Вкус огня - Хауэлл Ханна - Страница 37

Антония уже собиралась выйти из комнаты, но в последний момент надела пояс с револьвером. Один из людей Рауля проник в их комнату прошлой ночью. Значит, нельзя оставаться безоружной.

Ройал поднял голову и посмотрел на Антонию, когда она вошла в обеденный зал отеля. Он улыбнулся, увидев, что Антония в женском наряде и причесала волосы точно так, как на празднике. Но едва она приблизилась, Ройал заметил револьвер.

— А это зачем?

— Револьвер? — Антония села за стол и улыбнулась Коулу и Джастину.

— Да, револьвер. Мы же только прогуляемся по городу.

— Однако прошлой ночью мы заснули, а один из псов Рауля отыскал нас. Я вспомнила об этом и взяла револьвер. Рауль рядом, и лучше проявить осторожность.

— Пожалуй, ты права. Кофе?

— Конечно. А где же Томас? Коул и Джастин переглянулись.

— Он вернулся в салун, — ответил Коул.

— Тогда ему придется заплатить девушке, а Томас говорил мне, что никогда не платит за это самое дело. Неужели он действительно вернулся в салун?

— С какой стати ты интересуешься личной жизнью Томаса? — спросил Ройал.

— Иногда лучше не знать, чем занимается Томас, но он часто напрашивается на неприятности, связываясь с женами полицейских, хозяйскими дочками и даже с супругой начальника полицейского участка. — Антония покачала головой. — Его когда-нибудь застрелят.

И тут она увидела Томаса, весело улыбавшегося им.

— Если он снова собирается в салун, то не задержится здесь надолго.

— А, кофе, — оживился Томас, садясь за стол.

— Чем ты занимался? — строго осведомилась Антония.

— Разве у мужчины не может быть личных дел, крошка?

— Может, только если у дамы нет ревнивого мужа.

— У нее нет, поэтому успокойся.

Антония занялась завтраком. Во время перегона скота они питались неплохо, но та еда не шла ни в какое сравнение с тем, к чему она привыкла, живя на ранчо у Ройала.

Увидев, что Оро столкнулся в холле с плотным и очень сердитым мужчиной, Антония сказала:

— Ну, Томас?

— Что, дорогая?

— Ты говорил, что ревнивого мужа нет?

— Да.

— Понятно. Значит, это брат или отец. По-моему, этот человек собирается избить Оро.

Томас бросился в холл, и все рассмеялись, предвидя крупный скандал. Но все быстро закончилось благодаря появлению пухлой брюнетки и стройной блондинки. Эти женщины увели плотного мужчину, а Томас, следуя за ухмыляющимся Оро, вернулся в обеденный зал.

— Она чуть не разодрала мне лицо, — сообщил Оро, садясь за стол. — Ты что, не мог найти хорошенькую незамужнюю сироту?

— Так я и нашел, Оро, а ты все недоволен.

— Девушки из монастыря! О Боже! Уж лучше пусть меня изобьют или пристрелят, чем я стану связываться с монашками или священниками.

— Антония, пошли, — сказал Ройал.

— Но я хочу послушать.

— Полагаю, что ты не раз уже слышала такое.

— Пожалуй, да. — Она оперлась на его руку, и они вышли. — Томас развлекается, а Оро всегда приходится за него отдуваться.

— А иначе не бывает?

— Нет. Оро ходит в салуны и к проституткам. Он думает, что не сумеет соблазнить приличную женщину, как Томас.

— И чем же лучше мужчина, который берет девушек в салуне?

— Он поступает так только потому, что жалеет их, но они не очень-то ценят это. Поэтому ситуация с Патрицией создает ему трудности. Она хочет его, но не соблазняет. Другие женщины тоже хотят его, но он не замечал этого. До Патриции.

— Странно, что близнецы такие разные.

— Во многом они очень похожи. Когда Томас встретит свою женщину, он поведет себя точно так же, как Оро с Патрицией. Он все ей отдаст.

— Или прогонит, если решит, что так будет лучше?

— Возможно.

— Но ты же не можешь судить о нем, как мужчина?

— Хотелось бы. Ты кажешься мне честным и свободным от предрассудков, но даже Мария не уверена, что Оро и Патриции следует быть вместе. Едва ли и ты понимаешь, чем им это грозит.

— Я прекрасно знаю, что будет. Однако многие наши друзья и соседи — здравомыслящие люди, поэтому не обратят на это внимания. Они смирятся с этим.

