Флора и фауна - Витич Райдо - Страница 37

— Нет, теперь вы наверняка бить станете, — улыбнулась хищно. Мужчина хмыкнул, затянулся, искоса поглядывая на меня. Прижал палец к уху — видимо, кто-то позвонил. Послушал, бросил «понял» и опять на меня уставился.

— За что ж тебя такую белую и пушистую на бойню?

— Расцветка глаз пастуха раздражает.

— Уходить надо, да?

— Поможешь?

Глупый вопрос, но задать надо было.

Иван задумался, докурил, выкинул щелчком окурок в окно и кивнул:

— Помогу. Знаешь много — пригодишься. Хотя по мне, такой, как ты, в гробу самое место. Но мое дело телячье…

Вскинул руку с пачкой сигарет и прыснул в лицо, глаза какую-то жидкость.

Снотворное? — подумала я, падая. Додумать помешала резко навалившаяся дремота. Сквозь вязкий дурман я почувствовала, как меня уложили удобнее, прислонив к спинке сиденья, потом услышала шум заведенного мотора и больше ничего. Меня окончательно увело в туман.

Глава 16

Валя ждала момента, но Макрухин как назло никуда из кабинета не отлучался. На вторые сутки Валентина решила остаться после шефа и опять зря — Семен Яковлевич, судя по всему, вообще в тот день домой идти не собирался. Девушка чуть не плакала — деньги Энеску уплывали, вожделенная квартира махала нежно ручкой…

Макрухин только домой собрался, приготовив отчет для венгра, как позвонил сначала Лебедев и душевно отлаял его за работников, потом Чигинцев страху нагнал. Семен принялся звонить Багире со стойким желанием придушить ее самолично и прямо сейчас, но взгляд упал на файл с документами для Энеску, и мысль о семистах тысячах долларов смягчила настроение, заставила взять себя в руки. Но подвиг оказался напрасным — Багира словно спустила свой мобильник в сортир или сама утонула. Один звонок, третий, час, второй мимо, а результат нулевой.

Макрухин, не на шутку встревожившись, позвонил Лебедеву с ультиматумом вернуть его агента на то место, откуда рос, но в ответ услышал нечто непереводимое, из которого следовало, что видел Лебедев и Макрухина и его людей на необитаемом острове, где вертолеты не летают и ничего кроме кактусов не растет. Вывод Семен сделал сам: Багира, крупно насолив селезневцам, вильнула хвостом и ушла в неизвестном направлении.

— Ну, стерва!! — грохнул сотовым по столу в раздражении. И задумался: где ее теперь ловить? И явится ли в агентство? Скорей всего нет, если эту пантеру не поймать да не приструнить, она навсегда из рук выскользнет и тогда мало доллары венгра уплывут, так еще и большие проблемы сверху появятся. Чигинцев за нее с Макрухина спросит и по полной программе. Ни крайним, ни бедным Семен с детства быть не хотел. Поэтому, убрав эмоции и иллюзии, начал спешно поднимать своих людей, кого вытаскивая из постели, кого из баров, и напрягать поисками пропавшей сучки, что головной боли прибавила всему контингенту. И главное, знал ведь, что рано или поздно это создание причинит ему огромный вред. И жалел об одном — сам ее слить вовремя не успел. Теперь, если за пару суток ее не найдет — сольют уже его.

От этой мысли не заснешь.

Макрухин всю ночь провел в кабинете, ожидая хоть каких-то вестей.

Утро его убило голосом Крайнова:

— Ее нет нигде. Из города не выезжала, никто ее не видел после девяти. В девять произошло нападение, но она была жива и даже успела нахамить соседу. После… не поверите, шеф, словно машина времени ее проглотила или во временную дыру провалилась: вещи на месте, включая леп-топ и косметичку, телевизор включен, на столе чашка недопитого чая. Но Багиры нет.

— Ты мне фантастику не рассказывай, эта сука тебе и не такой сюжет может завернуть. Рой!

— Где, Семен Яковлевич? Сдается мне, ее тихо зарыли на местном кладбище в безымянной могилке бомжа.

— Если б так! Ищи, говорю!

Наверняка транквилизатор, — мелькнуло у меня. Глаза видели, а язык не шевелился. Тело не двигалось и было чужим, посторонним, мысли были вялыми, отрывочными, но я честно пыталась их связать и соединить с тем, что видела. Мелькали лица — я слабо понимала, вижу их в первый раз или уже знакомы. Но Ивана четко отделила от остальных — этому скорпиону я по глупости доверилась, пусть чуть-чуть, но и это для меня было нечто, а он не оправдал, не проникся, не понял, значит, первый, кого я придушу, когда приду в себя, будет он. А в себя я приду и выживу, потому что теперь у меня есть четкая цель — он. А пока есть цель, есть жизнь.

Меня красили, гримировали, делали что-то с волосами. Я в ярости кусала всех до смерти: и эту элитную блондинистую гюрзу, и того усатого дегенерата с фотоаппаратом, и понятно, Лейтенанта, но, увы, мысленно. Ничего, сон, как бы он ни был долог, всегда заканчивается пробуждением, а фантазии, пусть самые смелые, имеют тенденцию сбываться.

Порезвитесь пока, господа, потом мой черед настанет.

Интересно, который час?

— Сергеев улетает, — сухо сообщил Лебедев. — И что прикажешь мне делать? Где твоя хваленая «Никита»?

— Слили, — буркнул Макрухин.

— Что?…

— Сам напросился. Теперь Сергеев — твои трудности. Все претензии к начальству!

И обрубил связь: только тебя мне не хватало!

Еще бы узнать наверняка — слили, сучку или нет. Если да, то денег, конечно, жалко, но покой и жизнь дороже. А если нет — Макрухину конец, даже если выживет, дальнейшую свою судьбу жизнью назвать будет сложно.

Может, самому смерть Ленки инсценировать?

Потом до скончания веку искать ее по странам и городам необъятного земного шара? Опять же, как пить дать, проявится, если жива, не тот она человек, чтобы мирно сидеть в какой-нибудь деревеньке да коровам брюхо чесать. Обязательно какой-нибудь фортель выкинет, что-нибудь да замутит, Мессалина фигова!

И надо что-то делать, пока это Макрухину не аукнулось!

В двенадцать Бройслав заканчивал завтракать и внимательно слушал Гарика. Новости были из разряда неплохих.

— Витислав возвращается с нужным нам человеком, но на хвосте ведет агентов.

— Обруби.

— В Хитроу.

— Туда же и другого привезут. Взяли Багиру, но придется временно превратить ее в мертвеца. Для отвода глаз. У нее на хвосте почище, чем у Витислава — у того взвод, у этой и дивизия. Макрухин рвет и мечет, все агентство под ружье поставил, крыша его тоже не сидит сложа руки. Нашему человеку достается. Пока стрелки на людей Аббаса перевели.

— Правильно. Пока разбираются, что к чему, инсценируй смерть Ивана и этой Багиры. Пора ему на покой уходить.

— Согласен. Это лучший вариант. Все уже готово.

— Да, и позвони Макрухину. В два навестим его, узнаем результаты… Впрочем, нет, сам позвоню.

— И домой?

— Когда его секретарша досье принесет.

— Ты на нее надеешься?

— Нет. Но ты ведь подключишь наших — они ей помогут.

— А потом ее?…

— Без разницы. Главное, не наследите.

— Ок.

Бройслав хмыкнул и принялся пить чай, вдыхая терпкий и душистый аромат смеси трав. Этот запах его успокаивал.

— Привет! Шеф у себя? — располагающе улыбнулся Валентине высокий красавец в дорогом стильном костюме.

— Да. Как доложить?

Мужчина оперся о стол ладонями в тоненьких лайковых перчатках и, нависнув над девушкой, тихо сказал:

— Я от Энеску. Сейчас твой патрон вылетит из кабинета, а мы зайдем. Ты отдашь мне, что нужно моему хозяину, я — то, что нужно тебе. Поняла?

Валя закивала, зачарованно глядя в синие глаза.

Все-таки Бройслав знатный гад, таких мальчиков рядом держит. Знала бы — лучше с этим связалась, чем с Энеску.

Макрухин, правда, вылетел из кабинета и, чертыхаясь, пролетел по коридору к лифту.

Налоговая, инспектора, комиссия — началось! Теперь бы разгрести.

Ну, почему, Господи, он любит малолетних стерв?! Нет, чтоб прикипеть к какой-нибудь домашней, тихой, управляемой женщине во цвете лет. Так ничего на таких у него не ёкает — насмехается природа! Остренькое да нежненькое подавай — потом плати!