Однажды - Герберт Джеймс - Страница 23

— Мисс Квик... — только и выдавил он в ответ.

— Я же просила звать меня Нелл. Так гораздо приятнее, правда?

Сегодня она прекрасно владела собой, это было видно по ее позе — женщина прислонилась к дверному косяку, на губах играла такая же насмешливо-вызывающая улыбка, как в момент первой встречи. Да и голос звучал весьма уверенно. Быть может, она и выбежала из коттеджа в панике, когда тарелка разбилась о каменный пол, но сейчас Нелл явно не смущал тот загадочный эпизод. На ней была та же длинная и тонкая юбка, что и раньше, ее кайма болталась где-то на уровне икр, но вместо плетеных сандалий на ногах виднелись более практичные башмаки на широких каблуках. Блузка тоже казалась более официальной, хотя одну из расстегнутых пуговок вполне можно было и застегнуть; темные, как вороново крыло, волосы только частично усмирял бант на затылке.

— Да, ты ведь знаешь Нелл, верно, Том? — спросил Хьюго, сияя улыбкой, как будто их знакомство доставляло ему огромное удовольствие. — Я говорил, что кое-кто станет заглядывать к тебе время от времени, но, держу пари, ты не представлял себе, что это будет такое восхитительное создание, как Нелл.

Мисс Квик покачала головой, глядя на Хьюго с шутливым укором.

— На самом деле, — продолжал его приятель, — обязанность Нелл — ухаживать за отцом. И она с этим прекрасно справляется.

— О, сэр Рассел не доставляет особенных хлопот, — оторвавшись от дверного косяка, она подошла к Тому. — Бедняга спит большую часть суток. Хотя в ночное время — редко. Забавно, что умирающие всегда боятся заснуть ночью, — мягкий тон голоса странно противоречил жестокости замечания.

Киндред нахмурился. В этой женщине было что-то такое...

— Том хотел бы навестить сэра Рассела, — Хьюго явно не заметил бестактности сиделки. — Что ты скажешь, Нелл? Достаточно ли отец бодр сегодня?

— Почему бы и нет, — ответила женщина, продолжая смотреть на Тома. — Это не повредит, даже если сэр Рассел и не сможет осознать происходящее. А все из-за наркотиков: они затуманивают его сознание. Но что толку уменьшать дозу: бедняга только больше страдал бы.

— Я провожу тебя наверх, Том, — резко перебил ее Хьюго. — Однако приготовься, это не слишком приятное зрелище.

Чувство глубокой грусти как будто отодвинуло в сторону то изумительное ощущение выздоровления, которое охватило его раньше; Том пошел вслед за другом по широкой лестнице. На ее середине, повинуясь внезапному импульсу, он повернул голову и взглянул на Нелл. Женщина по-прежнему насмешливо улыбалась, но вместо обольстительного выражения в ее темных глазах явственно читалась плохо скрытая жестокость.

13

Орлиное гнездо

Предстояло пройти немалое расстояние — на верхний этаж Замка Брейкен, к странному изолированному помещению. Его придумал и соорудил первый обитатель дома, вдохновленный прекрасным видом, открывавшимся с крыши. Некогда романтическое место для обозрения окрестностей теперь превратилось в последний приют умирающего старика. Затхлый воздух здания наполнял легкие, и страх Тома усиливался с каждой ступенькой. Хотя молодой человек никогда не питал особенной любви к Замку, он все же не мог припомнить, когда его отвращение было таким сильным. Возможно, надвигавшаяся кончина старика стала частью этой атмосферы, как когда-то давно могущественное присутствие сэра Рассела придавало всему укладу дома что-то вроде движущей силы; жесткая дисциплина держала в повиновении членов семьи и прислугу, пока немощь не начала медленно брать верх. Каково будет теперь оказаться свидетелем полной утраты сил, увидеть человека, которою он боялся до такой же степени, как и уважал, на пороге смерти? Том мучительно переживал предстоящее свидание.

