Подкидыш - Хейер Джорджетт - Страница 34

Никто в «Георге» не выказал ни малейшего признака узнавания. Герцог решил, что удача была на его стороне, но возвращаясь в «Белую лошадь», ему пришло в голову, что даже если бы он того пожелал, трудно было бы убедить хозяина гостиницы и слуг в «Георге», что непримечательный джентльмен, остановившийся в «Белой лошади» и нуждающийся в наемной карете, может оказаться его высочеством герцогом Сейлским. Он надеялся, что ему не придется доказывать свою личность, поскольку забыл все визитные карточки в Сейл-Хаузе и передал Гидеону свою печать. Когда он вернулся в «Белую лошадь», то обнаружил, что, хотя Белинда уже успела собрать вещи, Том совершенно не подготовился к отъезду, даже не пытался убрать одежду в корф, который был единственным, что удалось герцогу найти в Бэлдоке. Том потратил некоторую часть денег, которые дал ему герцог, на новую забавную игрушку, названную Дьяволом. Он умудрился разбить бутылку с водой и драгоценную вазу, которая принадлежала еще деду мужа миссис Эплбай, и потеря ее была совершенно невосполнимой. Завидев герцога, миссис Эплбай тут же принялась ругаться и жаловаться, а Белинда незамедлительно попросила купить ей такую же игрушку. Однако Том, обнаружив, что ему не очень-то удается с ней управляться, с высокомерием заметил, что это глупость, и подарил игрушку Белинде. Но герцогу пришлось вместо него паковать багаж, и к тому времени, когда Тому оставалось только затянуть ремни на кофре, а ему самому уладить все дела с миссис Эплбай, наемный экипаж был уже возле дверей. Он погрузил вещи, дал распоряжение мальчику отвезти их в Хитчин в «Сан Инн» и повернулся попрощаться с миссис Эплбай.

— Запомните мои слова, мистер Руффорд, — сказал она веско, — вы еще пожалеете об этом, потому что я и видела потаскушек, простите за столь грубое слово, и это одна из них!

— Ерунда! — ответил Джилли и вскочил в экипаж.

— Это великолепно, сэр! — заявила Белинда. — Разъезжать в частном экипаже, как настоящая леди! Если бы меня сейчас увидела миссис Филлинг, она не поверила бы своим глазам! О, хоть бы мистер Ливерседж не нашел меня и не отправил назад!

— Мистер Ливерседж, — сказал Джилли, — довольно наглый тип, но не до такой же степени! Так что выбросьте его из головы! — Он заметил, что она все еще испугана, и улыбнулся. — Он больше ничего не может сделать, Белинда! Десять к одному, сейчас он думает о совершенно иных вещах.

И он не ошибся в мистере Ливерседже. Этот джентльмен очень неважно чувствовал себя накануне вечером и думал только о том, как избавиться от ужасной ослепляющей головной боли. Он отправился прилечь и на приглашение к ужину отреагировал лишь тихим стоном. Мистер Миммз обеспокоенно посмотрел на него и попытался утешить, напомнив, что синица в руках всегда лучше журавля в небе.

— Ты здорово надул их, Сэм! Но в другой раз может, ты избежишь головной боли!

Мистер Ливерседж открыл налитый кровью глаз. — Свитин! — с усилием проговорил он.

— Сэм, ты же крещеный, и зачем ты взял себе такое дурацкое имя — Свитин! — жестоко заметил мистер Миммз. — Ну, если ты не хочешь выпить и закусить, нам больше достанется, вот так-то!

С этой веселой мыслью он ушел, оставив своего больного брата с бутылкой бренди и с холодным компрессом на лбу.

Прошло еще несколько часов, прежде чем мистер Ливерседж смог подняться с дивана и спуститься вниз на кухню. На нем по-прежнему был платок герцога, повязанный вокруг головы, и самочувствие его особенно не улучшилось, но голод начал давать себя знать. Он распахнул дверь в кухню и обнаружил, что у его брата гость — худой, жилистый джентльмен, в костюме для верховой езды, на ногах у него были отличные, хотя и повидавшие виды, сапоги. Его серые глаза быстро взглянули на вошедшего. Незнакомец ел большую порцию холодной говядины, но держал свой нож наготове, пока не увидел, кто именно вошел, тогда он успокоился, сделал приветственный жест в сторону мистера Ливерседжа и весело произнес:

— Привет, Сэм, старый плут!

