Мое бурное прошлое - Хендерсон Лорен - Страница 62

– Трахнул бы ее прямо на плите, – продолжал Лайам.

Господи. Вот уж чего Джил не хватает, так это секса на плите. Хотя… может, ей и правда этого не хватает? Теория Пластыря в действии: как только одна полоска отклеивается, сразу – шлеп! – приляпываешь другую на зияющую рану.

– А кухня у нее полный улет, скажу я тебе, – неожиданно серьезным тоном заявил Лайам. – Я бы себе такую завел.

Льюис не смог подавить смешок. Лайам не так его понял.

– Не-а, чуа-ак, пра-ада! – Надо было слышать его новую манеру глотать звуки в подражание неграм американского Гарлема. – Клевая планировка, свету до фига и недетская сексуальная энергетика, мо-ож мне поверить.

– Мне казалось, тебе подойдет что-то более современное, ну, знаешь, мрамор, хромированные детали. У Джил просто кухонька в деревенском стиле, – пояснила я Льюису. – Терракотовый пол, ящички под сосну и кафель с орнаментом.

– Не-а, – настаивал Лайам, – я тащусь от кухни Джил. Она реально самая чумовая. А все эти хромированные хреновины – для салаг, которые мечтают быть поварами, ясно? Не сомневайся, если ты живешь стряпней, то на фиг тебе еще дома такая кухня? Тебе скорее хочется чего-то домашнего… – Он задумчиво поскреб загривок. – Привалило же ее муженьку. Хоть бы ценил это, что ли. А то какой-то смурной ходит. Я бы на его месте точно срывал с петель дверь, пока у меня молнию на ширинке не сорвало. А он приползает домой как побитая собака. А ведь он не красавчик, так?

Я подпрыгнула:

– Ты видел Джереми?

– Ага, он завалился как-то, когда мы обсуждали наши планы. Сунул голову в дверь и сразу поперся наверх. А чего? Видать, не описался от радости-то, что его жена зависает на кухне с молодым горячим парнем, пока он на работе корячится, а? – Лайам по-свойски ткнул Льюиса в бок. – Мы же знаем, что может случиться, пока муженек на работе, а, друг?

Льюис залился краской. Должно быть, он поведал Лайаму о своих подвигах. Иначе с чего бы ему краснеть. Я обрадовалась возможности сравнять счет, который был не в мою пользу после его поцелуя.

– Не то чтобы мы баловались, – продолжал Лайам, – но я уже начал подумывать, как бы мне взбить сливки и…

– Лайам, избавь меня от этого. Она же все-таки моя подруга.

– Ну как же. А кстати, о твоей подруге, – Лайам запрыгнул на подлокотник моего кресла, – как там твоя Мэл? Она обо мне спрашивает? Крутая цыпа, черт меня подери, – с восхищением сказал он Льюису. – Из-за нее меня вышвырнули из клубняка. Завела меня так, что мне башку реально снесло, и они меня вышвырнули. От таких надо держаться подальше, а?

Последняя фраза явно адресовалась мне. Я кивнула.

– А если уж и корешиться с ней, то нужно отвалить кучу бабок, я прав? – с энтузиазмом спросил он. – Профи высшего разряда. Черт, хоть бы поскорей ее увидеть. Придет на презентацию-то?

– Возможно.

– Притащи ее, Джулс, притащи! – взмолился Лайам. – Скажи ей, что я собираюсь разойтись на полную катушку и только она сможет вправить мне мозги.

Черт, просто страшно делается, насколько Мэл и Лайам настроены на одну волну.

– Ну ладно, поглядим, – сказала я.

– Джулс, ну пожалуйста… А, Хоуи! Здорово, друг!

Итак, клуб открылся и прилетела первая ласточка – юный сердцеед и звезда сериалов, который, не выдержав драконовского графика мыльной сцены, ошивался по лондонским барам с целью завести несколько полезных знакомств, чтобы пролезть в Голливуд. Если бы легионы восхищенных фанатов, которые знают его по роли опрятного отца-одиночки, отважно бросающего вызов нужде, увидели его сейчас, то никогда уже не оправились бы от шока. Сейчас это был нечесаный пьянчужка со шваброй на голове.

Лайам подскочил к нему. Они обменялись крендельным рукопожатием, но актер задерживаться не стал, ибо ничто не могло встать между ним и баром. Ясное дело, торопится опохмелиться.

– Помнишь актриску, которую я забалтывал на водочной вечеринке? – прошептал Льюис мне на ухо. – Ну, Сюзанну Сондерс? Она сказала, что парень – гей.

– То есть он ее бросил? Льюис усмехнулся:

– Нет, правда гей. Но это еще не самая пикантная деталь. У него крошечный член.

– Бедный. – Меня захлестнула волна жалости к Хоуи. Неудивительно, что он так торопится в бар.

– Как думаешь, Лайам в порядке? – спросил Льюис.

– Куда там! Последние дни он сам не свой. Превращается в маньяка.

– Наркотики?

Я пожала плечами:

– Не больше, чем обычно. Скорее парень просто до смерти перепуган. Он трезвонит мне каждую минуту – хотя это ты и так знаешь, потому что отвечаешь на звонки. Но он мне и домой звонит и болтает обо всем… и ни о чем. Ему нужна поддержка.

– Ничего странного, – заметил Льюис. – Он ведь совсем молодой, и все это свалилось на него слишком неожиданно.

– Угу, катастрофа гарантирована.

Я оглянулась на Лайама – он оживленно дискутировал с Хоуи и барменом о футболе. Дело в том, что пока Лайам остается самим собой, горячие скандалы обеспечены прессе каждый день. Я не удивлюсь, если через год в колонке сплетен прочту, что Лайам женился на супермодели, развелся с ней пару месяцев спустя из-за того, что успел поиметь весь выводок ее подружек и дальнюю родственницу королевских особ, что его замели за наркотики, отправили в десятый раз в клинику для… Но никто и слова ему не скажет до тех пор, пока он будет ляпать кулинарные книги и его программы будут пользоваться бешеным успехом. Ведь Лайам – настоящий клад для желтой прессы. И для рекламщиков, конечно. Представляя интересы Лайама, как мне иногда казалось, что я держу за хвост тигра. Ну что ж, по крайней мере не надо приправлять публикации перчиком, что приходится делать с прочими клиентами-занудами.

– По-моему, это у него от безделья. Он привык вкалывать с шестнадцати лет, с тех пор, как закончил школу. А после того как Фелисити прибрала его к рукам, он целыми днями пропадал на съемках и сочинял рецепты. Сейчас же он только и делает, что валяет дурака. И это для него вредно.

– Думаешь, ему стоит открыть свой ресторан? – догадался Льюис.

– Ну, что-то в этом роде.

Лайаму не стоялось спокойно – он подпрыгивал на месте, яростно жестикулируя.

– Шеф-повара все такие, – заметила я, – брызжут энергией. Жаль, что я раньше до этого не додумалась. Ему нельзя позволять бездельничать. Даже если у сериала будет продолжение (мы с Льюисом одновременно постучали по столу), съемки начнутся не сразу. А я не хочу видеть, как он себя уничтожает. Пока он бьет баклуши, с ним действительно может случиться беда. Если что-то и способно удержать его от соблазнов, это работа и карьера.

Льюис кивнул:

– Думаю, ты совершенно права.

– Твои слова ласкают слух, – ухмыльнулась я. Внезапно на меня навалилась усталость.

– Льюис, я и так уже разбита, а придется еще часа два висеть на телефоне. Ты не можешь поговорить с менеджером по поводу кронштейнов для трех последних экранов? И поболтать с Лайамом как мужчина с мужчиной? Кто-то должен за ним последить, пока я буду занята.

– Будет сделано, босс, – козырнул Льюис и добавил, сопроводив слова откровенно игривой улыбкой: – Обожаю так говорить. Мне решительно будет не хватать этих слов.

Льюис прежде не включал передо мной свои чары на полную мощность, и потому до сих пор я имела довольно слабое представление об их разрушительной силе, наблюдая со стороны, как юные девицы пачками падают к его ногам. Наверняка ведь мерзавец трахнул и Сюзанну Сондерс: он с такой самодовольной ухмылочкой сказал, что «забалтывал ее» (хотя глагол «забалтывать» явно не способен описать все действия, которые он над ней производил). Теперь же я поняла, в чем главный секрет его обаяния. Дело не только в его внешности, достойной мирового признания, но и в значении, какое он вкладывает во взгляд: мол, ты – единственная женщина на всем белом свете, способная его заинтересовать. Я чувствовала себя кроликом в западне.

Встав, Льюис протянул ко мне обе руки:

– Пойдем, пострадавшая. Вот так, потихоньку.

Я позволила ему вытащить себя из кресла. Он не отпускал моей руки куда дольше необходимого, напоследок еще раз многозначительно пожав ее. Черт, он просто не занимался мной раньше, потому что я была боссом?