Сокол и цветок - Хенли Вирджиния - Страница 31

– Но мы не любовники!

– Но могли бы ими стать, милая. Отдайся мне, Джесси, – страстно прошептал Фолкон.

Джезмин пыталась казаться весело-небрежной, юбы отвлечь Фолкона и заставить отказаться от натойчивого намерения.

– Ах, милорд, год пролетит так быстро, ты и не заметишь, а потом будь по-твоему, можешь тащить меня в Маунтин-Эш, и я покорюсь.

– Год?! – прогремел Фолкон, хмурясь, словно грозовая туча.– Три месяца, мистрисс, я не ошибаюсь, вы выйдете за меня через три месяца, если, конечно, я к тому времени не попаду в ад.

Повернувшись, он устремился прочь; длинный плащ развевался по ветру. Де Берг предъявил ультиматум и, как обычно, не дал ей возможности спорить или хотя бы привести собственные доводы. Он отравился прямиком к графу Сейлсбери и предупредил, что позволяет Джезмин забавляться и играть роль фрейлины только до осени, а потом они сыграют свадьбу. Наконец Фолкон отыскал госпожу Уинвуд и прочитал ей такое количество наставлений, касавшихся безопасности и благополучия ее внучки, что в конце концов едва не довел старуху до обморока.

Уильям Сейлсбери лично отвез дочь в столицу, куда уже прибыли король Джон и его девочка-жена Изабелла Ангулемская. Царственная чета поселилась в Вестминстерском дворце. Джезмин с первого взгляда была потрясена величественным зрелищем, но заметив, что госпожа Эстелла совершенно невозмутима, немедленно попыталась подражать бабке, рассудив, что уж если она сама так потрясена, как же должна себя чувствовать маленькая Изабелла?

Джезмин и Эстелла отправились во дворец. Им отвели комнаты на разных этажах, поскольку Джезмин дали титул камер-фрейлины, а у бабки еще не было определенной должности.

Уильям уединился с Джоном, пока Эстелла раскладывала вещи, а Джезмин старалась поудобнее устроить Фезера и Квилла. Она уже познакомилась с двумя служанками, привезенными Изабеллой из Ангулема, и почувствовала жалость к бедным крошкам, совсем еще детям, горько плакавшим от тоски по дому. Нескольких пожилых женщин специально назначили, чтобы помогать советами и наставлять королеву во всем, от умения одеваться до религии, но ходили слухи, что Изабелла, лишь взглянув на них, немедленно прогнала, обозвав стаей летучих мышей.

Джезмин была слегка шокирована, узнав, что столь молодая женщина обходится без компаньонок, особенно потому, что Изабелла, хоть и вышла замуж, но ще не в том возрасте, когда брак может быть осуществлен, и почувствовала жалость к девочке и стремление ее защитить.

Изабелла занимала просторные покои рядом с роскошными комнатами, выбранными королем для i ебя Джезмин старалась не слушать ходившие о короле сплетни, разносившиеся словно на крыльях ветра по огромным залам Вестминстерского дворца. Девушку успели предупредить, что королевский двор – средоточие злобных и ядовитых измышлений, и она не верила ни одной гадости, рассказанной завистливыми придворными. Во всем этом, конечно, нет ни капли правды! Но Джезмин было суждено испытать сильное потрясение. В первое же утро своего дежурства она проснулась на рассвете и, весело напевая, вымылась и оделась в белое шелковое нижнее платье, поверх которого Эстелла заставила ее накинуть тунику, вышитую розовой и серебряной нитями. Ей объяснили, что королева встает поздно и не любит, когда будят раньше десяти. Ровно в десять Джезмин взяла поднос с завтраком и, тихо постучав, вошла в спальню. Поставив поднос на стол, она подняла тяжелые занавеси. Солнечные лучи проникли через немытые окна, осветив самую неряшливую комнату, когда-либо виденную девушкой. Повсюду разбросана одежда, постель в хаотическом беспорядке. Из смятых подушек поднялась темная головка.

– Кто вы? – капризно спросила королева.

Джезмин не сводила глаз с цветущей красотой Изабеллы. Большие черные глаза, обрамленные длинными, загнутыми ресницами, шапка растрепанных, кудрявых локонов, рассыпавшихся по плечам, красные, словно клубника, губы. Джезмин грациозно присела перед юной девушкой.

– Королева Изабелла, я Джезмин, дочь брата короля Уильяма Сейлсбери.

Королева захлопала в ладоши.

– Прекрасно! Я рада иметь в своем окружении члена королевской семьи.

Она села и потянулась, как кошка. Потом откинула одеяла, не стыдясь наготы, облизала пальцы и, сунув их между ног, начала яростно ублажать себя.

Потрясенная такой мерзостью Джезмин громко вскрикнула:

– Королева Изабелла, вы не должны этого делать! – Она совсем забыла, что обращается не к испорченному ребенку, а к самой королеве Англии.

Изабелла изумленно застыла, не зная, смеяться ей или гневаться. Наконец она разразилась громким хохотом.

– Почему нет? Это доставляет такое наслаждение! Я делаю это каждое утро! Ах, должно быть, правду говорят, что все английские девушки холодны как льдышки.– И вновь начав гладить себя, спросила:– Разве ты не делаешь этого, англичанка?

– Нет, – охнула девушка.

– Но почему? – снова рассмеялась Изабелла. Лицо Джезмин побагровело от смущения. Как объяснить маленькой королеве, что она может нарушить свою девственность, что, когда настанет время осуществить брак, король, увидев, что на простыне нет кровавых пятен, посчитает ее распутницей. Наконец под насмешливым взглядом темных глаз Изабеллы она просто сказала:

– Это нехорошо.

Королева, задыхаясь, каталась по постели, умирая со смеху.

– А мне нравятся плохие вещи. Поэтому Джон не может мной насытиться!

Джезмин не знала, что подумать. Словно в тумане, она механически взяла поднос, поставила его на смятую постель, сделала низкий реверанс и вышла из спальни Она шагала быстро, сама не зная куда, желая только одного – поскорее выйти на свежий воздух. Только оказавшись во дворе, она поняла, где очутилась. Здесь было полно торговцев, слуг, монахов, стражников, собак, лошадей, карет и повозок. Джезмин отправилась на поиски более уединенного места, желая немного опомниться, привести в порядок мысли, и забрела в небольшой садик, где росли фавы, яблоневые и айвовые деревья. Краска с ее щек сошла, она потянулась за яблоком, но чья-то рука уже успела сорвать спелый плод и отдала ей. От неожиданности Джезмин охнула.

– Миледи, я не хотел вас пугать, – вежливо сказал молодой человек.– Вы Джезмин Сейлсбери? Я шаю вашего отца Уильяма. Позвольте представиться. Я Уильям Маршалл. Отец мой, как и ваш, занимает довольно высокую должность, – добавил он, пренебрежительно улыбаясь.

– Я фрейлина новой королевы, – тихо ответила Джезмин.

– Бедная леди, – пробормотал Уилл.– А я – один из оруженосцев короля Джона. Служил ему с самого детства, когда он был еще принцем. И тоже часто нахожу убежище в этом саду.

Их глаза встретились, и оба поняли, что каждый из них запятнан службой у столь бесчестных хозяев. У Джезмин на языке вертелось множество вопросов, которые она хотела задать Уиллу, но, конечно, правила приличия это воспрещали. Уилл так хотел предупредить ее о грязи и пороках двора, но не мог пачкать ее слух мерзкими подробностями. Наконец он дружески погладил девушку по руке, они улыбнулись друг другу и распрощались.

Отец Джезмин зашел к ней перед отъездом. Англию охватила волна мятежей, и Уильям был сильно озабочен, хотя старался казаться спокойным. Но госпожу Уинвуд не так-то легко было провести, и вскоре граф выложил все:

– Король Франции мечтает захватить владения, принадлежащие нашей стране, и пользуется при этом ненавистью владетелей Нормандии, Анжу и Пуату к Джону.

– Тех самых, что хотели видеть королем Артура? – спросила Эстелла.

Граф кивнул.

– Король Луи потребовал, чтобы король Джон предстал перед судом французских герцогов и графов. Джон, естественно, отказался. Теперь я отправляюсь на север, чтобы убедить тамошних лордов воевать за Англию.

– Де Берг едет с тобой? – осведомилась Джзмин.

– Слава Господу, да. Он лучший военачальник, которого я когда-либо встречал.

– И Джон тоже идет на войну? – вмешалась Эстелла.

– Нет. Ему нужны деньги, и он собирается любыми путями их добыть. В этом ему нет равных, помоги нам Боже, – мрачно поморщился Уильям.