Гробница - Герберт Джеймс - Страница 5

Он постоял на том же месте еще немного, рассматривая главный офис «Магмы», не обращая внимания на суету конторских служащих, торопливо проходящих мимо него, прежде чем перейти улицу и войти внутрь здания, сменив бодрящую свежесть весеннего утра на стерильную прохладу кондиционированного воздуха фойе.

Матер уже ждал его, сидя в одном из кресел, поставленных в ряд напротив конторки секретаря. Конторка в форме кольца была оснащена разнообразными средствами радио— и телекоммуникации. Человек в светло-голубой униформе медленно прохаживался внутри этого кольца, изредка нажимая на рычажки и кнопки: черно-белые изображения бесчисленных кабинетов, коридоров и комнат вспыхивали на матовой поверхности пульта связи. На экранах мониторов светились колонки цифр. Сюда стекались новости со всего света: биржевые курсы иностранных валют, сведения о крупнейших торговых операциях, новости, касающиеся внутренних дел компании, процентные ставки акций, динамика активных и временных вкладов, обменные опционы, индексы эмиссии и даже краткие сообщения последних известий, круглосуточно транслируемые Би-Би-Си.

Суетливая, кипучая деловая жизнь царила в просторном холле первого этажа огромного здания. Эскалаторы поднимали многочисленных посетителей и служащих офиса на второй этаж; скоростные лифты за стеклянными дверями везли пассажиров на самые верхние этажи. Рядом с креслами, в одном из которых удобно устроился Матер, были установлены кнопочные таксофоны на низеньких столиках — очевидно, хозяева старались обеспечить максимум удобств ожидающим делового свидания бизнесменам. Роскошные пальмы и экзотические растения, пластичные скульптуры, выполненные из того же блестящего материала, которым были отделаны снаружи стены здания, расставленные в зале для того, чтобы придать ему менее официальный вид, лишь отчасти заполняли пустоту фойе, где толпы людей спешили куда-то, встречались и расставались друг с другом или просто сидели, ожидая назначенного часа приема у какого-нибудь важного чиновника. Меж растений и скульптур тут и там виднелись застекленные витрины с образцами горных пород: рудами ценных металлов, различными минералами — кристаллическими и аморфными веществами — и даже с полудрагоценными камнями — словом, со всеми богатствами земли, которыми распоряжалась Империя «Магма».

Холлоран обратил внимание на несколько небольших групп, стоявших в разных концах фойе; эти собрания возникали спонтанно. Там велись разговоры вполголоса, вплетавшиеся в общий гул и шум, стоящий в обширном зале. Интересно, под чью дудку поют эти тихие голоса, подумал он. Вероятнее всего, центральный офис «Магмы» кишмя кишел ее секретными агентами, которые сбивали с толку представителей чужих компаний при помощи подобных интриг. На другом конце холла стояла стена, облицованная мраморными плитами, словно граница между свободным пространством фойе и деловыми кабинетами офиса. Вдоль нее располагались несколько дверей и сеть наружных подъемников, очевидно, предназначавшихся для тех, кто был готов наслаждаться великолепным зрелищем панорамы города, открывающимся с высоты, несмотря на головокружение от быстрого подъема в прозрачной клети. Матер заметил Холлорана и поднялся со своего кресла, опираясь на свою трость. Холлоран пошел к нему навстречу.

— Довольно пышно построено, не правда ли? — произнес Матер, когда они подошли поближе друг к другу.

— Даже пышнее, чем аэропорт в Тяньцзине, — ответил Холлоран, пожимая руку Плановика.

— Рад видеть вас, Лайам. Мне жаль, что ирландская операция прошла столь неудачно.

Холлоран молча кивнул.

— Пойдемте отметимся у дежурного и получим дальнейшие инструкции, — прибавил Матер и, повернувшись, захромал к секретарской конторке, за которой стоял человек в голубой униформе. Холлоран пошел следом, оглядываясь по сторонам.

Служащий офиса за круглой конторкой сразу обратил внимание на приближающуюся пару, и как только Матер и Холлоран поравнялись с ним, осведомился у них сухим, официальным тоном:

— Чем могу быть полезен?

— Матер и Холлоран, к сэру Виктору Пенлоку. Назначено на девять часов. Мужчина за конторкой даже бровью не повел; если он и был удивлен тем, что двое незнакомцев, стоящих перед ним, так запросто объявляют о назначенном приеме у самого президента Корпорации, то по его лицу этого никак не было заметно.

— Организация? — спросил он все так же холодно.

— Думаю, что эта информация не столь необходима. Вы согласны со мной? — ответил ему Матер.

Секретарь, очень молодой юноша в очках, с абсолютно невыразительной внешностью, сел за свой столик и забарабанил пальцами по клавишам компьютера. Зеленые полоски набранного текста отразились в стеклах его очков. Очень скоро лицо секретаря приняло менее строгое выражение, хотя его манеры остались столь же сдержанными, а тон — холодным и официальным. — Вам потребуются идентификационные карточки, — произнес он и нажал на кнопки какого-то механизма, расположенного под его конторкой и потому скрытого от глаз посетителей. Несколько мгновений спустя он уже выкладывал на стол две желтых полоски: на одной из них в верхнем углу заглавными буквами было напечатано имя Маттера, а на другой — Холлорана. Он сунул их в два пластмассовых клипса и подтолкнул к посетителям:

— Прикрепите их на лацканы ваших пиджаков, пожалуйста. Вам нужно подняться на девятнадцатый этаж. Вы можете добраться до двенадцатого этажа на внешнем подъемнике, а затем пересесть на внутренний лифт, который доставит вас на девятнадцатый этаж. Либо можете воспользоваться экспресс-лифтом — как вам будет удобнее, — он показал рукой на двери лифтов, расположенных позади его конторки.

— Мне больше нравится внешний подъемник, — весело объявил Матер. — А вы что скажете, Лайам?

Холлоран улыбнулся, вешая свой значок на грудь:

— Ничего не имею против. Они пошли сквозь толпу на первом этаже, гудящую, словно пчелиный рой в улье; Матер радовался, как ребенок, которого впервые взяли на праздничную ярмарку. В это время из спустившегося сверху лифта вышло несколько пассажиров. Матер и Холлоран направились к свободной кабине.

Войдя в нее, Матер быстро нажал на кнопку двенадцатого этажа, чтобы остаться лишь вдвоем с Холлораном в полупрозрачной капсуле подъемника.

Как только автоматические двери за ними закрылись, выражение лица старого Плановика резко изменилось — оно стало чересчур серьезным и сосредоточенным. Лифт плавно поднимался вверх, и сквозь толстые стекла кабины взгляду открывались знакомые пейзажи.

— Что же случилось, Лайам? — тихо спросил Матер.

Холлоран не отрываясь смотрел на суматошную толчею на городских улицах, постепенно уплывающих вниз, уменьшаясь в размерах, уступающих место широкой панораме города.

— По моим подсчетам, наш клиент умер в момент похищения или вскоре после этого. Мы знали, что у него было слабое сердце. В медицинской справке, полученной от их компании, упоминалось, что он перенес микроинфаркт около двух лет тому назад.

— Но вы не знали, что он мертв, пока не явились к ним с деньгами.

Холлоран кивнул. В это время за стеклом кабины открывался роскошный вид: воды Темзы сверкали, серебрились под солнечными лучами. На востоке возвышался величественный собор св. Петра, а на западе — Тауэр; вдалеке начинали смутно вырисовываться серые очертания башен, шпилей и мостов старого Лондона.

— У меня было предчувствие. Они не разрешили мне связаться с клиентом по телефону — сказали, что я должен поверить им на слово, и что он в полном порядке. Мне не приходилось выбирать...

— Убийцы, — произнес Матер. — Кровожадные ирландские разбойники.

— Они считают себя солдатами. Они ведут войну.

— Похищение людей и убийства? Беспорядочные поджоги? Очень странная война.

— Война всегда никогда не бывает нормальной.

Старик искоса взглянул на Холлорана, оторвавшись от созерцания красот пейзажа за окном:

— Я слишком хорошо знаю вас, чтобы подозревать в каких-либо связях с ИРА.

Холлоран следил за медленным полетом геликоптера, похожего на огромную стрекозу. Вертолет направлялся в аэропорт Батерси, строго придерживаясь определенного маршрута над рекой, повторяя все ее петли и изгибы, — очевидно, на тот случай, если произойдет неожиданная авария в воздухе, чтобы причинить как можно меньше ущерба людям, зданиям и машинам. — Я читал ваш рапорт, — вновь заговорил Матер. — Почему вы выбрали именно «Хекклер и Кох»? Ведь «Ингрем» компактнее, его легче спрятать.