Язва - Хеннеберг Натали - Страница 57

— Это несерийный. Модель… Вот это да, еще до начала Язвы! Настоящая летающая крепость, которая даже не применяет космическую тягу. И как только эту реликвию занесло сюда? Она направляется прямо к нам. Конечно, мы можем изменить траекторию…

— Изменим, — сказал Гордаччи.

— А зачем?

— А чтобы лучше понять их намерения!

— Это мысль, — сказал Айрт. — Хоть мне и не очень приятно делать вид, что я испугался этого корыта.

Изменив скорость, они отклонились. И медленно, с трудом, крепость начала поворачивать за ними.

— Во имя денебского спрута! — выругался Гордаччи. — Этот старый горшок охотится за нами! Пират, бог мой, пират! И это в зоне арктурианского влияния! Что бы сказал Ингмар?!

Он еще не перестал смеяться, когда на экране внешнего обзора появилось нечто невообразимое. Это было лицо, но надо было еще удостовериться в этом! Лицо земное — отекшее, невероятных размеров, черно-синее, с отвисшими, как у свиньи, щеками.

— А ведь это может быть и задница обезьяно-быка с Шератана, — выразил свое мнение Гордаччи.

Но тут бесформенный рот открылся и выплюнул такие ругательства, которые космонавты никогда не могли бы себе представить, они были одновременно архаичными и отвратительными. Через десять секунд они поняли, что произведенная в императрицы своего летающего ада гражданка Зенон Жаполка требовала, чтобы они отдали ей горючее, вообще все их горючее, а также все запасы продовольствия, иначе «она применит дезинтегратор».

— Давай-давай, моя миленькая старушка! — посоветовал ей Гордаччи. — Если, конечно, ты думаешь, что он у нас карманный. Наши пушки способны палить на дистанции в парсек, тебе это что-нибудь говорит?!

Туша, выпирающая с экрана, выразила сомнение по поводу добродетели всех предков Гордаччи и свою уверенность в том, что его поразят самые жестокие болезни, в том числе гнойная экзема с Гиад. Гордаччи вежливо ответил ей, что обезьяно-быки были рядом при ее рождении. «Обезьяно-быки, больные проказой!» — добавил он. Айрт повеселился всласть. Но, заметив его на своем экране, туша отвесила ему такие комплименты, что он покраснел. Что было совсем уж непростительно для вчерашнего выпускника…

— Все это не так интересно, — сказал он Гордаччи. — А что, если нам увеличить скорость? Неплохо было бы поиграть с нею в кошки-мышки.

— Ни в коем случае! — запротестовал Гордаччи. — Мы же не знаем, куда летит эта неряха. А если она сядет в каком-нибудь порту и заявит о нас властям?

— Маловероятно.

— Надо исключить малейшую вероятность.

Не время было спорить. Толстая рожа скалилась на экране, выкрикивала оскорбления и непристойности, которые Гордаччи не без успеха парировал.

Вот как это звучало, в бесконечности, под чистыми арктурианскими звездами созвездия Волопаса:

— Сын дохлой жабы! Недоразвитый пират! Твоя мать…

— Выродившаяся щитовидная железа! Разбухшая бородавка!

— Выродок рогоносца! Лошадиное отродье!

— Космическая клоака!

И так далее…

Потом неожиданно что-то вдруг изменилось на экране, а значит, и в «крепости». Изображение стало неясным, будто вся система стала давать сбои. Однако можно было различить, как людские силуэты бросались друг на друга в неистовом порыве. Одни были затянуты в черный пластик, другие — абсолютно голыми. Айрт смотрел, не помня себя от изумления. Настоящий бой разгорелся на экране «Скорпиона». На какой-то момент туша появилась снова, рыло ее блестело от жира, а черный рот был широко разинут. Она что-то горланила. Но передатчик ее корабля больше не действовал. На экране, который отмечал ее траекторию, бешеная крепость оказалась совсем рядом со звездолетом. Казалось, ее увлекает последний порыв, от которого как будто даже раскалилась ее обшивка.

Вдруг донесся радиосигнал:

«SOS! Земля! SOS!»

— Что ж, — сказал Айрт, — нам прислали вызов. Гордаччи, к пульту!

Это напоминало сюрреалистический балет.

