Возвращение в рай - Хенке Ширл - Страница 23

Риго не шевелился.

— Ты устал с дороги, Бенджамин. Я больше не связан с семьей Торресов. И это к лучшему.

— Я должен поговорить с тобой с глазу на глаз, Риго. Риго разжал руки Лианы и поднялся.

— Лиана, позвольте представить вам младшего брата нашего капитана Бенджамина Торреса из Нового Света, — сказал Пескара.

Итак, чудесный спаситель Риго из Марселя преследует его. Однажды Фернандо уже пощадил молодого доктора, и на этот раз он вернул меч в ножны.

Он взял Беатрис за руку:

— Пойдем, дорогая, оставим братьев одних. — Подталкивая женщин к двери, он оглядел Риго и Бенджамина, предупредительно сказав: — Я знаю, что у вас общие предки, но, надеюсь, это были не Каин и Авель.

Лиана, еще не оправившаяся от изумления, покидала комнату с явной неохотой. Когда дверь наконец закрылась, Бенджамин с горечью обратился к Риго:

— Военные трофеи?

— Она и ее тетя остались совсем одни, без всякой защиты, мужчины из их семьи воюют на юге. Мы берем то, что нам предлагают, — объяснил Риго.

«Зачем ты здесь, Бенджамин?»

— Вы берете то, что вам предлагают. Думаю, это действительно так. Она сказала, что ты не принуждал ее. Если бы я хоть на минуту усомнился в этом, я убил бы тебя голыми руками.

Несмотря на темный оттенок кожи, было видно, как Риго побледнел.

— Она? — тревожно спросил он, выругавшись про себя.

— Лучше не играй со мной, Риго. Я зимой пересек Альпы, спал на морозе, ел только прогорклую баранину и заплесневелый сыр целых две недели, чтобы найти тебя и привезти обратно к Мириам.

Риго хрипло вздохнул, чувствуя странное разочарование.

— Я считал ее сильнее. Она дала мне слово не рассказывать тебе о том, что произошло между нами.

— Она сдержала слово, пока последствия твоих действий не выдали ее. Мириам носит твоего ребенка, Риго. — Он смотрел за тем, как отреагирует на это известие брат. — Это изумительно. Ты владеешь своим лицом так же, как наш отец — на нем ничего нельзя прочесть. Хотел бы я знать, что у тебя на сердце… и есть ли оно у тебя, Риго?

— Может быть, это наследственная черта Торресов — не иметь сердца? Я не знаю. Зачем, ради всего святого, она послала за мной? Она сама просила меня уехать, дав вполне ясно понять, что, думает обо мне как о возможном муже.

«Я сама обесчестила себя… Я не хочу, чтобы мой отец терпел унижение по моей вине» — вспомнил Риго слова Мириам.

Он вздрогнул, припоминая их расставание, холодное, несмотря на страсть, которая владела ею в тот теплый полдень.

— Она должна выйти за человека, которого одобрил ее отец… а это — ты. Не сомневаюсь, что он думает обо мне — горько добавил Риго.

— Сейчас важнее то, что он думает о Мириам. Она собирается уехать одна в какой-нибудь отдаленный город и растить ребенка там, придумав историю о вдовстве. Конечно, Иуда не позволит ей осуществить такой опасный план. Она не хочет быть моей женой, а мне бы не хотелось видеть ее замужем за негодяем Дюбэ.

— Ты все же хотел жениться на ней?

— Да. Но она боится, что я возненавижу и ее, и ребенка. Это ты соблазнил ее, и ты обязан позаботиться о ней. — Да, но леди не разделяет твоего мнения. Она не хочет быть со мной. Мы сделаем друг друга абсолютно несчастными, — сказал он и вернулся, чтобы взять со стола кубок с вином.

Бенджамин схватил Риго за шиворот, проливая вино ему на тунику.

— Вы уже сделали друг друга несчастными, зачав ребенка, — воскликнул он гневно.

Риго тяжело вздохнул и опустился в дантовское кресло, приглашая Бенджамина последовать его примеру.

— Ради Бога, Бенджамин, поверь мне, я не хотел соблазнить ее. — Он закрыл глаза, представив себе весь этот кошмар. — Нас тянуло друг к другу, и произошло то, чего не хотел ни один из нас.

— Оба раза? — Бенджамин с болью ждал ответа.

