Дурная слава - Хенли Вирджиния - Страница 20

В ее ушах зазвучал голос Сильвии: «Мужчины забывают свои клятвы в тот же миг, как их произнесут».

Джори проснулась до рассвета, и на нее тут же обрушился весь ужас происшедшего. Не разбудив Элеонору, она тихонько оделась, направилась в библиотеку и написала краткое послание, которое, по сути, было криком о помощи: «Хэмфри де Боун сделал мне предложение». И подписалась только одной буквой /. Затем добавила адрес: «Гаю де Бошану, графу Уорику, Вестминстерский дворец, Лондон».

Спустившись в холл, она стала ждать у входных дверей, и вскоре появился Гилберт де Клэр.

– Милорд, я понимаю, что это дерзость с моей стороны, но не могли бы вы передать это вашему другу?

Гилберт прочел имя на конверте.

– Леди Марджори, я доставлю это послание, если Уорик будет сегодня на заседании. Вчера он отсутствовал. – Выражение отчаяния на ее лице заставило его быстро добавить: – Вероятно, он сегодня вернется.

Джори с облегчением вздохнула:

– Благодарю вас, милорд. – И стала подниматься по лестнице. У нее разболелась голова, Джори тихонько прилегла на кровать, стараясь не допускать мрачных мыслей. Услышав, что Элеонора проснулась и начала одеваться, Джори сделала вид, будто спит, и вздохнула с облегчением, когда за соседкой захлопнулась дверь.

Через полчаса Элеонора вернулась.

– Слава Богу, что ты проснулась, Джори. Тебя требует Джоанна. Никто другой ей не годится. – Элеонора понизила голос: – Думаю, она заболела.

Джори вскочила с кровати, моментально забыв о собственных бедах. В приемной перед спальней Джоанны ей попалась Бланш Бедфорд.

– Она отказалась от завтрака. И даже не позволила мне войти. Хочет только тебя.

– Благодарю, Бланш. Пойду узнаю, все ли в порядке. Джоанна сидела на краю своей широкой кровати, обычный румянец сменился на ее лице сероватой тенью.

– Джори, меня вырвало.

– Ты заболела? – Джори подошла к кровати и положила ладонь на лоб Джоанны – узнать, нет ли лихорадки. – Жара нет. – У принцессы всегда было отличное здоровье. – Может быть, ты вечером что-нибудь не то съела?

– Вчера утром меня тоже рвало, когда Гилберт ушел, – прошептала графиня. – Думаю, это утренняя тошнота.

– О, Джоанна, разве так бывает? Еще слишком рано!

Джоанна взяла Джори за руку и крепко ее стиснула.

– А что, если… О Господи! Что я говорю?! Конечно, он от Гилберта!

Джори задрожала, по коже побежали мурашки.

– Перестань, Джоанна. Что за фантазии? Полежи спокойно, пока пройдет тошнота. Я сейчас все уберу. Не надо, чтобы кто-нибудь знал.

– Благодарю, Джори. Господи, что бы я без тебя делала?

Джори глубоко вздохнула.

– У меня и самой есть тайна, которой я не хочу делиться ни с кем, кроме тебя. – Она понизила голос. – Уорик еще не сделал мне предложения. Предложение делал констебль от имени своего сына.

– Де Боун? – Джоанна побледнела.

– Да, они хотят, чтобы я вышла замуж за Хэмфри де Боуна.

На лицо Джоанны вернулся румянец.

– Что же, он высокий, привлекательный. Благородной крови. Большинство дам были бы в восторге.

– Но он – не Уорик, – жалобно прошептала Джори.

Вечером, когда Гилберт де Клэр вернулся из Вестминстера, он улучил момент сказать Джори несколько слов наедине:

– Леди Марджори, кажется, мой друг вернулся из Уорикшира два дня назад. Я тут же с одним из придворных передал ему ваше послание, а также свое собственное. К завтрашнему дню он должен его получить.

Через два дня Джори снова пригласили в Вестминстер. Сердце ее колотилось от беспокойства и надежды. Она изо всех сил боролась с сомнениями, стараясь не допускать в мыслях ничего дурного. И лишь оказавшись лицом к лицу с дядей и услышав его слова, она поняла, что надеяться больше не на что.

– Джори, мое дорогое дитя, боюсь, ты должна примириться с правдой и забыть свои мечты. Гай де Бошан покинул парламент неделю назад и вернулся в Уорикшир. Поверь, нет никаких шансов, что ты станешь графиней Уорик.

Слова «никаких шансов» колоколом прозвучали у нее в голове. Мысль о том, что ею пренебрегли, была слишком горькой, чтобы на ней задерживаться. Джори смотрела прямо перед собой, надеясь, что ее застывшее, как маска, лицо не выражает никаких чувств.

– Марджори, мы с Линксом отправляемся во Францию на войну. Наш долг – устроить твою судьбу прежде, чем мы покинем Англию.

У Джори сдавило сердце.

– Мы оба убеждены, что союз с Хэмфри де Боуном является для тебя во всех отношениях прекрасной партией. Граф Херефорд заменит тебе отца, а его сын станет достойным мужем. Могу я сообщить им, что ты согласна?

– Нет! Нет! Я даже не знаю Хэмфри де Боуна.

– Это легко исправить. Знаешь, что я тебе скажу… Завтра парламент закроется, так почему бы тебе не остаться на пару дней в Вестминстере, чтобы лучше с ним познакомиться? Если и тогда ты все еще будешь так отчаянно возражать против де Боуна, что же, я передам ему твои сожаления.

– Я, я не знаю… Мне надо время подумать. Я возвращаюсь в Кларкенвелл. – Джори заметила разочарование на лице дяди. – Обещаю, дядя Джон, я обдумаю то, что вы мне сказали. Но, пожалуйста, не огорчайтесь, если я не сумею заставить себя это сделать.

Джори проглотила комок в горле и опустила голову.

Глава 9

Когда Джори вошла в обеденный зал Вестминстерского дворца, он не был переполнен. Многие графы и бароны уехали готовить своих людей к войне во Франции или к усмирению мятежа в Уэльсе.

Джори смотрела, как новобрачные Джоанна и Гилберт усаживаются на помосте рядом с королем. Наверняка он пригласил их, чтобы посмотреть, как чувствует себя в браке его дочь. Кроме того, Джори увидела, что граф Херефорд поместился рядом с ее дядей. Сама она села около Линкса и его жены, у самого помоста, и слегка покраснела, когда заметила, что братья де Боуны сидят напротив. Нервы ее были на пределе – она решила сразу после обеда подойти к графу Херефорду и самым мягким способом сообщить ему, что не может выйти замуж за его сына Хэмфри.

Наконец бесконечная трапеза кончилась, слуги начали убирать со стола, гости поднялись и разбрелись кучками по залу. Джори собрала все свое мужество и двинулась к Джону де Боуну, который сидел на помосте. Сделав изящный реверанс королю, она повернулась к констеблю:

– Милорд граф, позвольте мне сказать несколько слов наедине.

Херефорд широко ей улыбнулся:

– Леди Марджори, мое сердце переполнено радостью и гордостью оттого, что вы дали согласие выйти замуж за моего сына Хэмфри. Клянусь, я стану считать вас своей любимой дочерью. – Он обнял ее огромными руками и поцеловал в щеку.

Джори открыла от удивления рот, но не смогла произнести ни звука. Она словно онемела.

Король Эдуард, услышавший триумфальные речи Джона де Боуна, взял обе руки девушки и одарил ее королевским поцелуем.

– Леди Марджори, сей союз мне так же приятен, как и брак моей дочери с Глостером. – Король повернулся к Джону де Варенну: – Поздравляю тебя, Суррей. Сильные кровные связи между знатнейшими семействами служат процветанию Англии.

– Ваше величество… пожалуйста… – бескровными губами пробормотала Джори.

Эдуард Плантагенет поднял руку, призывая гостей к молчанию.

– Хэмфри де Боун, подойди сюда! – громовым голосом провозгласил он.

Высокий светловолосый рыцарь решительным шагом вышел вперед, взобрался на помост и гордо выпрямился рядом с королем. Джори хотелось провалиться сквозь землю.

– Мы с большим удовлетворением и гордостью сообщаем о помолвке Марджори де Варенн и Хэмфри де Боуна, сына и наследника графа Херефорда.

Отовсюду полетели приветственные возгласы. Эдуард бросил любопытный взгляд на миниатюрную девушку, которая была слишком бледна для такого радостного события.

– Сегодня ваш отец будет счастлив на небесах, леди Марджори. Он хорошо мне служил и слишком рано от нас ушел. Дорогое мое дитя, я уверен, семья де Боунов будет дорожить вами, как собственной дочерью. – Король взял руку Марджори и вложил ее в ладонь Хэмфри. – Выпьем за счастье молодой пары!