Покоренные страстью - Хенли Вирджиния - Страница 37

За столом ни одно из блюд не приглянулось дочери Кеннеди. Выпитое вино уже начало действовать, но Валентина вовремя заметила, что Рэмсей сам почти ничего не ел и много пил. Опасаясь, что ни один из них не в состоянии будет контролировать свои поступки, девушка старалась держать себя в руках. Когда с полдюжины членов клана принялись поддразнивать Дугласа, он вышел из-за стола и отправился за ними по коридору, впервые за день улыбаясь. Тина почувствовала себя заброшенной и огляделась в поисках знакомого лица. Заговорив с Дунканом, она поняла, что брат слишком много выпил и теперь едва держится на ногах.

— А где Дэви? — с надеждой спросила Огонек.

— Трахает всех служанок по очереди, — ухмыляясь, ответил Дункан.

Тина презрительно отвернулась. Отчего мужчины такие грубые? Это превращает их в скотов, всех и каждого в отдельности.

— Пойдем, крошка. Крестьяне ждут уже несколько часов, только чтобы взглянуть на тебя.

К ее удивлению, это был Арчибальд Дуглас, предлагающий свою руку. Тина решила, что у графа крепкая голова: невзирая на то что он пил весь день без перерыва, Арчибальд прекрасно держался. За графом Ангусом тянулась самая дурная слава. По всей стране он был известен своим безрассудством и жаждой власти. Поговаривали, что даже сам король боится Ангуса. В глубине души Огонек была удивлена тем, что глава клана Дугласов оказался на ее стороне. Может, это случилось потому, что она напоминала графу Джанет Кеннеди, его бывшую любовницу? Как бы там ни было, она не упустит возможности показаться перед всеми под руку со всесильным Арчибальдом Дугласом. Если клан увидит, что их глава доброжелателен к невесте, может, и все остальные начнут ее уважать и слушаться. В конце концов, власть — не такая уж плохая штука.

В течение следующего часа Тина внимала словам Ангуса и поражала его своим исключительно добропорядочным поведением. Она была мила со всеми, включая самого захудалого крестьянина. Граф по достоинству оценил, с каким уважением девушка прислушивалась к каждому его слову. Валентина понимала, что глава Дугласов, как никто другой, разбирается в делах государства в целом и своего клана в частности. После того как ей был представлен еще один лорд Дуглас, Тина, смеясь, сказала:

— Помилуйте, мой господин, я уже не могу отличить одного от другого. Мне всегда твердили, что в Шотландии овец больше, чем в любой другой стране. Теперь я буду думать, что Дугласов здесь еще больше, чем овец.

Граф скривился. Огонек решила, что таким образом он улыбается.

— Пойдем, детка, я хочу кое-что тебе показать.

В дверях оружейной девушка заколебалась, не зная, стоит ли оставаться с Ангусом наедине. Входя, она подумала, что никогда не сможет доверять никому из Дугласов. На стене комнаты красовалась огромная карта Шотландии, и граф с гордостью подвел к ней Тину. Большая часть карты, от границ до высокогорий, была окрашена в темно-зеленый цвет, и Тина решила, что это обозначает леса. Арчибальд вскоре исправил ее заблуждение — темно-зеленым цветом на карте были обозначены владения Дугласов.

— Это даст тебе представление о нашей силе и богатстве. Два пограничных графства — наши, а также графство Ангус и владения в горной части страны. Вот еще крепость в Ланарке, и отсюда наши земли простираются до побережья.

— Вам принадлежат сотни миль вокруг Эдинбурга, — стараясь, чтобы ее голос звучал ровно, произнесла девушка.

Арчибальд снова скривился.

— А как ты думаешь, почему столицу перенесли из Стерлинга в Эдинбург?

Тина ответила на этот риторический вопрос:

— Потому что земли вокруг Стерлинга не под контролем Дугласов.

Граф подмигнул ей, корявым пальцем проводя по карте:

— У нас больше десяти замков, и многие из них имеют хорошо вооруженную охрану. Вот главная крепость Дугласов, где река Ди впадает в озеро. Здесь похоронены сердца всех наших лордов.

— Только сердца? — с любопытством спросила Огонек.