— Я сам не могу простить себе того, что произошло. И меньше, чем кто бы то ни было, хотел обидеть тебя. Так отплатили тебе за то, что ты спас мне жизнь.

— Забудь обо мне. Подумай о том, в каком положении оказалась Мириам. Ты должен вернуться к ней, Риго.

— Я ничего не могу предложить ей — Он показал на комнату. — Это наши военные трофеи, но все это не настоящее. Мгновение роскоши, выпавшее нам, а потом снова неделями придется спать на голой земле и просыпаться от оглушительных звуков канонады. Я живу своим мечом, Бенджамин. И не имею ничего, кроме лошади и оружия. Как, скажи мне, ради Бога, я могу жениться на женщине, выросшей в роскоши? Она должна выбрать кого-нибудь другого.

Лицо Бенджамина потемнело.

— Итак, ты хочешь поступить так же, как, по твоему мнению, поступил отец — бросить семя, а потом оставить женщину и ребенка!

От этого обидного сравнения Риго вскочил и принялся мерить шагами комнату.

— Это не так, и ты прекрасно это знаешь. Я не могу обеспечить их! — выдавил он.

— Да, наш отец не бросил тебя. Он зовет тебя в Эспаньолу, где ты будешь богат. Нужно только оставить свою испанскую гордость и забыть о ненависти, чтобы убедиться в моей правоте.

Франкская недоверчивость промелькнула на лице Риго… но и что-то большее. Надежда на то, что все, сказанное Бенджамином об отце, окажется правдой. К сожалению, он знал, что его брат ошибается относительно чувств, которые испытывает к нему Мириам.

— Если Мириам не захотела жить в Эспаньоле с тобой, почему ты думаешь, что она согласится ехать туда со мной?

— Почему же она забыла моральные запреты, доводы разума, мысли о семье — все, что имело для нее значение? Она сделала это для тебя. Она очарована тобой, Риго. Я почувствовала это с первого дня вашей встречи… — Бенджамин подбирал слова, которые могли бы объяснить, как он сердцем почувствовал правду.

«Я люблю тебя, Бенджамин, но как друга, а не как мужа», — вспомнил он слова Мириам; в его тоне была насмешка.

Риго горько улыбнулся.

— Кажется, мне не остается ничего, кроме проверки твоих слов. Я женюсь на леди и возьму ее с собой, чтобы увидеться с Аароном Торресом.

— Наша семья ждет тебя. Но, Риго, ты должен быть очень заботлив со своей женой. Иуда Талон скорее всего отречется от Мириам. По иудейским законам она не имеет права быть твоей женой.

— И невзирая на это ты думаешь, она согласится вступить в брак по христианскому обряду?

События разворачивались слишком стремительно, и Риго не успевал сообразить, что происходит.

— Вернись к дяде Исааку и позволь ему быть посредником между вами. Он привезет Мириам к тебе.

Риго смотрел на руки Бенджамина. Одной он крепко держался за край стола, другой — теребил густой беличий мех, которым был подбит его магистрский плащ.

— А как же ты, Бенджамин? — тихо спросил Риго, чувствуя тягостное состояние брата.

— Я останусь здесь. Кажется, скоро будет большое сражение между французской и имперской армиями. Если истории суждено вершиться в этом маленьком городке, здесь прольется кровь. Мне все равно, будет ли это кровь французов, испанцев или германцев. Я ведь доктор.

Риго обошел вокруг стола и положил руки на спинку стула, боясь прикоснуться к брату, понимая, что тот не заслужил всего этого.

— Итак, мы меняемся местами. Я отправляюсь в Новый Свет, а ты остаешься в Италии. Береги себя, Бенджамин, и когда-нибудь возвращайся в Эспаньолу.

На другой день Бенджамин смотрел, как с небольшим эскортом Риго покидает Пескару. Падал снег, посылая его черные волосы серебристыми блестками. Одетый в легкие кожаные доспехи и вооруженный мечом и пикой, он с ног до головы выглядел наемником. Прощание братьев было таким же прохладным, как и погода.

«По крайней мере, папа, ты наконец обретешь своего старшего сына. Я только молю Бога, чтобы с тобой он обошелся лучше, чем со мной».

— Ну вот, я потерял капитана и нашел лекаря. Выгодная ли это сделка, магистр? — спросил Пескара, в последний раз махнув Риго рукой.

— Я считаюсь хорошим врачом, — сказал рассеянно Бенджамин. Его мысли были далеко.