Моя прекрасная повелительница - Хауэлл Ханна - Страница 51

— Малькольм, сейчас единственный путь Маргарет и Бэтэма к венцу — это благословение ее кузена. Ты помнишь, как Дугал клялся, что никто из Хэев никогда не свяжет свою судьбу с Керрами?

— Конечно, помню. Как можно это забыть! Мне слишком дорого обходится это абсурдное заявление.

— Ты прав. Прости мне мою бестактность. Но если ты это знаешь, то зачем пришел ко мне со своим предложением?

— Я очень надеюсь, что моя Нейл или ее племянница — очень умная девочка — придумают, как решить нашу общую проблему. Ведь сейчас дело упирается лишь в упрямство их родственника, а они знают его значительно лучше, чем кто-либо другой. Нет, то, что я придумал, поможет устранить все проблемы уже после того, как сэр Дугал, наконец, смилостивится и снимет свой запрет. В чем объективное препятствие к их свадьбе?

— Только в том, что оба бедны, как церковные мыши.

— Именно так. Но ты можешь все изменить. Твой дядюшка Айвор оставил тебе в наследство башню на расстоянии одного дня езды к югу. Она невелика. Таков и кусок земли, к ней прилегающий. Но почва там плодородная. Человек, который сейчас следит за хозяйством, уже стар и детей у него нет.

— И он, конечно, будет рад отдохнуть и подготовить себе замену, — закончил Руари. — Да, здорово придумано, Малькольм. Конечно, это не бог весть что, но вполне достаточно для ребят и устроит их семьи.

Однако радовался Руари недолго: основная проблема, которую необходимо было решить, снова встала в его сознании.

— Будем надеяться, что сможем осчастливить их этим богатством раньше, чем они состарятся и станут ко всему равнодушны.

— Бог даст, кузен.

Руари был счастлив разделить оптимизм Малькольма, но это оказалось нелегко. Даже упрямый Бэтэм имел больше шансов на будущее счастье, чем он сам. Руари с готовностью соглашался, что его Сорча очень умна. Но как она сможет найти выход из положения, даже если он сам его не видит? В эти длинные две недели он думал лишь об одном и все же не имел хотя бы намека на какой-нибудь план.

Он посмотрел на кружку, которую держал в руке. Конечно, дурманящее вино не приносило ответа, но зато помогало облегчить боль утраты. А еще оно давало возможность заснуть и спать без мучительных сновидений. Рыцарь осознавал, что в немалой доле он обязан своим несчастьем собственному упрямству и гордости. Из-за него страдает и Малькольм.

— Прости, Малькольм. Ты мог бы уже быть вместе с Ней л, если бы не я.

— О, я мог бы быть с Нейл и сейчас. Но она считает, что в эту трудную минуту ее место рядом с племянницами. Им нужна помощь, а я подожду.

— Она может оказаться в ловушке в Дунвере, и надолго.

— Не может быть! Они скоро приедут все вместе: и Нейл, и Сорча, и Маргарет.

— Дай бог, чтобы ты оказался прав, — Руари снова заглянул в кружку, недовольно подумав, как часто он стал к ней прикладываться. — Да, будем надеяться, что ты не ошибаешься.

— Я придумала! — Сорча с криком стремительно ворвалась в комнату тетушки, напугав и Нейл, и Маргарет. — Это к вам тоже относится!

Сорче едва удавалось скрыть свое счастье. Она уселась на кровать возле Маргарет, едва взглянув на ткань, из которой женщины кроили платье. В другое время она бы, конечно, заинтересовалась, но сейчас на уме у нее было совсем другое. В самый разгар прополки на огороде ее вдруг осенило. Она поняла смысл предсказания Юфимии. Поняла совершенно определенно и стала сочинять свой собственный план. Сейчас она прибежала прямо с грядки, даже руки не успела вымыть.

— Так что именно ты придумала? — заинтересовалась Нейл, серьезно и внимательно оглядев племянницу. — Кроме того, что испачкала мне кровать.

— Юфимии явилось знамение, — объяснила Сорча, не обращая никакого внимания на ворчание тетки.

— Она подсказала тебе, как нам вернуться в Гартмор? — спросила Маргарет.

— Нет, то, что приходит к Юфимии, я называю знамением и предупреждением. Эти слова туманны, приходится подумать, прежде чем догадаешься, о чем идет речь.