— Иногда это все, что можно обнаружить после кровавой битвы. Первый граф нашего рода завещал положить его сердце в шкатулку и похоронить под алтарем в церкви замка Дугласов. С тех пор нашим гербом стало кровоточащее сердце А у Дугласов появилась традиция — проливать кровь за Шотландию. Нас не обвинишь в том, что мы ведем спокойную жизнь.

Валентина дотронулась до кружка на нарте, обозначавшего цитадель Дугласов. Вдруг она прищурилась.

— Здесь ошибка, мой господин. Эта земля не должна быть окрашена в темно-зеленый цвет.

Граф подошел ближе, всматриваясь в карту.

— Один берег реки Ди в Киркудбрайте — владения Кеннеди, — уточнила девушка.

— Нет, крошка. Это часть цены, которую твой отец заплатил Рэмсею.

— Боже мой, так это правда? Отец заплатил, чтобы меня взяли!..

Ангус услышал обиду в голосе Тины.

— Детка, ничего постыдного в этом нет. Ты знаешь, сколько старый Тюдор отвалил нашему королю, чтобы тот женился на Маргарет?

Дочь Кеннеди почувствовала жалость к королеве. Проклятые мужчины! Торгуют невестами, как мебелью! Граф, глядя на девушку, откашлялся и произнес:

— Рэма чуть ли не с боем заставили заключить этот союз. Вот почему он так груб. и невнимателен к тебе сегодня. Детка, я рассчитываю на тебя, приведи его в чувство. Рэм знает свой долг, и на твоего мужа можно положиться.

— Он мне не муж, — быстро ответила Огонек.

— Это поправимо. Ему нужны законные наследники, здоровые сыновья, чтобы было кому передать все это. — Ангус взмахнул рукой в сторону карты. — Сомневаюсь, что тебе удастся когда-нибудь приручить его, уж слишком сильна в нем необходимость повелевать. Такое качество не помешало бы и моему собственному сыну и наследнику. Сыновья Рэма с такой матерью, как Огонек — вот будущее Шотландии, ее сила и власть.

«Я не племенная кобыла!» — хотелось крикнуть Тине, но она сдержалась.

Арчибальд продолжал:

— Племянник достаточно нагулялся. Я не возражаю, если он рассеял по свету несколько ублюдков. В конце концов, наша кровь — лучшая в Шотландии, и такое родство никому не повредит. Ты ведь не станешь скандалить по этому поводу, верно?

Тина, обескураженная искренностью, с которой граф высказал свои соображения, пренебрежительно дернула плечиком.

— Пусть гуляет.

— Умница. Не сомневаюсь, что он одумается, как только ты появишься в его спальне. И надеюсь, после тебя ему не захочется никакой другой бабы.

Огонек открыла рот и снова закрыла его. Неужели старин тоже считал ее опытной по этой части?

— Ну а я, детка, ничем не могу помочь тебе, когда дело касается его ужасного характера. Но думаю, у тебя характерец тоже не сахар.

Тина улыбнулась.

— Есть немного, — призналась она.

Вернувшись в зал, девушка чуть не оглохла от крика и шума. Оказалось, между Дугласами разгорелся спор, сколько пивных по дороге в Глазго. Камерон с важностью перечислял названия сел, славившихся своими питейными заведениями. Драммокд, его кузен и напитан одного из кораблей, дополнял список, Гэвин бурчал, что этого все равно недостаточно для стойкого выпивохи. Поблескивая глазами, Рэм присоединился к спорщикам, доказывая, он-то, мол, знает все пивные лучше остальных. Все зашумели, они обвиняли Черного Дугласа в том, что он приплел сюда еще и адреса двух борделей, хотя против самих борделей никто не возражал. С призывами:

— Вперед, ребята! Пропьем весь путь отсюда до Глазго! — Рэм повел остальных Дугласов из замка.

Когда леди Валентина оставила зал, этого никто не заметил. Вся женская половина клана с наступлением темноты разошлась по комнатам. Выпивоха, тяжело ступая, провожал девушку. Она проходила мимо дверей комнаты Рэмсея, и пес попытался остановить ее лаем.

— Ну уж нет, — ответила ему Огонек. — Можешь сам спать со своим хозяином.

Волкодав издал нечто похожее на тяжелый вздох и отправился за Тиной дальше. Ада и Нелл ждали ее в комнате. Выпивоха застыл на пороге, и Огонек вспомнила, что тот и раньше никогда не смел зайти. Нелл вскрикнула, увидев ужасного лохматого зверя, но Тина спокойно сказала: