Подкидыш - Хейер Джорджетт - Страница 50

Облегчение при известии, что Джилли не умер, смягчило гнев Гидеона. Он дал мистеру Ливерседжу еще немного бренди. Мистер Ливерседж взял стакан и опустил ноги на пол.

— Так гораздо лучше, — кивнул он, его податливая натура уже настраивалась на то, чтобы видеть события в хорошем свете. — Я могу сказать, капитан Вейр, мне радостно встретить в вас достойные чувства. Однако не нужно было быть таким грубым! Глупо, в самом деле! Вы должны иметь в виду, что без моей доброй воли невозможно отыскать его сиятельство! Очень хороший коньяк, сэр!

— Выпейте побольше! — посоветовал ему Гидеон. — В Ньюгейте вы его не получите.

Мистер Ливерседж учтиво выпил бренди. Он начинал чувствовать себя гораздо лучше по мере того, как распространялось нежное тепло.

— Это, сэр, невежливое замечание, — сказал он. — Больше того, вы ничего не выиграете, если будете действовать слишком поспешно. Кто старое помянет, тому глаз вон, капитан Вейр! Ничто не доставит мне большего удовольствия, чем возвращение его сиятельства в его семью!

— Вы — лицемерный обманщик, вы пытаетесь получить выкуп за его сиятельство! — воскликнул Гидеон.

— Ну, — рассудительно протянул мистер Ливерседж, — нужно ведь как-то жить, в конце концов!

— Будьте уверены, что вам не придется этого делать долго!

— Понимаю! — вздохнул мистер Ливерседж. — Но вы ошибаетесь, сэр! Я не прошу выкупа у вас! Для его сиятельства это не составит никакого труда: осмелюсь сказать, он будет очень рад выплатить его, потому что, знаете ли, он может ожидать, что стоит больше.

— Вы не получите ни фартинга от его сиятельства! Наоборот, мистер Ливерседж, вы поедете со мной туда, где находится его сиятельство! Если я найду его целым и невредимым, вы можете избежать того, что заслужили — хотя я за это не поручусь!

Мистер Ливерседж отклонился назад и положил ногу на ногу.

— Право, капитан Вейр, совсем необязательно метать громы и молнии! — произнес он. — Поразмыслите над одной вещью! Осмелюсь сказать, вам бы хотелось засадить меня в Ньюгейт, но, если вы поступите так неразумно и призовете закон, его светлость погибнет. Я буду откровенен с вами. Если я не вернусь — и побыстрее — к недостойному жилищу, где сейчас укрывается его сиятельство, я очень опасаюсь, что найдутся такие, менее мягкие по характеру люди, которые положат конец его жизни. А это, вы знаете, будет просто ужасно! Но как же вы можете предотвратить это? Вы действительно можете засадить меня в какое-нибудь недостойное узилище, но вы не можете заставить меня открыть вам местопребывание его сиятельства. Я не люблю, когда приходится употреблять вульгарные выражения, но я должен позволить себе сказать — вы влипли, сэр!

— Вы готовы на любую подлость, не правда ли? — проговорил Гидеон, неприятно улыбаясь.

— Сэр, — с чувством сказал мистер Ливерседж, — если человек хочет добиться успеха в больших предприятиях, он должен быть отчаянным! Мне приходилось слышать, что герцог, — я ссылаюсь на его сиятельство герцога Веллингтонского, а не Сейлского — однажды сказал, что он осуществлял свои кампании с помощью веревок. Если что-то шло не так, говорил он, он завязывал узел и продолжал. Ценное правило, сэр, и я прилагаю усилия, чтобы на нем основывать свои собственные кампании. Я завязываю узел и продолжаю!

— Очень хорошо, если узел выдержит, — ответил Гидеон. — Этот не выдержит! Если бы мне пришлось обыскать целую Англию ради моего кузена, я признаю, что мог бы счесть необходимым согласиться на ваши условия. Но мне не придется этого делать, мистер Ливерседж. У меня есть один козырь, о котором вы не догадываетесь, как мне кажется. Сегодня я получил письмо от своего кузена. Он написал мне из «Белой лошади» в Бэлдоке. Вы и я, мой обаятельный мошенник, завтра отправляемся в Бэлдок.

С удовлетворением он заметил внезапную перемену на лице своего пораженного гостя.

— А когда мы доберемся до Бэлдока, либо вы провожаете меня к тюрьме моего кузена, либо я провожаю вас в ближайший магистрат. И позвольте мне еще сообщить вам, сэр, если это потребует занять каждого полицейского на Боу-стрит, каждого констебля в Хартфордшире и всех остальных блюстителей порядка, я позабочусь о том, чтобы ни один дом, ни один сарай в радиусе двадцати миль от Бэлдока не остались непроверенными!

Мистер Ливерседж, с досадой взирая на решительное лицо хозяина, не делал больше усилий, чтобы поверить ему. Капитан Вейр казался ему человеком, который не отступит ни перед чем, чтобы применить меры настолько чрезвычайные, насколько и неприятные. Вероятно, с горечью подумал мистер Ливерседж, если понадобится, он разворошит весь Хартфордшир. И он сделает это, потому что ни один магистрат, ни один констебль, ни один полицейский полковник не откажется участвовать в поисках такой важной персоны, как герцог Сейлский. Мистер Ливерседж подумал о чувствах мистера Миммза, если поисковый отряд нагрянет в «Синицу в руках», как это непременно и случится. Протесты мистера Миммза, когда безжизненное тело герцога было помещено в одну из его кладовых, были бесплодными. Он не был человеком, который стремился к дурной славе, но он не совсем избег внимания Хартфордширских властей, и не приходилось сомневаться, что его дом посетят в первую очередь. Так же мистер Ливерседж не мог полагаться на несовершенную память почтовых чиновников. Десять к одному, какой-нибудь служащий, который любит совать нос в чужие дела, припомнит, что он передавал письма, адресованные мистеру Ливерседжу. Одна вещь поведет к другой, и несколько обстоятельств, собранных вместе, могут даже привести к Бату, где есть несколько особ, которые только и мечтают дотянуться до мистера Ливерседжа. Он не был слишком самокритичным человеком, но он был вынужден признать в данный момент, что сделал несколько ошибок. Это, конечно, была не его вина, что капитан Вейр оказался слеп к своим собственным интересам, но было бы разумнее направить свою грандиозную хитрость на что-нибудь попроще и получить выкуп от самого герцога. Мучительно было сознавать, что если бы он так поступил, то уже сейчас мог бы иметь в кармане чек герцога на приличную сумму. Он с неприязнью посмотрел на капитана и не мог себе даже представить, что могло заставить герцога доверить свои секреты этакому возмутительному грубияну? Было непохоже, что у капитана Вейра вообще были какие-то надлежащие чувства, так что в конце концов он сказал голосом, которому не хватало убежденности:

— Я уверен, что вы не наделаете столько шума!

Капитан Вейр рассмеялся. Это не был тот заразительный смех, что вызывает ответные улыбки. У мистера Ливерседжа он неприятно отозвался в душе.

— А я уверен, вы отведете меня к моему кузену, — заявил капитан Вейр, подходя к двери.

Он открыл ее и обнаружил, что Рэгби стоит в прихожей. Он ухмыльнулся.

— Иди-ка сюда, Рэгби! — сказал он. — Завтра мы собираемся отправиться в небольшое путешествие в Хартфордшир и возьмем этого типа с собой.

— С вашей стороны было бы умнее позволить мне поехать сейчас же! — с отчаянием вставил мистер Ливерседж. — Я не смею отвечать за последствия, если я буду отсутствовать дольше! К тому времени, как вы доберетесь до него, он может быть уже мертв, сэр!

— Как же мне убедить вас, что я не такой простофиля, как вам бы хотелось? — удивился капитан. — Его тюремщики, разумеется, будут держать его живым, пока не узнают, какой у вас вышел промах со мной. Рэгби, я хочу, чтобы с этого типа не спускали глаз! Это не затруднит тебя, мне думается!

Бывший сержант снисходительно улыбнулся.

— Господи, конечно, нет, сэр! Все будет в лучшем виде. А чем мы собираемся заниматься в Хартфордшире, если мне дозволено будет спросить?

— Мы собираемся выручить его сиятельство из беды, — ответил Гидеон, его глаза светились. — Я возьму экипаж и моих гнедых. Скажи Терри, чтобы он позаботился об этом! Мы выедем так рано, как только сможем.

— Мы что же, возьмем его с собой, сэр? — неодобрительно спросил Рэгби.

— Сэр, — сказал мистер Ливерседж, — я не могу поверить, что человек чести и такого происхождения, может нанести другому удар ниже пояса!