Дерзкая пленница - Хенли Вирджиния - Страница 63

— Вы ужасная насмешница, мадам! Закрыв дверь, Ги яростно схватил ее в объятия.

Его губы впились в ее губы, а руки уже срывали с нее одежду.

— Говорите же, — пробормотала Лили, пытаясь остановить его.

Но Ги так долго жаждал ее, что был не способен внимать словам. Он должен восстановить свои права на ее тело и душу, поставить на ней свою метку, свое клеймо, чтобы весь мир знал, что это его женщина, только его…

Вскоре и мысли Лили разбежались, и огненная страсть накрыла ее так же, как Ги. Он раздел Лили донага, и она застонала, протестуя против того, что он долго раздевается. Его плоть грозила расплавить их обоих, и когда он упал на нее и овладел ею, она отдалась ему полностью, желая только одного — вечно лежать вот так, и чтобы он брал ее снова, и снова, и снова… А Ги уносил ее все дальше, за пределы возможного. Потом они долго ласкали друг друга — медленно, сладко и нежно.

Только после того, как яростный огонь страсти был немного утишен, Ги и Лили смогли наконец раскрыть друг другу свои тайны. Он пропустил сквозь пальцы прядь ее великолепных волос, падающих ему на грудь, и сказал:

— Милая, мадам Монтгомери умерла до того, как мы обвенчались. Наша свадебная церемония была настоящей. Ты — моя жена перед Богом и перед людьми.

— О любимый!.. — Лили заплакала, и слезы, как звезды, сияли в ее глазах. — Подожди минутку, я хочу что-то показать тебе…

Ги неохотно отпустил ее. Накинув легкое платье, Лили убежала. Когда она вернулась, держа на руках их сына, Ги стал перед ней на колени и поцеловал край ее платья. Потом бережно и осторожно взял у Лили дитя, и ему показалось, что его сердце сейчас разорвется от счастья. Младенец закричал, и Лили, сев на кровать, дала ему грудь.

Ги зачарованно любовался ими.

— Вот и еще один норманн пришел, чтобы завоевать тебя, любовь моя!..

Лили счастливо рассмеялась, унесла ребенка и тут же вернулась в объятия мужа.

— Ах, Лили, я люблю тебя больше жизни! — прошептал Ги.

«Наконец-то я покорила его!» — подумала Лили.

Но когда его руки вновь стали страстно ласкать ее тело, она блаженно улыбнулась: «Но слава Богу, я никогда не смогу его укротить!»