— Так что же говорит наша малышка? — Нейл небрежно отбросила тонкую голубую ткань и поудобнее устроилась на кровати.

— Она сказала, что я должна вернуть Руари власть, — выпалила Сорча, вовсе не удивившись, что ее подруги смутились, ничего не поняв.

— Черт возьми, что же это значит?

— Я сначала совсем растерялась, поэтому пошла работать в огород, чтобы в одиночестве спокойно подумать. Какое-то время я боялась, что это выше моего разумения, но внезапно все поняла. Так просто!

Ты должна вернуть Руари власть? — Нейл покачала головой. — Не могу понять. Какую власть? У него и так ее предостаточно.

— У Руари есть власть в Гартморе. Но Юфимия имела в виду не ее. Мы должны вернуть власть, утраченную в день убийства сэра Саймона Тречера. До того момента, как Дугал пришел к нам на помощь, они с Руари были равны. Когда же брат оказался спасителем, все переменилось. Дугал связал Керра долгом крови так крепко, что тот теперь не в состоянии и шагу сделать. Он бессилен.

— Я знаю, все это повторяют, но все равно ничего не понимаю, — вступила в разговор Маргарет. — То, что Дугал спас жизнь Руари и его людям, — это замечательно. Благородно. Но почему мы все теперь страдаем оттого, что он поступил так, как было необходимо? Как можно называть долгом то, что естественно и нормально для человека? Разве мог Дугал поступить иначе?

— Ты права. Это услуга, за которую не платят, — согласилась Сорча. — Однако у воинов свои пра: вила и обычаи, какими бы странными они нам не казались. Дугал спас жизнь Руари и его воинам. Конечно, иначе и быть не могло. Но Керр теперь все-таки в долгу. Поэтому, когда Дугал заявляет, что не потерпит Керров в качестве родственников, Руари из-за этого долга крови обязан подчиняться этой прихоти. Поступить иначе — значит запятнать свою честь так, что уже не отмоешь. Это приведет к страшным потерям: власти, положения при дворе, возможно, даже богатства. Он не может предпринять ничего, абсолютно ничего, для нашего возвращения в Гартмор.

— Так как же нам все-таки туда попасть?

— Мы должны сделать первый шаг. Предпринять что-то, чтобы Руари мог прореагировать, если не хочет выглядеть глупцом. Хэи должны разорвать путы первыми.

— И как же ты думаешь это сделать? — спросила Нейл.

— Мы похитим кого-нибудь из Керров, — Сорча не смогла сдержать улыбки — так поразились ее родственницы.

— По-твоему, это легко?

— Конечно! Ну как же вы не понимаете? Мы заново начнем всю эту игру. Если мы возьмем Керра в плен и потребуем выкуп, все закрутится снова.

— Вся нелепость начнется опять. Руари придется платить выкуп.

— Нет не придется. Мы сделаем все так, что нас поймают.

Сорча даже не заметила взгляда Нейл. А он красноречиво говорил, что девушка сошла с ума. Для Маргарет, наоборот, все казалось замечательным. Этот прекрасный путь снова давал Руари власть в руки. Они схватят первого попавшегося из Керров, Потом сами окажутся в плену из-за этого преступления. И тогда Дугалу опять придется иметь дело с Руари.

— Ты абсолютно сумасшедшая, — пробормотала Нейл. — Иначе и сказать нельзя. Но план может сработать.

— По-моему, самое страшное, что нам грозит, — это провал. Дугал раскроет наши планы и всерьез на нас рассердится.

— Он и так в ярости. Мы надоели ему просьбами изменить решение, — возразила Маргарет.

— Вот именно, — согласилась Сорча.. — Так что в худшем случае просто ничего не изменится.

— Но как же мы добудем Керра? — спросила Нейл.

— Вот в этом-то и есть единственная слабость моего плана, — призналась Сорча.

— Единственная?

Сорча как будто и не заметила иронии.

— Я ничего не смогла придумать лучше того, что караулить у стен Гартмора.

Она терпеливо дождалась, пока Нейл закончит смеяться. Слабость плана бросалась в глаза, поэтому Нейл вправе веселиться. Но это был единственный план, возникший в их трех головах за две недели мучительных раздумий. Поэтому Нейл была вынуждена согласиться.