Подкидыш - Хейер Джорджетт - Страница 32

— О, в этом-то я не сомневаюсь, сэр! Герцог пытался мысленно отыскать объяснение, способное удовлетворить хозяйку гостиницы, и смог найти только одно.

— Она — сестра Тома! — сказал он, отчаянно надеясь, что Белинда не станет отрицать этого. — Она ищет его!

Белинда, словно уловив смысл его слов, кивнула и улыбнулась миссис Эплбай.

— Действительно? — спросила хозяйка. — Тогда, возможно, вы соблаговолите сказать мне, какое у вас дело, мисс!

— Найти Тома, — радостно повторила Белинда.

— Никогда еше не слышала такой выдумки, за всю свою жизнь! — сердито воскликнула миссис Эплбай. — Вы похожи на него не больше меня! Сэр, вы должны знать…

— И я принесла с собой все свои веши, потому что не смею вернуться назад. Может, вы позаботитесь обо мне, сэр? — добавила Белинда, обращая свой пламенный взгляд на герцога.

— Но только не в моем доме! — заявила миссис Эплбай без колебаний.

К тому времени маленькая аудитория, состоявшая из слуги-буфетчика, коридорного, бармена и двух горничных, собралась в зале, и герцог, со скорбью обнаруживший себя в центре внимания, сказал:

— Пожалуйста, поднимитесь в апартаменты, мисс… мисс Мэмбл! И вы тоже, миссис Эплбай! Я хочу поговорить с вами наедине!

Белинда с готовностью встала. Герцог взял у нее вещи, и миссис Эплбай, поинтересовавшись, есть ли у слуг другие дела, кроме как стоять, разинув рот, добавила, что никакие объяснения не примирят ее с пребыванием Белинды в гостинице. Но когда Белинда и герцог стали подниматься по лестнице, она тоже последовала за ними, продолжая свой угрожающий монолог. Герцог проводил Белинду в комнату, поставил ее вещи и плотно прикрыл дверь. Потом он повернулся к миссис Эплбай. Эта сомневавшаяся леди тут же разразилась речью. Если, заявила она, мистер Руффорд имеет хоть малейшую надежду оставить эту девицу под ее крышей дольше, чем на час, то он очень ошибается! После всего происшедшего задень она ожидала чего-нибудь подобного, но ребячьи шалости — это одно, а такие выходки — совсем другое.

— Миссис Эплбай, — прервал ее герцог, — неужели вы всерьез полагаете, что я питаю хоть какие-то неблаговидные надежды по отношению к этому ребенку? Она ведь едва переступила порог школы!

— Я ничего не знаю о ваших намерениях, сэр, — возразила миссис Эплбай, — но ее-то — достаточно ясные, и я не сдам ей комнату в своем доме!

— Тогда я уступлю ей свою и буду спать на диване в гостиной, — спокойно сказал герцог.

Миссис Эплбай даже потеряла дар речи.

— Вы не можете, — продолжал герцог, — выгнать ребенка на улицу в этот час. Я просто уверен, что вы слишком хорошая женщина, чтобы поступить так.

— Пусть она идет туда, откуда пришла! — разгневанно произнесла миссис Эплбай.

— Но это совершенно невозможно. Видимо, мне придется рассказать вам всю историю от начала до конца.

После этого он заговорил, сам изумляясь своим словам и повергая миссис Эплбай в еще большее удивление, сочиняя о двух ничего не подозревавших персонах — Белинде и мистере Томасе Мэмбле — красочную и фантастическую историю, в которой действовали нарушающие свои обязанности опекуны, жестокие отчимы и ужасные преследования. Он представил себя в роли тайного посланника, но, не найдя веской причины для появления «посланника» в Бэлдоке, наплел что-то об убежище. Он рассказывал так загадочно, что вконец сбитая с толку миссис Эплбай сдалась и сказала, что Белинде, возможно, подойдет маленькая спальня в глубине дома, только на одну ночь, но и то не потому, что поверила хоть одному слову мистера Руффорда, а потому, что считала себя не совсем уж безжалостной женщиной.

Герцог, совершенно обессилев от упражнений по развитию воображения, обтер платком взмокший лоб, как только миссис Эплбай отправилась приготовить комнату, и вошел в свою гостиную.

Он обнаружил, что Белинда, сняв шляпку и пальто, расположилась в кресле возле камина и жевала одно из яблок, которые Том оставил в корзинке на столике. Она приветствовала своего господина с ангельской улыбкой и сказала:

— Какая она несговорчивая! Она позволит мне остаться здесь, сэр?

