Горец-любовник - Хауэлл Ханна - Страница 22

Выбравшись из воды, Грегор начал растираться сухой льняной тряпкой. Он словно шел по канату, пытаясь добиться от Аланы любви, не обещая ничего взамен. Но даже самый ловкий канатоходец должен время от времени ступать на твердую землю, чтобы не свалиться вниз, а у него, у Грегора, уже от всего этого голова кружилась. Когда он держал Алану в объятиях, целовал ее, прикасался к ней, он испытывал потребность пообещать ей все то, что до нее не обещал ни одной женщине. Грегор понимал, что эта потребность говорила сама за себя, но он не знал, что с ним происходило. Ему казалось, что тело его и сердце уже решили: Алана очень ему подходит, но разум не желал соглашаться с доводами сердца и тела. Наверное, стоило подумать об этом как следует…

Но его размышления были прерваны внезапным появлением Аланы. Она прямо-таки влетела в комнату, и в руках у нее был увесистый мешок. Интересно, как она сумела накупить столько припасов всего за несколько мелких монет? Тут он наконец посмотрел ей в лицо и увидел, что она смотрит на него во все глаза, судорожно хватая ртом воздух, точно выброшенная на берег рыба. Внезапно Грегор сообразил, что стоит перед девушкой обнаженный. Он понимал, что не следовало ее шокировать, понимал, что надо побыстрее прикрыть наготу. Но вместо того чтобы внять голосу разума, он широко улыбнулся и проговорил:

– Ты опоздала, моя девочка. Спину я сам себе потер, и твоя помощь мне уже не требуется.

Алана в растерянности заморгала. Она помнила, что торопилась, желая сообщить Грегору что-то очень важное, Но, увидев его обнаженного, Алана разом обо всем позабыла, и теперь она боялась, что если заговорит, то скажет что-то такое, за что ей будет стыдно. Эта его самодовольная усмешка и так свидетельствовала о том, что он прекрасно понимает, как замечательно выглядит без одежды. И еще ее ужасно смутило, что при виде совершенной красоты его тела ей очень захотелось упасть ему на грудь и молить о том, чтобы он ее полюбил – даже если символ его мужественности, гордо торчавший между длинными ногами, и вызывал своими размерами некоторые опасения. Эта часть его тела оказалась куда крупнее, чем ей представлялось, когда она прижималась к нему вечерами, перед тем как заснуть. Но, поскольку Бог повелел людям плодиться и размножаться, ей приходилось принимать на веру, что он в ней поместится. Хотя поверить в то, что ей это будет приятно, она никак не могла.

Тут Грегор стал одеваться, и Алана начала медленно приходить в себя. Она запретила себе думать о том, что такую красоту просто грешно скрывать под одеждой, и попыталась вспомнить, что именно собиралась сообщить. Она пошла на кухню за едой, а вынесла оттуда куда больше, чем хлеб насущный.

– Мы должны побыстрее уходить отсюда. – Алана принялась собирать в вещевой мешок свою разбросанную одежду. – Надо уходить прямо сейчас.

– Зачем? – Почувствовав ее тревогу, Грегор оделся в считанные секунды.

– Хозяин собирается продать нас Гоуэнам.

– Гоуэны здесь?

– Нет еще, но хозяин за ними послал. Он слышал, что они ищут мужчину и девочку. – Алана поморщилась, вспомнив кое-какие слова хозяина гостиницы. – Я слышала, как он говорил с одним из своих работников, когда посылал его к Гоуэнам. Хозяин уверен, что ты – тот самый мужчина, но он сказал, что я – вовсе не малолетняя. Он даже добавил, что может понять ошибку Гоуэнов, потому что я ростом с ребенка, а формами похожа на узловатую веревку.

– И хозяин, и Гоуэны – они просто слепцы! – воскликнул Грегор.

Алана раскраснелась от удовольствия, хотя и понимала, что слова Грегора – не более чем лесть, имеющая единственной целью приободрить ее.

– Жена хозяина возмутилась, когда узнала о том, что сделал ее муж, хотя возмутилась вовсе не из сочувствия к нам. Она ворчала, что он так загубит их дело – ведь люди могут узнать о том, что хозяин гостиницы готов продать врагам любого постояльца. Она так расчувствовалась, что сама дала мне мешок с провизией бесплатно, сказала, что у нас не будет времени забрать назад те деньги, что заплачены за комнату и за еду, которую мы не успеем съесть. И еще она велела мне бежать отсюда как можно скорее.

– И мы побежим. Не представляешь, как мне хочется украсть у хозяина коня в отместку за то, что он сделал.

