Флора и фауна - Витич Райдо - Страница 69

Только воистину сильный мужчина допускает до себя сильную женщину и позволяет ей проявить себя. Ему не страшны комплексы неполноценности рядом с ней, а ее высоты не ухнут его вниз с вышки болезненного мужского самолюбия, а поднимут ввысь на необозримые просторы будущего, заставят двигаться, учиться, развиваться. Такие пары уникальны, равноправны и… единичны.

Я легко брала тип второй и третий — много для того ума не требуется, как и умений.

Главное знать некоторые тонкости, например, что мужчины основываются на фактах, а женщины на впечатлениях, и помнить о мужском менталитете. Он прост и даже примитивен. Женщина — это факт для них, а менталитет даст остальное — они видят женщину и ведут себя с ней, как с женщиной, объектом удовлетворения. А сексуального или интеллектуального значения не имеет, все равно все сводится в итоге к первому. Экипируйся, выставляя свои достоинства, сооруди приличествующую случаю и экземпляру маску на лице, и можно нести чушь, высокопарно излагать теорию относительности или со знанием дела обсуждать религиозные течения в Намибии, мужчина все равно запомнит твои губы, грудь, тембр голоса, что либо задел его струнку желания обладать, либо нет.

Томный взгляд не сойдется в его файлах с речью о последней игре футбольного клуба, но даст возможность стать тебе ближе, подвинуться и лучше рассмотреть твои ножки, прикинуть и взвесить цену и длительность дороги от ухаживания до постели. И глупо на серьезные встречи одеваться как на раут, а на раут, как на работу в офис, еще глупее не использовать свои данные и не брать, когда это так легко сделать. Всего-то надо быть ласковой, сексуальной, наивной, внимательно слушать оратора, "гладить по голове", раздувать умелой, тонкой лестью мнимые достоинства и отрицать явные недостатки. Успокоить, как ежика, приучить и приручить, а для возбуждения интереса иногда вставлять шпильки в приоткрывшийся «животик»: пару милых умных фраз, то ли в намеке на зачаток интеллекта, то ли проявление женской «изюминки», которая может порадовать экземпляр неожиданным поворотом сюжета в «книжке», что он решил «почитать». Здесь главное не перегнуть — не вспугнуть. А то намекни четче и чуть укуси за комплексы и особь подумает, что поворот может стать крутым виражом, к которому он не готов, потому трусливо сбежит. Непредсказуемости они не любят, как не любят предсказуемости, тут постоянно нужно варьировать. И мне удавалось, вот только скучно последнее время от этой игры, все сильней и сильней, до зевоты, до сведения скул.

Мне надоело изображать слабую, будучи сильной, как надоело быть сильной, будучи слабой. Я хотела быть сама собой, но открыто, не маскируясь то под один тип, то под другой, и потому мечтала встретить сильного, с которым буду играть на равных, и со временем мне не придется изображать дебилку, зато можно будет позволить себе расслабиться и стать, наконец, женщиной — ранимым и пусть недалеким, но потому и имеющим право на ошибки существом. И подчиниться, довериться, прислониться.

Бройслав явно относился к заманчивому типу сильных, к импонировавшему мне классу хищников. Осталось проверить, не съест ли меня моя «мечта» и насколько широка спектрограмма его качеств? И если нет, а качества даже в самом негативном проявлении вполне удобоваримы — я поднимаю лапки и отдаюсь без боя.

Последний раунд испытаний, — решила я, глядя на себя в зеркало, и зажала кулачки за Энеску. Ну, должен же хоть кто-то когда-то взять надо мной верх, победить меня, доказать, что сильнее и умнее? И если так — лучше Бройслав. Во всяком случае, ему мне не стыдно проиграть, нежалко подчиниться.

Я прошла к лифту и остановилась напротив Гарика, что поджидал меня, чтобы доставить к хозяину. Мой вид не порадовал мужчину — он окинул презрительным взглядом мой наряд: кремовую тряпочку со шнуровкой от плеч до живота и газовый шарфик со стразами, загадочно мерцающий на груди и плечах. И что он прикрывает? — высветился вопрос на табло физиономии Гарика.

Сейчас поймешь, — мило улыбнулась ему и шагнула в кабину лифта, давая возможность мужчине оценить достоинства свисающих кистей шарфика по спине и покроя наряда: от шеи до копчика шла сплошная шнуровка из страз, юбка заканчивалась вместе с ягодицами и открывала взору все метр двадцать моих конечностей, увеличенных еще на девять сантиметров за счет каблучков.

— Шлюха, — оценил Гарик, нажимая кнопку лифта.

— В столь элегантной экипировке?

— Элегантная шлюха, только и всего.

Я широко улыбнулась ему и резко схватила за гульфик, с силой сжав гениталии.

— Не только, милый. Шлюхи вас на выступающие особенности берут, а я на скрытые, — прошептала в искаженное от боли лицо. И отпихнув его, с брезгливой миной стянула перчатки с рук, кинула ему под ноги.

— Я тебя убью, — пообещал, согнувшийся от боли мужчина.

— Поторопись, милый, а то поздно будет, — улыбнулась ему и, сунув в рот пластинку жвачки, выплыла из кабины, нарочно призывно покачивая бедрами.

Бройслав оценил мой наряд более лояльно, чем его друг, но я могла поспорить, что он заподозрил подвох. Однако кроме улыбки ничем меня не наградил.

Молча перехватил за талию и повел к машине.

Бутики, что в Зальцбурге, что в Загребе, что в Захолустинске, одинаковы — шмотки они есть шмотки. Смотреть на них можно от силы пять-шесть часов — позже рябить в глазах начинает, а вкус дает крен в цветовой гамме и ты уже не выбираешь наряд, а прикалываешься над собой, своими спутниками и продавцами. Я прошла стадию издевательства над оными да и задача моя сегодня была более высокой: не арифметической "как заставить менеджера салона скакать перед тобой", а логарифмической "как и чем вывести из себя Бройслава". Потому все мое искусство было направлено на Энеску. Для него я вертела попкой, примеряя белье, для него капризничала, заставляя побегать продавцов и найти все же не травянисто-зеленую шляпку, а именно салатную, перчатки с бантиком не у начала, а в конце шнуровки, и не с блеклыми, а с голубоватыми стразами, и не в мелкую, а мелковатую сеточку.

Бройслав терпеливо переводил, служащие бегали и, судя по взглядам, мечтали удавить меня, о чем, наверное, и совещались в подсобке. А Энеску был спокоен как объевшийся лев и стойко держал эмоции при себе, не реагируя ни на затеянные мной траты, ни на истерику менеджеров, ни на мои капризы и прямые уколы. Его непробиваемость меня сначала насторожила, потом озадачила, а затем разозлила. Мальчик явно был готов к моим эскападам и позаботился о «панцире» — то ли успокаивающее принял, то ли занял у кого терпения. Но одно его все же вывело из себя — аптека.

Я попросила притормозить и не сопровождать меня в аптеку, ринулась за противозачаточными средствами, прекрасно понимая, что секс рандеву с Бройславом обещает затянуться по обоюдному желанию. И если в этом наши планы совпадали, то во взгляде на последствия случайной романтической истории — нет.

Я купила всего и побольше, на всякий случай. Кровь у венгра горячая, у меня оказывается, тоже комплексов нет, а фантазии у обоих выше головы, и чтобы не портить приятные минуты близкого общения в машине или на набережной, нужно позаботиться об отсутствии их последствий заранее.

Довольная покупкой я нырнула в машину, сжимая в руке дамскую сумочку.

— Покажи, — с милой разбойничьей улыбкой попросил Бройслав.

— Что? — выгнула я бровку и поняла по взгляду мужчины — придется. — Интересуешься дамскими принадлежностями? Обсудим? — смело открыла сумочку, выказывая упаковку always, гигиенические салфетки, тампоны для снятия макияжа.

Нашел дурочку! Помня его жажду иметь потомство от меня, баночку с заветными таблетками я, понятно, спрятала под весь этот ширпотреб.

— Любопытные штучки, — заверил он, вытаскивая из сумочки прокладки. Я попыталась остановить на том досмотр и оказалась без сумочки. Бройслав отобрал ее у меня и, не тушуясь, высыпал все содержимое на сиденье перед собой.