Муслин с веточками - Хейер Джорджетт - Страница 57

– Я говорила вам, все будет зависеть от того, каков он, и я могла видеть, вы мне не верили, только вы чувствовали, что я права! Капитан Кендал, не слушайте ничего, что вам кто-нибудь будет говорить, а просто женитесь на Аманде и берите ее с собой в Испанию. Будет слишком скверно, если вы этого не сделаете, ведь она предприняла ради этого столько хлопот да еще научилась сворачивать цыплятам шеи, и она абсолютно такая жена, какая вам необходима, если вам случится снова быть раненым.

– Ну, я не хочу, чтобы она сворачивала шеи цыплятам, в сущности, я бы ей этого не позволил! И я бы предпочел, чтобы ее не было рядом, если меня опять ранят, – и хотя я рад, что у нее хватило ума остановить ваше смертельное кровотечение, сэр! Но клянусь Юпитером, мадам, если вы считаете, что именно это мне следует сделать, я так и сделаю! – сказал капитан, еще раз пожимая ей руку. – Я вам очень признателен. Дело не в том, что я не уверен, будто ей будет со мной гораздо лучше, чем с дедушкой, но она очень молода, и я не хочу этим воспользоваться. Однако если вы считаете это правильным, генерал пусть хоть повесится! Привет! Похоже на его голос! А вот и он… но кто, черт возьми, с ним? Леди Эстер, ошеломленно вглядываясь в три приближающиеся к ней фигуры, чуть слышно сказала:

– Видмор и мистер Уайтлиф! Как раз когда нам было так уютно!

XVII

Сразу стало очевидно, что хотя три джентльмена, надвигающиеся на группу под яблоней, прибыли в «Быка» вместе, это не случилось по их выбору. Все они выглядели разгоряченными, и лорд Видмор смотрел так упорно на Саммеркорта, что только после возгласа мистера Уайтлифа: «Сэр Гарет Ладлоу! Здесь – и с леди Эстер?» – он осознал, кому принадлежит фигура в расшитом халате. Поскольку даже самые дикие фантазии не рисовали ему Эстер в обществе сэра Гарета, он был так ошарашен, что мог только вытаращить на него глаза. Это дало генералу возможность захватить первенство, и он не замедлил воспользоваться ею. Отстранив его светлость и уничтожив мистера Уайтлифа взглядом, от которого в былые дни стыла кровь в жилах его подчиненных, он шагнул к креслу сэра Гарета и сказал, слопно пролаял.

– Будьте так добры, сэр, даровать мне возможность личной с вами беседы. Когда я скажу вам, что моя фамилия Саммеркорт – да, Саммеркорт, сэр! – весьма полагаю, вы не воспримете как чудо то, что я проделал весь путь из Лондона со специальным намерением отыскать вас! Я не знаю и, могу добавить, не хочу знать, кем могут быть эти особы, – сказал он, бросая полный отвращения взгляд на лорда Видмора и священника, – но могу предположить, если я сообщу им, что мне необходимо обсудить с вами срочное дело, обычная вежливость побудит их отложить какое бы то ни было свое поручение к вам, пока не будет покончено с моим делом! Позвольте мне сказать, эти модные манеры мне не нравятся, хотя мне следовало бы знать, как это будет с парой криворуких молокососов, так же мало способных управлять престарелым ослом, как и парой запряженных в коляску лошадей!

– Это не мой священник, сэр, мчался вдоль узкой аллеи на скорости, которую я не постесняюсь назвать возмутительной! – вежливо заявил лорд Вид – мор.

– Место священника, осмелюсь вам заявить, не на козлах коляски, а за его кафедрой! – ответил генерал. – А теперь, если вы будете так добры и удалитесь, возможно, мне будет дозволено заняться делом, которое меня сюда привело! Мистер Уайтлиф, который смотрел на Эстер с выражением, явно свидетельствующим о чувствах шока, тоски и ужаса, обуявших его при виде ее, живущей, очевидно, в предосудительно уединенном месте вместе со своим отвергнутым соискателем руки, отвел глаза, чтобы направить суровый взгляд на генерала. Клевету на свое искусство владения лошадьми он с презрением не заметил, но сказал суровым тоном:

– Отважусь утверждать, сэр, что дело, которое заставило лорда Видмора и меня навестить сэра Гарета Ладлоу, достаточно срочное, чтобы потребовать его немедленного внимания. Более того, должен вам – напомнить, что наша коляска первой подъехала к этой гостинице. Генерал свирепо на него посмотрел.

