эта новая часть рудника напоминала скорей крошечную уединенную комнату, поскольку, казалось, отсюда не было другого входа или выхода, кроме того, по которому они проползли.

Когда Блейк поднял повыше свечу, желая оглядеться по сторонам, оба ахнули от изумления.

— Ох, силы небесные! — не веря своим глазам, воскликнула Меган. — Скажи мне, что это не сон! Скажи, что я в самом деле вижу золото!

Блейк едва мог говорить, так поразило его открывшееся перед ним зрелище. Повсюду, куда бы они ни бросили взгляд, стены были исполосованы широкими жилами чистого золота.

— Если тебе это мерещится, querida, то, значит, мерещится и мне. Такое мне и не снилось. Если только я не ошибаюсь, это одна из самых золотоносных жил, какие здесь когда-либо находили!

26

Они нашли золото, которое, по общему мнению, найти здесь было нельзя. Меган готова была зарыдать от иронии судьбы. Их окружает богатство, какого многие люди не видели никогда в жизни, а им, заживо погребенным в темных недрах рудника, какой от него прок? Ей пришли на ум египетские фараоны, которых хоронили в пирамидах вместе с их несметными сокровищами. Может, это тоже их склеп, ее и Блейка? Неужели они так и останутся здесь и их никогда не найдут? Либо через много лет обнаружат кучку пыльных костей в золотой могиле?

Эти мысли не оставляли ее в те долгие часы, когда Блейк лежал в беспамятстве. После утомительного пути до золотой комнаты оба слишком устали, чтобы без отдыха двигаться дальше. И решили ненадолго здесь задержаться. Оба заснули, хоть и беспокойным сном. Чтобы сберечь скудный запас свечей, пришлось погасить горевшую, и покров абсолютной темноты, который сразу же окутал их, снова ужаснул Меган. Если они выберутся отсюда живыми, она никогда в жизни не войдет в комнату без окон. Будет наслаждаться светом солнца, пусть и палящего, и считать себя самым счастливым человеком на свете, если темную ночь будут освещать звезды и луна.

Проснувшись, она почувствовала жар, несмотря на прохладу рудника. И вскоре обнаружила, что источником жара был мужчина, крепко ее обнимавший. Блейк весь пылал и в то же время дрожал в ознобе и прижимался к ней, пытаясь согреться. Пошарив в темноте, она нашла переметную суму и достала оттуда одну из драгоценных свечей. Блейк застонал во сне, когда она шарила в его карманах в поисках спичек. При свете свечи, осторожно развязав рану, она, к своему облегчению, обнаружила, что та не красней чем раньше. Следов заражения не было тоже, как и грозных красных полос, веером разбегающихся от пулевого отверстия.

Меган молилась так, как никогда в жизни. Она истратила немалую часть драгоценной воды, чтобы охладить его горячий лоб. Блейк метался, стонал, беспрерывно ворочался на жесткой, сырой земле. Никогда еще она так не мечтала об одеяле! В отчаянии вытащила все, что могла найти, из сумок, и расстелила на земле вместе со своей верхней одеждой. Потом завернула во все это Блейка, чтобы оградить его от сырости. Оставшись в сорочке и панталонах, легла сверху, согревая его своим телом. Не так много, но больше ей ничего не удалось придумать.

Он метался. Бредил. Изо всех сил старался сбросить ее с себя. Что-то бормотал в забытьи. Все время она укрывала его собой и молилась, ее слезы смешивались с его испариной. Чего только не обещала Богу, если он спасает их жизни!

«Я не хочу умирать в этой тьме! — жалобно взывала она к Всевышнему. — Я хочу жить и держать на руках своего ребенка! Прошу тебя, Господь, не дай умереть Блейку! Прошу! «

Ей мерещилась жуткая картина: она останется здесь рядом с мертвым мужем и будет сама медленно умирать от истощения, в темноте, потому что свечи скоро сгорят. Через много лет найдут их тела. Поймут ли те люди, что она была беременной? Будут ли внутри ее скелета лежать крошечные косточки? Да и есть ли они сейчас у ее не рожденного ребенка?

Меган уже сама бредила, когда Блейк наконец очнулся от своего забытья. Жар у него чуть-чуть спал, и он проснулся с ясным рассудком.

— Нам надо выбираться отсюда, — пробормотал он, обнаружив, как сильно заболел. — И сделать это поскорей, пока у меня ясная голова.

Спорить с ним она не могла, хотя сомневалась, что у него хватит надолго сил. Ведь он потерял много крови, да и лихорадка истрепала его до предела.

И вот они снова начали обследовать туннели, один за другим, тратя последние свечи. В одном месте пришлось переходить вброд через широкий ручей с чернильной водой. Он оказался слишком глубоким для Меган, и Блейк, посадив ее на спину, побрел по воде, а она держала свечу над их головами и молилась, чтобы у него хватило сил перенести ее на другой берег. В другой раз Меган опустила глаза и увидела, как по ее юбке ползет громадный мохнатый тарантул. У нее замерло сердце при виде смертельно опасной твари, и просто удивительно, как от ее крика не обрушился потолок штольни. Блейк не стал ее бранить. Он спокойно стряхнул гигантского паука и раздавил его ногой. Как-то они услышали и увидели гнездо гремучих змей. Меган от такого зрелища едва не сомлела. Они осторожно обошли его стороной и поспешили дальше.

Спас их в конце концов Проныра. Они зажгли последнюю свечу, и она уже сгорела до половины. Положение становилось отчаянным. Меган боялась, что Блейк вот-вот рухнет. Она почти все время вела его, а он ковылял, опираясь на ее плечо, сберегая убывающие силы. И они уже были готовы сдаться и смириться с поражением, как вдруг Проныра громко застрекотал и стал метаться в возбуждении вокруг Меган так, что она едва не наступила на него. Увернувшись от ее ног, зверек побежал вперед и исчез в боковом штреке, который, казалось, был слишком узок, чтобы по нему можно было пройти.

Они уже миновали этот штрек, когда бурундук выскочил оттуда и сердито затарахтел.

— Что с ним такое, как ты думаешь? — слабым голосом спросил Меган. — Он так странно себя ведет.

Блейк оглянулся воспаленными глазами:

— Не знаю, Меган. Я слишком устал.

— Ну мы не можем бросить его. Сколько он уже с нами вместе!

Она вернулась к проходу, в котором исчез бурундук, и вгляделась в темноту. Внезапно ей почудилось на лице теплое дуновение. Воздух, поступавший оттуда, был свежее, чем тот. к которому они уже привыкли.

— Блейк! Свечу! Быстро!

Когда Блейк подошел к тому месту, где стояла Меган, пламя свечи замигало.

— Ты видишь?! — воскликнула она. — Чувствуешь?!

Он поражение взглянул на нее:

— Свежий воздух! Меган, это свежий воздух! Видно, где-то близко выход.

Они вошли в маленький коридор. Кое-где он был настолько узок, что они едва протискивались. Блейку пришлось снять ремень с кобурой и нести в руках, а Меган временами передавала ему переметные сумы, а потом забирала с другой стороны.

И когда последняя свеча замигала и погасла, они увидели в отдалении дневной свет. У Меган закружилась от надежды голова и забилось сердце. Отверстие, когда они добрались до него, оказалось до невозможности маленьким, около фута в диаметре. Оно находилось над головой Блейка, и они увидели лишь голубое небо, манившее их к себе. Снаружи, Убеждая их вылезать, сидел Проныра.

Они не имели представления, что находится за дырой. Могла быть твердая земля, а мог быть отвесный обрыв. Как бы то ни было, они решили попытать счастья. Ложем винтовки Блейк расширил отверстие, осторожно и медленно, пока края его не сделались достаточно широкими, чтобы можно было протиснуться. Затем он подсадил Меган.

— Что ты видишь? — с надеждой спросил он.

— Я вижу твердую, обласканную солнцем землю! — с восторгом воскликнула она. — Ох, Блейк! Тут так красиво, что просто не верится!

Он подтолкнул ее, помогая выбраться, затем, медленно и с трудом подтянулся сам, а выкарабкавшись, без сил рухнул на землю. Дыхание у него было затрудненным, она видела, что его мучает боль, но все-таки они оба были живы и лежали под ярким солнцем, наконец-то освободившись от страха сгинуть в черной тьме.