Завоевание империи инков. Проклятие исчезнувшей цивилизации - Хемминг Джон - Страница 92

92

Если Титу Куси уважал христианскую набожность испанцев, то он так же боялся их печально известной жадности. В районе Вилькабамбы имелись некоторые минеральные месторождения, в частности серебряные рудники Уамани и Уаманате и золотоносное ущелье Пурумата. Уже говорилось, что одним из качеств, благодаря которому Инка вначале проникся любовью к Маркосу Гарсии, было «отсутствие жадного интереса к землям, содержащим серебро». Безобидный испанский старатель по имени Ромеро появился в Вилькабамбе в 1570 году и попросил разрешения искать золото. «Инка дал ему разрешение, и он благодаря своим поискам обнаружил богатые жилы. За несколько дней он добыл много золота. Ромеро думал, что Инка обрадуется, и принес ему золото, надеясь договориться о новом разрешении сроком на несколько месяцев, в течение которых он смог бы добыть еще больше. Когда Инка увидел золото, он подумал, что оно может разбудить алчность и привлечь сюда тысячи испанцев и тогда он потеряет свою провинцию. Поэтому он приказал убить испанца Ромеро». Вмешательство Диего Ортиса не помогло спасти Ромеро. Его обезглавили и бросили в реку. Это был единственный испанец, убитый по приказу Титу Куси. Инка правильно расценил, что притягательность минеральных богатств была тем магнитом, который непременно приведет к тому, что испанцы потоком хлынут в Вилькабамбу. Точно так же, как президент Кастро, в панике отреагировавший на обнаружение склада пик в Хаухе, Титу Куси признал чрезвычайную важность найденного испанцем Ромеро золота.

Инка также понимал опасность напряженности между испанцами и индейцами, возникающей вследствие расовых различий. Он отказал Диего Родригесу в просьбе допустить в Вилькабамбу нескольких испанцев с целью начать торговлю кокой и древесиной. Основанием послужило то, что «если бы испанцы жили среди них и разгорелся бы какой-нибудь спор, в результате которого испанцы убили бы одного из них или они убили бы испанца, то возникли бы волнения».

К концу шестидесятых годов XVI века Титу Куси явно проводил хорошо продуманную политику в своих переговорах с испанцами. Вполне возможно, что его целью стало нечто большее, чем простое увиливание. Возможно, он планировал ни много ни мало, а выживание независимого государства Вилькабамбы, этого индейского анклава, имеющего к испанскому Перу такое же отношение, какое Басутоленд[1] или Бечуаналенд[2] имели к Южной Африке в наше время. Если бы ему это удалось, то сейчас Вилькабамба, возможно, входила бы в состав Организации Объединенных Наций, как Лесото или Ботсвана. Политика Титу Куси в течение шестидесятых годов XVI века делится на три этапа. В самом начале он возобновил набеги на приграничные районы испанского Перу, как это практиковал его отец, и инспирировал национальные восстания вроде того, которое было в Хаухе. В середине десятилетия он вел переговоры, начав их с посольства Гарсии де Мело и закончив совершением акта подчинения испанской короне. В течение этого периода у Титу Куси, очевидно, поменялись цели, и он решил вести переговоры о сосуществовании, нежели продолжать конфронтацию. Эта переоценка ценностей была вызвана осознанием могущества и постоянства испанской оккупации. Инка сам имел возможность убедиться в ее крепости, участвуя в вылазках, и он отметил ту легкость, с какой было подавлено восстание в Хаухе. Сменой точки зрения он, возможно, был обязан Мартину Пандо, этому вездесущему метису, который привез весть о смерти Сайри-Тупака и оставался советником Инки в течение всех десяти лет. Всякие сношения Титу Куси с испанцами облекались в слова и переводились этим умным секретарем. Пандо принимал участие в качестве переводчика во всех встречах с посланниками испанцев. В конце шестидесятых годов индейцы стали придерживаться политики сосуществования, позволяя миссионерам проповедовать в Вилькабамбе и не допуская ничего оскорбительного в отношении испанских властей. Титу Куси принимал посольства и переписывался с испанскими губернаторами в качестве монарха и главы государства.

Титу Куси чрезвычайно успешно удавалось подогревать интерес испанских властей к Вилькабамбе. Каждый год происходило что-нибудь, что поддерживало бы в испанцах надежду и удерживало бы их от каких-либо шагов. В 1564 году произошел обнадеживающий обмен письмами и встреча с Гарсией де Мело; в 1565 году — конструктивные беседы с Родригесом де Фигероа и Хуаном де Матьенсо; 1566 год был свидетелем подписания договора в Акобамбе; в 1567 году договор был ратифицирован, Инка продемонстрировал свое подчинение испанской короне, а Киспе Титу был крещен; в 1568 году состоялось крещение самого Титу Куси; а в течение последующих двух лет происходила регулярная переписка между Инкой и его друзьями в испанском правительстве и церкви.