— Да, на сегодня, — ответил он, — но я не пойму, почему вы пришли? Что вы хотите от меня?

Она взглянула на него с удивлением и легким упреком.

— Но вы же сказали, что, возможно, возьмете меня с собой! — напомнила она.

Герцог, ясно увидевший разверзающуюся у его ног бездну, ответил сдавленным голосом:

— Действительно? Да, но… я не могу взять вас с собой!

— Не можете? — с сожалением проговорила Белинда. — Тогда что же мне делать, любезный господин?

— Милая девушка, как я могу дать вам совет? — запротестовал Джилли. — Я ведь даже не знаю, почему вы уехали от своего дяди!

— О, он не мой дядя! — беспечно воскликнула Белинда.

— Не ваш дядя? Тогда он ваш опекун, так?

— Он обещал им стать, — согласилась Белинда, — но никогда ничего не давал мне из обещанного, а кроме того, мне совершенно не нравится та ужасная маленькая гостиница, да и не будет он больше моим опекуном. Я думала, что вы могли бы им стать, — добавила она доверительно.

— Нет, — твердо произнес герцог, — это совершенно невозможно.

Белинда вздохнула, но казалась смирившейся с постигшим ее разочарованием. Она снова откусила от яблока и с ожидающим выражением посмотрела в глаза герцогу.

— Ливерседж знает, что вы пришли ко мне? — потребовал он ответа. Она покачала головой. — Но как вам удалось убежать незамеченной? И как вы доехали до Бэлдока? Не проделали же вы весь путь пешком?

— О, нет! Я дошла только до тракта, и какой-то добрый джентльмен подсадил меня в свой экипаж, — объяснила Белинда. — Он сказал, что был бы рад отвезти меня к себе домой, да только его жене это не понравится. Должно быть, она такая же несговорчивая леди, как та, внизу. Видимо, леди все такие. Джентльмены мне нравятся больше.

Герцог не сомневался в ее словах. Однако он воздержался от комментариев, а только переспросил:

— Как вам удалось убежать оттуда?

— Ну, у дяди Свитина болела голова, он пошел прилечь, а все остальные отправились в пивную. Да и мистеру Миммзу было на меня наплевать, потому что он не водится с женщинами.

— Понятно. Но почему вы убежали? Может быть, Ливерседж обвинил вас в том, что произошло днем в гостинице? Может, он рассердился на вас?

— О, да! Он сказал, что жалеет, что связался со мной, потому что я слишком глупа, чтобы быть ему полезной, и пригрозил, что отправит меня назад, к миссис Филлинг! — ответила Белинда, и глаза ее наполнились слезами.

— Не плачьте, прошу вас! — взмолился герцог. — Кто такая миссис Филлинг?

— Она очень сердитая женщина, плохо обращается со мной и скорее всего отправит меня в тюрьму.

Герцог, знавший по опыту, как легко Белинда плачет, завороженно следил, как огромные капли стекали по ее щекам, нисколько не нарушая общей красоты, и сердцем понимал, почему Мэттью поддался ее чарам.

— Не надо плакать! Уверяю, никто не отправит вас в тюрьму.

Белинда послушно перестала плакать.

— Нет, отправит, сэр, потому что я нарушила соглашение.

Для герцога многое начало становиться ясным.

— Вас определили в ученицы к миссис Филлинг?

— Да, я училась изготовлять шляпки, но мистер Ливерседж тогда мне сказал, что если я уеду с ним, то буду жить, как леди, у меня будут пурпурное платье и кольцо на пальце. Поэтому я поехала с ним, жила у миссис Доверхорт, но мне совершенно не понравилось в Оксфорде, и теперь я думаю, что мне больше не хочется жить с мистером Ливсрседжем. Но я не смею вернуться в Бат, потому что миссис Филлинг может не только отправить меня в тюрьму, но и побить.

— Она так уже делала? — спросил герцог, совершенно шокированный тем, что кто-то может обижать прекрасную Белинду.

— Да, потому что я очень глупая, — объяснила Белинда. — А мистер Ливерседж таскал меня за уши, хота я делала все, как он мне говорил. Я очень несчастна!

— Нет, нет, вы не будете несчастной! — сказал герцог, опасаясь, как бы она снова не разразилась слезами. — Никто не станет вас бить или таскать за уши, я обещаю! Скажите мне, где ваш дом, и я…