— Хорошо, что у Патриции большая семья. Ее поддержат. А что это за дом?

— Банк. Давай зайдем.

— Нет. Я подожду здесь. Когда я захожу в банк, у меня возникает неодолимое желание сунуть револьвер под нос клерку и потребовать деньги.

Ройал улыбнулся:

— Ну, ладно, я вернусь через несколько минут.

Прислонившись к стене, Антония разглядывала прохожих. Респектабельные граждане явно не отваживались разгуливать по улицам после захода солнца. Антония! также заметила, что все они останавливаются как бы у невидимой линии, никогда не пересекая ее. По ту сторону от этой линии располагались салуны, публичные дома и гуляли ковбои. Очевидно, при свете дня они не вторгались на эту территорию.

— Ах, сеньорита! Вы одна? — спросил кто-то заплетающимся языком.

Антония поморщилась, когда подвыпивший и неопрятный ковбой обнял ее за плечи. Когда она попыталась высвободиться, он усилил хватку, а его дружки расхохотались. Антония поняла, что попала в неприятное положение.

— Я не одна, — сказала она. — Мой мужчина зашел в банк.

— А она блондиночка и с голубыми глазками, — заметил один из пьяных дружков ковбоя. — Ты уверен, что она сеньорита, Джой?

— Наверняка. Ни одна белая женщина не напялит на себя такую дурацкую одежду.

— Отпусти меня, — потребовала Антония, раздраженная его наглостью. — Мой мужчина скоро вернется.

— Ну, дорогая, со стариком Джоем ты не соскучишься. Я не оставлю тебя одну возле банка. — Он потянул ее в сторону салуна. — Пойдем, красотка, я и мои друзья покажем тебе забавные штучки.

Круто повернувшись, Антония выхватила револьвер и холодно улыбнулась. Ковбой побледнел, когда она сунула дуло ему в пах.

— Если не отпустишь меня, тебе нечем будет показывать мне твои штучки, гринго.

— Эй, Джой, ты в порядке?

— Скажи своим друзьям, чтобы они оставались на месте, — приказала Антония.

— Не двигайтесь, — пробормотал ковбой.

Ройал вышел из банка, и его охватила ярость, когда он увидел, как ковбой обнимает Антонию. Он не понимал, что произошло. Антония стояла спокойно, и Ройала удивило, что у ковбоя такой испуганный вид.

— У тебя неприятности, дорогая? — тихо спросил он.

— Иисусе, мистер, только не напугайте ее, — прохрипел ковбой, не спуская взгляда с револьвера Антонии.

Ройал рассмеялся:

— А, теперь я вижу, что у тебя все под контролем.

— Да. Эти люди собирались уходить.

Она убрала револьвер в кобуру, а ковбой и его дружки пустились наутек.

Ройал обнял ее за плечи:

— Ты лишила меня удовольствия защитить тебя. Она усмехнулась.

— Хотел дать ему по носу?

— Что-то в этом роде. Вижу, тебя нельзя оставлять одну.

— Ковбой принял меня за «сеньориту», то есть за шлюху, и решил утащить с собой.

Ройал обнял Антонию покрепче, как бы говоря, что понимает ее. Мексиканская деревенская одежда Антонии привлекала внимание. Его удивило, что ее светлые волосы и голубые глаза не остановили этих ковбоев. Впрочем, как не каждая мексиканская девушка — шлюха, так не каждая англоамериканка — леди. Ройал встречал мексиканских шлюх, воспитанных куда лучше, чем некоторые леди.

— Нам надо зайти к шерифу, — сказал он.

— Зачем?

— Возможно, он что-нибудь выяснил насчет того парня.

— Да. Вдруг тот что-то припомнил?

— Кстати, Антония, по-твоему, хорошо пугать парней, угрожая искалечить им это самое место?

— А что, это тебя нервирует, гринго?

— Мне это кажется немного… порочным.

— Меня это мало беспокоит.

— Мы с шерифом основательно попотели из-за тебя прошлой ночью.

— В том-то и штука. Хуан учил меня действовать так, чтобы все походило на правду. Он говорил, что для мужчины самое страшное — перестать быть мужчиной. Хуан считал, что это — самое слабое место у мужчины. И не только на теле, но и в голове. Однако если это пугает тебя, дорогой, я подумаю о чем-нибудь еще.