Письма Титу Куси содержали искусную смесь гордой независимости и раболепного подчинения. Благодаря Мартину Пандо они были написаны приемлемым дипломатическим языком и в основном выражали идеи, которые хотелось бы услышать их получателям. Рассматривая еще раз свои действия, описанные в «Воспоминаниях» в 1570 году, Инка мог настаивать на том, что он «полностью ратифицировал „…“ мир с королем и его вассалами, который дал слово поддерживать». «Как известно вашей светлости, вы прислали ко мне Диего Родригеса, чтобы он стал коррехидором моей страны, и я принял его». Он поддерживал мир, «во-первых, встретившись на мосту Чукичака с оидором (судьей) Матьенсо, „…“ а также впустив к себе в страну священников, чтобы они обучили меня и моих людей вере в Бога… Другим убедительным свидетельством моего стремления к миру является мой отказ, о котором я заявил вашей светлости именем его величества, от всех моих не многих и не малых земель и поместий, которыми владел мой отец».

Все эти явные уступки совмещались с политикой, направленной на сохранение независимости Вилькабамбы. Это можно было осуществить, только не давая испанцам повода для вторжения. Отсюда — приказы Титу Куси прекратить набеги и избегать убийств испанцев или причинения вреда церкви. То, что он допустил в свои владения миссионеров и сам принял христианскую веру, устраняло всякие основания для нападения по религиозным мотивам. Его нежелание принять у себя испанских поселенцев служило залогом того, что никакой непредвиденный инцидент не станет casus belli[3]. А сокрытие минеральных богатств Вилькабамбы предотвращало вторжение, испирированное алчностью.

Но испанцы выдвинули одно требование, которое Титу Куси не мог выполнить. Оно было мерилом успеха или провала их дипломатических усилий. Оно было той частью Акобамбского договора, которая имела нечеткую формулировку, и о ней Инка не упомянул в своих «Воспоминаниях». Речь идет об отъезде Титу Куси и его братьев из Вилькабамбы и их переселении на оккупированную испанцами часть Перу. Титу Куси не соблазнился удобствами Куско, как его брат Сайри-Тупак. Резиденция Инки продолжала оставаться в Вилькабамбе; его присутствие там поддерживало жизнь в этом непокорном индейском государстве.

В то время как Титу Куси гордо пребывал в своей ссылке в Вилькабамбе, другие члены королевской фамилии инков купались в роскоши в Куско и Кито. Некоторые благодаря своему высокому происхождению стали владельцами земель вместе с проживающими на них индейцами. И все они пользовались глубоким уважением индейцев и сентиментальных испанцев.

Во главе этой аристократии стояла великолепная фигура сына и наследника Инки Паулью Дона Карлоса. Ему было около двенадцати лет, когда умер его отец, и он сполна пользовался наградами, причитавшимися Паулью за его сотрудничество с испанцами и искусное политическое балансирование между двумя оппозиционными сторонами. «Родители его воспитали так, как они жили сами после принятия христианской веры: в роскоши, с наставниками-испанцами и слугами; у него были великолепные лошади, упряжь и другое убранство». Карлос был единственным чистокровным индейцем, который воспитывался вместе с франтоватыми сыновьями конкистадоров, учась вместе с ними верховой езде, охоте и фехтованию. Он приобрел светские качества джентльмена XVI века и хорошее классическое образование от таких наставников, как священник Педро Санчес и каноник Хуан де Куэльяр, «которые обучали латыни и грамматике метисов, сыновей знатных и богатых людей». Кипу-камайоки с благоговением отзывались о Доне Карлосе как «об очень образованном и щедром человеке, хорошем писце и наезднике, умелом в обращении с оружием и искусном музыканте». Гарсиласо де ла Вега (сам будучи сыном принцессы королевской крови) вспоминал, что он не знал ни одного индейца, который говорил бы по-испански, за исключением двух мальчиков, которые были его соучениками и «пошли в школу и учились читать и писать с детства. Одного из них звали Дон Карлос, сын Инки Паулью».

вернуться

1

в 1884-1966 годах владение Великобритании в Африке; с 1966 года — государство Лесото. — Примеч. пер.

вернуться

2

в 1885-1966 годах владение Великобритании; с 1966 года — государство Ботсвана. — Примеч. пер.

вернуться

3

повод к войне. — Примеч. пер.