Брак по расчету - Хейер Джорджетт - Страница 37

Летбридж сделал выпад, нанеся молниеносный удар из третьей позиции, рука его была высоко поднята, мускулы тверды. Рул отразил выпад, но клинок прошелся по его руке, оставив красный след.

Кровь медленно капала на пол из руки Рула. Летбридж отпрыгнул назад и опустил свой клинок.

– Перевяжи! – резко сказал он. – У меня нет желания поскользнуться в твоей крови.

Рул вынул из кармана платок и завязал рану, затянув узел зубами.

– Защищайся!

Схватка продолжалась, неутомимая и беспощадная. Летбридж предпринял нападение с фланга, острие задело бок Рула, и он молниеносно перешел в контрнаступление. Летбридж начал задыхаться.

До сих пор он атаковал, применяя все известные ему уловки, чтобы заставить Рула раскрыться. Время от времени он пытался пробить оборону, но его шпага натыкалась на серию быстрых ответных приемов. Он начал слабеть; по лбу его текли крупные капли пота. Он не осмеливался смахнуть их с глаз – воспользовавшись моментом, Рул мог поразить его. Он сделал довольно резкий выпад, эрл отразил его круговым движением и, прежде чем Летбридж успел опомниться, подскочил и схватил лезвие у основания клинка, уперев свою шпагу в пол.

– Сотри пот с глаз!

Губы Летбриджа скривились в усмешке.

– Итак, ты считаешь, что мы квиты? Эрл не ответил. Он отпустил его шпагу и ждал. Летбридж провел платком по бровям и отбросил его в сторону.

– Защищайся!

Теперь эрл перешел в атаку. Отступая, Летбридж снова и снова отражал удары, постепенно теряя силы. Понимая, что силы его почти иссякли, он предпринял отвлекающий маневр, но успеха это не принесло – Рул разгадал его хитрость.

Летбридж услышал вопрос Рула:

– Как моя жена попала в твой дом? Правая рука Летбриджа болела от кисти до плеча, пальцы отказывались сжимать рукоятку.

– Как моя жена попала в твой дом? – снова спросил Рул. Летбридж, обороняясь уже автоматически, пропустил удар, но Рул отвел свою шпагу. Летбридж понял, что Рул щадит его и ждет ответа на свой вопрос.

Летбридж слабо улыбнулся и с трудом проговорил:

– Я завлек ее.

Шпаги со звоном скрестились.

– А потом?

Летбридж стиснул зубы и оборонялся из последних сил.

– А потом?

– Я никогда не хвастаюсь своими победами! – задыхаясь, произнес Летбридж и, собрав последние силы, сделал выпад, чтобы отразить атаку, которая, как он думал, завершит поединок.

Его шпага со скрежетом задела шпагу Рула. Сердце билось так, словно готово было разорваться. В горле пересохло. Глаза качал застилать туман. Внезапно он крикнул:

– Маркус – ради Бога – прекрати! Он видел, как приближается удар, направленный прямо в его сердце. Он сделал последнюю попытку отразить его, но было слишком поздно. Шпага Рула пронзила его плечо. Мгновение он стоял, покачиваясь, затем рухнул на пол. Кровь ярким алым цветом окрасила его рубашку.

Рул вытер пот с лица; его рука дрожала. Он смотрел на Летбриджа, скорчившегося у его ног. Кровь просочилась сквозь его рубашку и образовала лужицу на дубовом паркете. Внезапно Рул отбросил шпагу и кинулся к столу. Он схватил скатерть, надкусил ее зубами и разорвал на две части. В следующую секунду он стоял рядом с Летбриджем на коленях и ощупывал его рану. Ореховые глаза приоткрылись.

– Я не умру на этот раз! – с усмешкой прошептал Летбридж.

Эрл обнажил его рану.

– Нет, – сказал он. – Но рана глубокая. – Он оторвал еще полоску от скатерти и, сделав из нее тампон, крепко приложил его к плечу. Затем поднялся и, сняв со стула фрак Летбриджа, свернул его и положил ему под голову. – Я позову доктора, – торопливо сказал он и вышел.

Грузный Каттермоул появился так быстро, словно ждал этого вызова. Он стоял, держась рукой за поручень, с нетерпением глядя на эрла.

– Пошлите кого-нибудь за доктором, – сказал Рул, – и принесите бутылку бренди. – Хозяин кивнул и повернулся, чтобы уйти. – И, Каттермоул, – добавил его светлость, – принесите бутылку сами!

Хозяин кисло улыбнулся.

– Хорошо, милорд.

Рул вернулся в гостиную. Летбридж лежал с закрытыми глазами. Он был очень бледен. Рул, нахмурившись, смотрел на него. Летбридж не двигался.