Огромный корабль, похожий на парализованного кота, вертелся, как волчок, вокруг своей оси. Арктурианский корабль словно стремился убежать от него. На неуловимую долю секунды крупный хищник и стремительный охотник оказались на одной орбите, и тут кашалот выплюнул короткое пламя: великанша нервничала. Слишком короткий и плохо нацеленный залп прошел мимо «Скорпиона» и затерялся в пространстве. Однако в этот момент Гордаччи не справился с управлением, антигравитация взбрыкнула, он был отброшен к противоположной переборке и прилип к ней. Айрт быстро среагировал и включил электронного пилота, запрограммированного на «бой». «Скорпион», прошел совсем рядом с вражеским кораблем, даже не наставляя на него дезинтеграторы. Притянутый к переборке первый помощник испуганно выругался.

Молодой космонавт маневрировал с неподражаемым искусством. Неожиданно из носового отсека «Скорпиона» вылетела и с убийственной элегантностью впилась в борт вражеского корабля раскаленная проволока, неосязаемая, но более крепкая, чем борт любого корабля. Потом другая, за ней — третья; они быстро опутали корпус. Гордаччи, утирая разбитый рот, любовался этими маневрами. «Эти космонавтики, однако! Их кое-чему учат в этом колледже!» В апофеозе опасного и грациозного танца агрессор оказался в плену, и оба накрепко соединенных корабля — «Скорпион» облетал своего противника, парил над ним — были похожи на сказочных химер, на гигантских фосфоресцирующих насекомых.

Убедившись, что пленный корабль не пытается сопротивляться, Айрт остановил «Скорпион» и передал краткое сообщение:

«Ваш звездолет взят в плен. Сдавайтесь».

Ответа не было. Экран заполняли расплывчатые тени. Гордаччи медленно отлепился от своей стенки.

— Надевайте скафандр, — сказал Айрт.

— Зачем это?

— Выходим наружу.

— Куда?

— На добычу. Каждый захваченный корабль является добычей, так?

— Вы сумасшедший, — пробормотал Гордаччи.

— Так что же? Вы не хотите взглянуть вблизи, что она из себя представляет?

— Добыча?

— Нет, эта сучка, которая назвала вас сыном дохлой жабы. Я нахожу это достойным внимания. Пошли!

— Но во имя ста миллионов комет…

— Да в чем дело?!

— Но мы не можем оставить корабль!

— Почему? Я восстановил поле антигравитации и установил робота-пилота в режим неподвижности. Наконец, я не понимаю, разве не вы сами решили начать драку? Ведь надо было помешать этой старой рухляди добраться до арктурианских сторожевых спутников и так далее.

— Это так.

— Теперь, когда добыча у нас в руках, надо ею заняться, не так ли?

— Дьявольщина! — возразил Гордаччи, — что касается меня, я не хотел захватывать никакой добычи!

— Так что же, вы хотели сжечь посудину вместе с теми, кто звал на помощь?! Бездушный раб!

— Не вам… Не ваше дело! — взорвался Гордаччи. — Вас наняли, чтобы вести корабль, а не принимать решения!

— Ага! — сказал Айрт. — Я как раз так и думал. Только, видите ли, я настоящий командир корабля, первый после бога на его борту. И не трогайте ваш карманный излучатель, мой уже направлен в ваше брюхо, а стреляю я быстрее!

— Я не понимаю…

— Бросьте излучатель к моим ногам!

— Но…

— Я считаю до пяти. По счету «пять», если вы не бросите… Раз, два…

— Постойте! — взвыл Гордаччи. — Я вам сейчас объясню…

— Не стоит. Вы думали, что наняли молодого кретина, документы которого должны были замаскировать ваши нелегальные операции. Вы забыли: чтобы получить эти самые документы, надо быть немного сообразительнее полного идиота! Я считаю: три, четыре…

Излучатель упал к его ногам. Он толкнул Гордаччи к люку.

— Ваш скафандр. Готово? Хорошо. Пошли.

Сумасшедшая крепость покачивалась в ста метрах под ними. Гордаччи выругался и прыгнул. Айрт не торопясь проверил программу робота-пилота, включил поле искусственной гравитации и, планируя, опустился на нос плененного корабля. Сначала он попробовал вызвать его пассажиров по радио, но ничего не получилось. На корабле происходило нечто странное. Тогда он направил свой тяжелый дезинтегратор на старинную, даже не моноатомную, крышку люка и проделал в ней дыру.