– Я думаю, что хозяин предусмотрел такую возможность, – заметила Алана. – Потому что он велел охранять конюшню.

Грегор, не удержавшись, выругался.

– Забирай кота. Буду молиться, чтобы нам удалось выбраться отсюда незамеченными. – Он быстро побросал свои пожитки в мешок, пока Алана усаживала Шарлеманя в его гамак. – Снова нам предстоит ночевать под открытым небом, девочка.

Собираясь, Грегор вспомнил об ужине, за который они заплатили и которого не получат, и о комнате, в которой им так и не придется ночевать: поэтому он прихватил с собой и гостиничное одеяло. Он очень надеялся, что Гоуэны появятся в гостинице не скоро, так что они с Аланой успеют уйти подальше от деревни.

Схватив девушку за руку, Грегор потащил ее к служебной лестнице, о расположении которой узнал, когда она принимала ванну. Он повел ее к лесу кружным путем, при этом то и дело озирался. И он не слишком удивился, когда Гоуэны появились вдали еще до того, как они с Аланой успели выбраться из деревни.

Не упуская из вида преследователей, бродивших вокруг гостиницы, Грегор с Аланой добрались наконец до окраины деревни. До леса было рукой подать, но перед спасительной сенью деревьев, росших на холме, простиралось открытое пространство. Оно было не таким уж широким, но в том положении, в котором оказались беглецы, оно представляло собой немалую опасность. Стоило лишь одному из Гоуэнов бросить взгляд в нужную сторону, и их с Аланой увидели бы. Поскольку выбора у них все равно не было, они, обменявшись исполненными решимости взглядами, бросились бежать к деревьям. Грегор не слишком удивился, заметив, что Алана от него не отстает. Он уже убедился в том, что она на редкость хорошо бегает, даже с котом в одеяле. Потом у него будет возможность посмеяться над поведением кота – тот высунул голову из одеяла, прижал уши к голове и уставился вперед с той же решимостью во взгляде, что и у его хозяев.

Как только они оказались в лесу, Грегор остановился и оглянулся. Он уже порадовался удаче – никто за ними не гнался, – как вдруг услышал тревожный возглас Аланы. Выхватив из ножен меч, он осмотрелся и увидел воина – у Гоуэнов хватило ума оставить в лесу сторожевого.

И сейчас этот воин приближался к Алане с мечом в руке. Грегор готов был зарубить негодяя.

– Дай нам пройти, – сказал он. – Мы не причиним тебе вреда.

– Мой лэрд хочет, чтобы вас поймали, – ответил сторожевой. – Лэрду Гоуэну пригодится звонкая монета, которую он может получить за ваши головы. Вы ведь понимаете, что Гоуэны так легко не сдаются? Думали, что удрали, думали, о вас забыли? Ничего подобного!

– Мне отступить, чтобы тебе удобнее было порубить этого недоумка на мелкие кусочки? – спросила Алана у своего спутника.

– Если вы будете так любезны, миледи, – пробормотал Грегор.

– С удовольствием. Наслаждайтесь, мой господин.

Грегора так позабавили ее слова, что он едва не расхохотался. Наслаждайтесь? Грегор вовсе не был кровожаден, и теперь, когда непосредственная угроза для жизни Аланы миновала, он понял, что не хочет убивать стоявшего перед ним воина. Этот дурак служил своему лэрду верой и правдой, а сейчас просто выполнял приказ. Если речь шла о захвате заложников в плен с целью выкупа, то убивать их с Аланой никто не собирался. Однако этот воин может забыть о своих изначальных намерениях, как только раздастся звон мечей.

– Будет лучше, если ты позволишь нам уйти, – сказал Грегор своему противнику.

Однако воин вовсе не собирался отступать, и оба начали ходить кругами, готовясь к схватке, теперь уже казавшейся неизбежной.

– Лучше для кого? Для тебя и для этой девчонки? Но мне от этого наверняка лучше не будет. – Человек Гоуэна бросил взгляд в сторону Аланы. – И когда девчонка успела отрастить груди? Правда, они у нее мелкие, как она сама, но мне сдается, что она водила нас за нос. Она не ребенок. Но маленькое яблочко, говорят, бывает слаще большого. Пусть эти яблочки у нее и маленькие, но тебе они точно пришлись по вкусу. Может, и мне стоит их отведать. Ни к чему бросать бедную малютку снова в яму. Нет, лучше я найду для нее применение получше. Оставлю ее у себя – пусть греет мою постель. Хоть она и похожа на нитку с узелками, как сказал хозяин гостиницы, мне и такая на время сгодится.