Вошел Каттермоул с бутылкой и бокалами. Бросив озабоченный взгляд на неподвижную фигуру на полу, он пробормотал:

– Он мертв, милорд?

– Нет! – Эрл взял бутылку и плеснул немного бренди в бокал.

– Слава Богу! Но боюсь, как бы мне это не повредило, милорд.

– Я возмещу все убытки, – спокойно ответил эрл, повернулся к Летбриджу и снова опустился на колени. – Летбридж, выпей это! – сказал он, слегка приподнимая его голову.

Летбридж открыл глаза; взгляд его ничего не выражал, но по мере того, как он глотал бренди, постепенно начал принимать осмысленное выражение. На мгновение он поднял глаза и взглянул на Рула, состроил странную гримасу и стал смотреть на Каттермоула, склонившегося над ним.

– Какого черта вам здесь надо? – недовольно спросил он. У хозяина опустились уголки рта.

– Нет, он не умер, – заметил он, усмехнувшись. – Я буду поблизости, милорд.

Он вышел, хлопнув дверью. Сквозь тампон просочилась кровь; эрл затянул повязку потуже и поднялся. Взяв свою шпагу, он тщательно вытер лезвие и вложил ее в ножны.

Летбридж смотрел на него почти с восторгом на лице.

– Почему ты это сделал? – спросил он. – У меня создалось впечатление, что ты хотел меня убить. Эрл посмотрел на него.

– Если б я позволил тебе умереть, последствия для меня были бы неприятными, – ответил он. Летбридж ухмыльнулся.

– Это больше похоже на меня, чем на тебя, – сказал он, приподнимаясь на локте и пытаясь сесть.

– Лучше лежи смирно, – сказал эрл, нахмурившись.

– О нет! – тяжело дыша, ответил Летбридж. – Мне неудобно здесь лежать. Oрояви еще немного милосердия и помоги мне добраться до кресла.

Эрл наклонился и поднял его. Летбридж опустился в кресло, слегка задыхаясь и прижимая руку к плечу. Лицо его посерело. Он прошептал:

– Дай мне бренди, пожалуйста!

Эрл налил бренди и поднес бокал к губам Летбриджа. Летбридж неуверенно взял его и произнес отрывисто:

– Черт возьми, я не совсем беспомощен! – Одним глотком он выпил содержимое и откинулся назад. Вскоре Летбридж заговорил:

– Послал за доктором, да? Как великодушно! Полагаю, он скоро будет здесь. Давай покончим с этим. Я не сделал твоей жене ничего плохого. – Он увидел, как серые глаза загорелись, и слабо засмеялся. – О, не сомневайся! Я не такой злодей, каким ты меня представляешь. Она сама себя спасла.

– Это интересно, – сказал Рул, выдвигая кресло и садясь на его ручку. – Я всегда думал о ней как о даме с неисчерпаемой изобретательностью.

– С изобретательностью, – пробормотал Летбридж. – Да, ты прав. Она воспользовалась кочергой. Губы эрла скривились в усмешке.

– Теперь понятно, почему воспоминания о том происшествии несколько сместились у тебя в голове.

Летбридж попытался рассмеяться, сморщился и снова прижал руку к плечу.

– Я уверен, она решила, что убила меня. Скажи ей, что единственное, за что я сержусь на нее, так это за то, что она оставила открытой входную дверь.

– Ах да! – сказал Рул. – Кросби!

Летбридж закрыл глаза, но при этих словах снова открыл их.

– Это все, что тебе известно? Кросби не говорил, что застал у меня Уинвуда и Поммроя?

– Нет, – сказал Рул. – Возможно, он счел, что это испортит впечатление от рассказа. Сожалею, если это тебя утомляет, но, боюсь, я должен попросить рассказать об этом чуть подробнее. Что, например, привело в твой дом Уинвуда?

– Известие о том, что меня убили кочергой. Рул вздохнул.

– Но ты остался жив, и это очень печально. Что же было потом?

– Пелхэм нашел меня в хорошем состоянии. Можешь налить мне еще бренди. Да, в хорошем. Он даже предложил сыграть с ним в пикет.

– А! – сказал Рул. – Начинаю понимать. А что, Поммрой, надо полагать, был в таком же состоянии?

– Особой разницы я не заметил. Они оба решили уйти, обнаружив, что я, как они, очевидно, думали, не устраиваю никакой вечеринки. – Он взял бокал и осушил его. – Потом пришел Кросби, нашел брошь и положил ее себе в карман. А утром я выдержал второй визит Поммроя. Он пришел, чтобы получить ее обратно. Ты должен оценить юмор этой ситуации. А я до тех пор и не знал о ее существовании. Ну, а все остальное, полагаю, тебе известно. – Он поставил пустой бокал и вынул брошь из кармана. – Возьми и не тешь себя мыслью, что ты созерцаешь мое раскаяние.