– А! Вот как, действительно! Вряд ли я могу забыть, мистер Священник! Клянусь душой, никогда не встречал такой наглости! Лорд Видмор, чьи раздраженные нервы ни в коей мере не успокоились после шока, вызванного очень незначительным столкновением на перекрестке его коляски с почтовой каретой, запряженной четверкой лошадей, тут же начал доказывать генералу, что его свящённика не в чем винить. Поскольку раздражение всегда делало его голос пронзительным, а голос генерала сохранил свои прекрасные командные качества, обмен в результате стал достаточно шумным, чтобы заставить леди Эстер незаметно замереть и положить руку на подлокотник кресла сэра Гарета, словно для поддержки. Он почувствовал это внезапное напряжение и накрыл ее руку своей, ободряюще сжав пальцы вокруг запястья.

– Не бойтесь! Это все – шум и ярость! – тихо сказал он. Она посмотрела на него, на мгновение улыбка изогнула ее губы.

– О нет! Я не боюсь. Просто я до глупости не люблю громкие, сердитые голоса.

– Да, очень неприятно, – согласился он. – Должен признать, однако, что нахожу эту стычку чрезвычайно занимательной. Кендал, хотите пари, кто из моих занятных посетителей первым поговорит со мной наедине? Капитан, наклонившийся, чтобы услышать эти слова, ухмыльнулся и сказал:

– О, старый Саммеркорт пробьется, можете не бояться! Но кто этот второй?

– Брат леди Эстер, – ответил сэр Гарет. И добавил, глядя на лорда Видмора. – Склонен, насколько я его знаю, испортить и свою игру, и мою!

– Простите? – спросил капитан, снова наклоняясь, чтобы расслышать слова, сказанные вполголоса.

– Ничего: я говорил сам с собой. Эстер пробормотала:

– Не странно ли, как они забыли обо всем остальном и ссорятся из-за такого пустяка? – похоже, она заметила руку, обхватившую ее запястье, и попросила освободить ее. Пожатие стало сильнее, и она оставила попытку, слегка покраснев. Мистер Уайтлиф, ревнивые глаза которого не преминули заметить эту сцену, быстро шагнул вперед и скомандовал голосом, приподнятым от сурового гнева:

– Отпустите ее светлость, сэр! Эстер с удивлением взглянула на него. Сэр Гарет сказал совершенно дружелюбно:

– Идите к черту! Слова священника, произнесенные резким голосом, напомнили разгоряченным спорщикам о делах более срочных, чем царапина на стенках экипажа. Ссора резко прекратилась; и генерал, поворачиваясь, чтобы посмотреть на сэра Гарета, похоже, внезапно осознал присутствие дамы, стоящей около его кресла. Его брови сдвинулись с уничтожающим неодобрением; он спросил:

– Кто эта дама?

– Это вас не касается! – ответил лорд Видмор, направляя на сэра Гарета взгляд, в котором смешались запрет и угроза. Сэр Гарет спокойно взглянул на него и повернул голову в сторону генерала:

– Эта дама, сэр, – леди Эстер Тиль. К несчастью, она сестра лорда Видмора и к тому же не любит жаркие стычки. Сердитый, но бессвязный протест его светлости был перекрыт более мощным голосом генерала:

– Я попал сюда по ошибке? – прогремел он. Он повернулся к капитану Кендалу. – Вы, молодой осел, я велел вам держаться подальше от моих дел! Я мог бы знать, что вы пошлете меня по ложному следу! Капитан Кендал, совершенно не напуганный этой яростной атакой, ответил:

– Да, сэр, некоторым образом я так и сделал. Но все в порядке, как я вам объясню, если вы позаботитесь зайти в дом на несколько минут. В глазах генерал вспыхнуло облегчение; гораздо тише от спросил:

– Нейл, где она?

– Здесь, сэр. Я послал ее наверх умыть лицо, – сказал капитан.

– Здесь? С этим… этим… И вы говорите, все в порядке?

– Да, сэр. Вы очень многим обязаны сэру Гарету, как я вам объясню. Прежде чем генерал смог ответить, их прервали. Аманда и Хильдебранд, привлеченные звуками недавней стычки, вышли из дома и остановились, удивленные, обнаружив, что вокруг сэра Гарета собралось так много народа. Аманда смыла следы слез, но выглядела непривычно покорной. Хильдебранд осторожно нес полный до краев стакан молока. Генерал увидел внучку и бросил всю компанию, устремившись к ней с протянутыми руками: