Конан и алтарь победы - Арчер Грегори - Страница 37

Спасительная трещина обнаружилась совершенно неожиданно, когда полуослепший киммериец уже потерял всякую надежду найти укрытие. С трудом втиснувшись в скальный разлом, над которым угрожающе нависала гранитная плита, путники тесно прижались друг к другу. Снаружи неистовствовала стихия, в бессильной ярости налетая на скалу, швыряя им в лица пригоршни ледяного крошева, стараясь добраться до жалких людишек, осмелившихся проникнуть в ее владения.

— Все живы? — отдышавшись, поинтересовался варвар.

— Нет…— донесся сквозь темноту хриплый стон Омигуса.— Я, кажется, умер…

— Луара, как ты?

Молчание.

— Луара?.. Луара!

Девушка не отзывалась.

Конан в ужасе пошарил руками вокруг — вот Ки-шон, Омигус, бывший работорговец, чтоб ему пусто было… Луара исчезла.

— Кто из вас видел ее последним?! — заорал Конан.

Его спутники промолчали. Когда началась метель, никто не следил друг за другом, все были заняты спасением только своей собственной жизни.

— Омигус, зажги огонь! Скорее!

— Погоди, Конан,— испуганно заворочался фальшивый маг. — Тут не повернуться… и не видно ни зги… и пальцы онемели… Сейчас, сейчас…

— Проклятие, нет времени! Веревку! Снимайте с себя веревку, поживее!..— Конан надежно обвязал один конец веревки вокруг пояса, а другой сунул в ладони Ки-шон.— Ради всего святого, не выпускай ее. Иначе я… Дьявол, ты же не понимаешь…

Махнув рукой, северянин направился к выходу из укрытия.

— Стой, ты что?! — закричал ему в спину Омигус.— Ты куда?! А мы? Мы же погибнем здесь без тебя!.. Мы…

Но его вопли поглотил рев бури.

Едва киммериец вышел наружу, как налетевшая снежная волна чуть не сбила его с ног. Точно огненный вихрь, ледяная пыль, несомая шквальным ветром, обжигала лицо и руки, секла кожу.

— Луара! — изо всех сил прокричал Конан и прислушался. Ответом ему был лишь замогильный вой урагана. Ничего не видя в снеговерти, киммериец двинулся прочь от скалы. Воздух словно отвердел. Ветер, встав плотной стеной, не пускал его, лез в гортань морозным кулаком, норовил сорвать одежды, опрокинуть, унести в пропасть. Киммериец шел вслепую, наперекор стихии, изо всех сил вцепившись в единственную ниточку, связывавшую его с людьми,— прочную веревку, другой конец которой находился в руках кхитаянки Ки-шон, и выкрикивал имя девушки… Но лишь стенания шквала доносились до его слуха.

Но — что это? Показалось? Или буря решила сыграть с ним жестокую шутку? Или действительно он уловил едва слышный женский голос?

— Луара! — что было мочи заорал варвар и напряг слух, стараясь не обращать внимания на безумные стоны ветра. Да, никаких сомнений со стороны пропасти долетел отчаянный крик Луары.

— Держись, девочка, я иду!

Конан повернул в сторону расселины и осторожно двинулся вперед. Ветер бил ему в спину, словно подгоняя, но киммериец не радовался неожиданному союзнику: ураган смел с открытой площадки весь снег, обнажив ровную, как стол, ледяную поверхность; один неверный шаг — и он упадет, начнет скользить и неминуемо сорвется в бездонную пропасть. Пока лишь веревка помогала ему устоять на ногах.

Через десять шагов, давшихся Конану с превеликим трудом, он разглядел в белом хаосе темное пятно. Луара! Она шевелилась и слабо махала рукой.

— Я рядом! Я уже здесь! Держись, девочка.

Голос не слушался его, и вместо крика из горла киммерийца вылетало лишь хриплое карканье. До девушки оставалось всего лишь три шага. Уже два… Один…

Он поначалу не понял, что произошло. Что-то мешало ему идти дальше. Спустя миг Конан догадался: кончилась веревка.

Северянин замер. Если он выпустит конец, то наверняка не найдет обратной дороги…

— Конан!..

Сквозь бушующую снежную пелену киммериец увидел, как пальцы Луары соскользнули с намертво вмерзшего в площадку неприметного камешка, за который девушка цеплялась из последних сил, и она стала медленно, но неуклонно скользить в сторону пропасти…

— Луара!

Не раздумывая ни секунды, Конан отбросил веревку и прыгнул.

Ветер налетел на них с новой силой, будто радуясь беспомощности своих жертв, и поволок обоих к обрыву. Луара судорожно обхватила Конана и тихонько всхлипнула. Говорить она не могла — лишь счастливо улыбалась потрескавшимися, обмороженными губами.

Конан нащупал рукоять кинжала, вытащил его и вонзил в лед. Скольжение прекратилось. Но сколько они так продержатся? Минуту, две? Замерзшие пальцы не смогут долго держать кинжал… Он до боли сжал зубы и попытался подтянуться на одной руке, другой крепко держа Луару. Тщетно. Одеревеневшие мышцы не слушались, ветер и вес Луары влекли его к пропасти… Он почувствовал, как начинает гнуться лезвие кинжала.

Расплывчатая тень нависла над ними, и киммериец вдруг Услышал властный голос, заглушивший грохот бури:

— Руку, Конан! Дай руку, если хочешь жить!

Кто это? Омигус, Толстяк? Быть не может…

Незнакомец стоял над ними незыблемо, точно скала, как будто не бесновался вокруг шквальный ветер, как будто тучи ледяной пыли и снега не сбивали с ног. Лишь полы Длинного плаща таинственного спасителя трепетали, бились, метались у него за спиной, как крылья разъяренного демона.

— Конан, дай же руку!

Решившись, северянин отпустил рукоять кинжала и протянул раскрытую ладонь незнакомцу.

Ветер словно только и ждал этого момента. Едва Конан оставил кинжал, новый удар бури обрушился на него и отбросил вместе с Луарой на самый край пропасти. Однако каким-то непостижимым образом таинственный спаситель в развевающемся плаще оказался рядом и одним рывком поставил обоих на ноги. Удивительное дело, но возле него ветра не было и в помине, точно незнакомца окружала невидимая стена. Но у Конана даже не было сил удивляться.

— Спасибо,— просипел он.

Вконец обессиленная Луара повисла у него на шее и лишь тихонько постанывала.

— Кто ты, незнакомец? Откуда знаешь мое имя?

— После, воин из Киммерии. После поговорим. А сейчас давай найдем твоих друзей, пока буря не скинула нас в пропасть.

Конан пошатнулся, и незнакомец подхватил его под мышки.

Северянин не помнил, в какой стороне осталось укрытие, где спрятались его друзья. Но тут в клубящемся водовороте снега неожиданно вспыхнула яркая искорка — Омигус все же зажег сигнальный огонь.

Ветер, что, подобно добросовестному дворнику, очистил ледяную площадку над обрывом, возле скалы завихрялся, и перед входом в пещеру вырос целый сугроб. Непослушными руками Конан стал разгребать снег, потом кто-то помог ему… И вот он, Луара и незнакомец уже стоят внутри пещеры.

Омигус и Ки-шон выбились из сил, перетаскивая всех троих через снежный занос, и дрожали от лютого холода.

В свете шара синего пламени, который висел под сводом этой тесной пещерки, можно было разглядеть, что загадочный спаситель высок и очень худ. Орлиный нос нависал над тонкими бескровными губами, из-под кустистых седых бровей сверкали колючие серые глаза, окруженные плотной паутинкой морщин.

— Огня,— прохрипел северянин, обращаясь к фальшивому магу.— Ради всего святого, быстрее огня! Мы же все здесь замерзнем!..

— О Конан, Конан,— запричитал Омигус, стуча зубами.— Я не могу развести огонь! Чудодейственный порошок отсырел… да и места тут для огня нет! Это — холодное пламя, оно только светит! — И в подтверждение своих слов маг сунул дрожащие, посиневшие пальцы в самое сердце синего огненного шара.

Стужа пробирала до самых костей. Еще немного — и все живое здесь околеет, замерзнет, покроется инеем…

— Я сумею помочь,— вдруг прозвучал над ухом киммерийца тихий, спокойный голос незнакомца.— Но, увы, только одному. Моей волшебной силы на всех не хватит. Поверь мне, варвар. Я не враг тебе, как ты, надеюсь, уже убедился там, у обрыва. Зовут меня Ловар. Я тоже пилигрим, тоже ищу волшебную страну Гиль-Дорад. В таборе бродячих торговцев я узнал, что отряд под предводительством воина из Киммерии по имени Конан не так давно выступил к перевалу Топор Палача, и, спеша присоединиться к нему, бросился вслед. Вот и все. Надеюсь, я развеял твои сомнения. Я не враг тебе.