Мистер Миммз, сидевший напротив и занятый изучением коллекции часов, кошельков, брелоков и колеи, бросил на мистера Ливерседжа оценивающий взгляд и сказал:

— Твоя деваха сбежала.

Мистер Ливерседж придвинул табуретку и опустился на нее.

— Куда?

— Почем я знаю. Мне вообще странно, как это ты решил выгадать что-то с этой безмозглой дрянью! Тем лучше для нее, вот что я скажу!

— Может, она и безмозглая, — ответил мистер Ливерседж, — но где, Джо, можно найти более лакомый кусочек?

Джентльмен в костюме для верховой езды перестал жевать и тяжело вздохнул.

— Ах, если бы мне попалась такая цыпочка! — сказал он, качая головой. — Королева, Сэм! Но без царя в голове, что делает ее опасной для такого человека, как я. Если бы только я…

— Ты не сделаешь этого, Нэт Шифнел, как я уже объяснял тебе! — сказал мистер Ливерседж. — Ничего не может быть хуже для человека в моем положении, как выставлять порченый товар на продажу! — Он протянул руку к блюду с кусками говяжьей ляжки и подвинул его поближе. — Не подашь ли мне нож, Джо, — с достоинством попросил он.

Его брат швырнул нож через стол.

— Она сбежала во время обеда! — заявил он. — Если ты стал щипачем, Сэм, это низко, но я тебе ничего не скажу! Не стану я тебя винить, если ты повернешь назад. Но ты пытался стать сутенером, и с этим я не могу согласиться, и ничто не заставит меня передумать.

Мистер Ливерседж надменно велел брату не употреблять таких вульгарных слов.

— Уверяю тебя, есть существенное отличие от тех, кто выбрал своей профессией грабеж на большой дороге. Но щипачество, или, как я предпочитаю говорить, карманное воровство — это то, на чем, слава Богу, меня никто не мог никогда застукать!

— Верно, потому что всякий раз, как ты суешь руку в чужой карман, я прикрываю твой тыл, — огрызнулся мистер Миммз.

— Тише, тише, — взмолился Шифнел. — Я не обсуждаю то, что Сэм сделал на этот раз, но нельзя отрицать, Джо, что у него есть талант. Например, он говорит так же учтиво, как монашка.

— Вот пусть и держится в таком духе! — возразил мистер Миммз. — Я ничего не имею против карманника, но сутенер — это уж слишком!

Мистер Шифнел с любопытством посмотрел на Сэма.

— Как это ты связался с неопытными овечками, Сэм? На тебя не похоже! Джо сказал мне, что она не должна была сорваться с крючка, и тебе не составляло труда хорошенько ощипать этого голубка!

Мистер Ливерседж тяжело вздохнул.

— И самые великие среди нас иногда заблуждаются. Признаю, что и я совершил ошибку. Однако от разговоров толку не будет, иначе я могу впасть в искушение сказать немало в оправдание того, что, признаю, было неточным суждением.

— Мало пользы в том, что ты говоришь Нэту все эти слова, от которых и язык-то ломается, — ядовито проговорил мистер Миммз. — У него, Сэм, нет твоих достоинств, но зато он сам добывает себе на пропитание, и ему не приходится являться ко мне за какой-нибудь крошкой, чтобы тащить ее кривляться.

Грудь мистера Ливерседжа раздулась, но, посмотрев пристально на своего брата, Сэм, очевидно, решил проигнорировать это едкое замечание. Он только спросил:

— О чем я хочу узнать, так это кто он?

— Неплохо было бы тебе спросить у самого себя, как ты зарабатываешь на жизнь, — откликнулся злобно мистер Миммз. — Никому из нас и дела нет до того, кто этот юный хитрец. Согласен, выглядел он как простачок, но ведь это он сшиб тебя с копыт, и я надеюсь, что это будет тебе уроком — не путаться со светскими прощелыгами!

— Помолчи, Джозеф! — приказал мистер Ливерседж. — Я непременно возьму верх и добьюсь своего! — Он провел рукой по лбу, сорвав платок герцога: — Этот пустомеля был явно знаком со всеми обстоятельствами, — сказал он. — Короче говоря, Вейр ему полностью доверяет. Я продолжаю придерживаться первоначального мнения, что целью его прихода сюда было разобраться со мной! Если бы я только не потерял бдительности на один роковой момент, мне кажется, сейчас бы я обладал кругленькой суммой — из которой тебе, Джо, тоже бы кое-что перепало, уверяю тебя!