Ожерелье голубки - Хазм Ибн - Страница 69

Глава о преимуществе целомудрия

Лучшее, что может сделать человек в любви своей, — это быть целомудренным и оставить свершение греха и мерзости, не отказываясь получить воздаяние благом от творца своего в обители вечного пребывания, и не быть ослушником своего владыки, который оказал ему милость и сделал его достойным вместилищем веления своего и запрета, и посылал к нему посланников, и сделал слово свое для него твердо установленным, по заботе своей о нас и по милости к нам.

Поистине, у некоторых людей становится безумным сердце, и делаются занятыми мысли, и усиливается их влечение, и увеличивается их страсть; затем овладевают они любимой, и хочет любовь одолеть их разум, и страсть покорить их веру, но потом воздвигают они порицание души своей как крепость, и узнают, что эта душа, которая повелевает дурное, и напоминают ей о каре Аллаха — велик он! — и размышляют о дерзости своей пред создателем, который их видит, и остерегают свою душу от огня возвращения и предстояния пред царем великим, суровым в наказании, милосердым, милостивым, которому не нужны доказательства. И видят эти люди внутренним оком своим, что далек от них всякий защитник в присутствии знающего сокровенное «в тот день, когда не будет пользы от имущества и сынов никому, кроме тех, кто пришел к Аллаху с сердцем здравым» [168] ; «в тот день, когда заменится земля другой землей и небеса также» [169] ; «в тот день, когда найдет всякая душа уготованным все, что сделала она благого, а то злое, что сделала она, — захочется ей, чтобы было оно от нее на расстоянии далеком» [170] ; «в тот день, когда поникнут лица перед живым, самосущим и обманут будет тот, кто несет на себе дела злые» [171] ; «в тот день, когда найдут они то, что сделали, уготованным, и не обидит господь твои никого» [172] ; в день величайшего бедствия, «в день, когда вспомнит человек о том, для чего старался, и будет показан огонь тем, кто видит; те же, кто был упорен в нечести и предпочел жизнь дольнюю, — поистине, тем приют в огне, а тем, кто убоялся сана господа своего и удерживал душу от страстей, — поистине, в раю им прибежище» [173] ; в тот день, о котором сказал Аллах — велик он! — «всякому человеку на шею привязали мы птицу его, и в день воскресенья представим мы ему запись, которую найдет он развернутой; читай запись твою, довольно для тебя сегодня твоей души, чтобы с тобой сосчитаться» [174] . И скажет тут ослушник: «Горе мне! Что это за запись! Не оставит она ни малого, ни великого, не сосчитавши» [175] .

А что же будет с тем, кто затаил в сердце нечто более жаркое, чем угли гада, и скрыл в боках своих более острое, чем меч, и глотает горести, горше колоквинта, и кто отвратил душу, вопреки ей, от того, чего она желала, в достижении чего была уверена и к чему приготовилась, и не отделяло ее от желаемого никакое препятствие? Поистине, достоин он того, чтобы возрадоваться завтра, в день воскресения, и среди тех, кто приближен в обители воздаяния и в мире вечного блаженства, и быть в безопасности от страха воскресения и ужаса восхождения, и достоин он, чтобы возместил ему Аллах за язву эту безопасностью в день собрания.

Рассказывал мне Абу Муса Харун ибн Муса, врач, и говорил он: — Видел я юношу, прекрасного лицом, из жителей Кордовы, который предавался поклонению Аллаху и отказывался от земной жизни; а у него был брат в Аллахе, и отпала между ними забота об осторожности. И посетил он его однажды вечером, и намерен был у него заночевать; и случилась хозяину дома нужда до одного своего знакомого, который жил в отдалении от его дома, и вышел он для этого с тем, чтобы быстро вернуться. А юноша расположился в доме с его женою — она была пределом красоты и ровесницей гостю в юности. И продлил хозяин дома пребывание в отсутствии, пока не стала ходить ночная стража, и невозможно сделалось ему уйти домой, и когда женщина узнала, что время прошло и что муж ее не может вернуться в этот вечер, ее душа устремилась к юноше, и она показалась ему и призвала его к себе, и не было с ними третьего, кроме Аллаха — велик он и славен! И юноша решил овладеть ею, но потом возвратился к нему рассудок, и он подумал об Аллахе, великом и славном. И тогда положил он свой палец на светильник, и палец полопался, и юноша сказал: — О душа, вкуси это, а куда этому огню до огня геенны! — И женщина ужаснулась тому, что увидела, но затем она опять возвратилась к юноше, и снова вернулась к нему страсть, вложенная в человека, и он еще раз сделал то же, что и раньше, и когда заблистало утро, огонь уничтожил его указательный палец. И, думаешь ты, он довел свою душу до этого предела из-за чего-нибудь, кроме чрезмерной страсти, которая на него набросилась, или считаешь, что у Аллаха великого пропадет для него такое состояние? — Нет, Аллах более великодушен и знающ!

Рассказывала мне одна женщина, которой я доверяю, что ее полюбил некий юноша, ей подобный по красоте, и она его полюбила, и распространились о них речи. И однажды они встретились, будучи одни, а юноша сказал ей: — Пойди сюда, оправдаем то, что о нас говорят! — но она отвечала: — Нет, клянусь Аллахом, этого никогда не будет, пока я произношу слово Аллаха: «Поистине, друзья, в тот день один другому враги, кроме тех, кто опасается» [176] . — И прошло лишь немного дней, — говорила женщина, — и мы соединились союзом дозволенным.

Рассказывал мне человек верный из друзей моих, что он остался однажды наедине с девушкой, которая была равна ему в юности. И она посягнула на некое из подобных дел, и юноша сказал ей: — Нет! Благодарность Аллаху, который дозволил мне сближение с тобою, — а это отдаленнейшая моя надежда, — состоит в том, чтобы отстранить от себя страсть ради его повеления. — Клянусь жизнью, это было бы диковинно и в минувшие времена; как же смотреть на это во время, подобное нашему, когда ушло благо и пришло зло?

Я придерживаюсь об этих рассказах — а они достоверны — одного из двух предположений, в которых нет сомнения. Возможно, что тут свойство природы обратилось к другому, и твердо установилось в нем знание превосходства иного дела, и не отвечает оно на призывы любовных речей ни словом, ни двумя словами, ни в один день, ни в два. Но если бы продлилось испытание этих испытанных, наверное, смутились бы свойства их и вняли бы они голосу искушения, однако защитил их Аллах, уничтожив движущую причину этого, так как заботился он о них и знал, что взывают они к нему в тайных своих помыслах о защите от скверны и молят о праведности — нет бога, кроме него! Или же произошло здесь прозрение, наступившее в это самое врерля, и явилась мысль об отказе от земного и отошли войска страсти в эту минуту, ради блага, которого желал Аллах для того, кто так поступает. Да причислит нас Аллах к тем, кто его страшится и на него надеется! Аминь!