Длинные пыльные шторы на окнах второго этажа были наполовину приспущены, и потому мрак казался почти могильным. Вытертый ковер, чьи поблекшие цвета почти невозможно было различить, тянулся по всей длине коридора и до самого верха лестницы, а гобелены, тоже утратившие краски, почти полностью закрывали обитые дубовыми панелями стены. Каждая дверь здесь, будь то спальня или малая гостиная, была плотно закрыта, словно запечатана от любопытного взора, в дальнем конце коридора часы в длинном деревянном футляре, с циферблатом из гравированной латуни издавали глубокое звонкое тиканье. Когда Том взглянул на них, минутная стрелка дернулась, и он услышал громкий щелчок; часы изрядно отставали, и он не сомневался, что колесики и пружинки внутри сильно поизносились — как и сам дом. Эти часы, казалось, символизировали не только упадок Замка Брейкен, но и медленно уходящие жизненные силы его хозяина, биение сердца, которое, как и тиканье часов, словно наливалось свинцом.

Киндред хлопнул по перилам ладонью, чтобы хоть немного прийти в себя.

— Ты в порядке, старина? — Хьюго с беспокойством оглянулся через плечо.

— Извини. Просто опять одолели дурные мысли. Меня предупреждали, что время от времени на меня будет наваливаться депрессия.

— Боюсь, то, что ты сейчас увидишь, нельзя отнести к числу приятных зрелищ. Уверен, что хочешь идти дальше?

Кивнув, Том погрузился в молчание, пока они не добрались до площадки третьего этажа, где было еще более мрачно. Здесь занавеси задернули совсем плотно.

— Не понимаю, Хьюго. Почему дом напоминает склеп?

Его друг остановился, чтобы отдышаться.

— Не нарочно, — сказал он, облокачиваясь на перила, — просто на этом этаже никто не живет. У Хартгроува комната там, наверху, — ты же знаешь, когда-то здесь были в основном комнаты для прислуги, и это очень кстати, потому что так он ближе к отцу по ночам. Однако должен признать, что кое в чем ты прав. Дом выглядит и пахнет как какой-нибудь чертов склеп. Похоже, я никогда не замечал этого — слишком занят, вечно ношусь туда-сюда, ухаживая за отцом. Наверное, просто привык.

Он огляделся, сморщив нос. Здесь не было дубовых панелей, только выцветшие обои, которым вполне могло быть полвека, а то и больше. Никаких украшений — ни картин, ни гобеленов, ни мебели. Все двери, краска на которых потрескалась и облупилась, закрыты, как и этажом ниже. В середине коридора находилась другая, более простая, лестница. Двое мужчин направились к ней; дыхание Хьюго стало слегка затрудненным.

— Давным-давно следовало пристроить лифт, но ты же помнишь, у отца проблема с ограниченным пространством, — жаловался приятель, когда они вновь начали пониматься по лестнице. — К сожалению, нынче с деньгами слегка туговато, чтобы тратить их на такие дорогие штуковины, да ему сейчас в любом случае лифт не понадобится. Однако я бы поберег свои бедные ноги. И Хартгроув тоже... Старик мотается вверх-вниз так, что только берегись. Жутко преданный слуга и все такое.

Том удивился, что финансовые ресурсы Блитов не безграничны: состояние сэра Рассела всегда казалось ему беспредельным. Как будто читая его мысли, Хьюго произнес:

— Оставшуюся долю отца от прибыли в его компаниях по импорту сильно урезали с тех пор, как он удалился от дел. А постоянное колебание фунта жутко повлияло на торговлю в последние десятилетия. То он стоит крепко, то понижается, поэтому невозможно ничего спланировать наперед. Разумеется, его доля чего-то стоит, если бы он решился продать ее. Конечно, нельзя сказать, что дела наши совсем дерьмовые, но доходы не те, что бывали когда-то.

Том был не прочь проявить любопытство:

— А почему бы тебе самому не заняться делами?

— К сожалению, чувство семейственности нынче тоже не то, что раньше, — Хьюго остановился и внимательно посмотрел на старого товарища по играм: — Не думаю, что отец когда-нибудь верил в мои способности к бизнесу. Он ставил препятствия любой моей попытке занять место в его фирме. Господи, да я готов был начать мальчиком на побегушках, если бы он только позволил, а уж затем я мог сам проложить себе дорогу, я бы карабкался наверх собственными усилиями, Том! Но как же, отец не желал ничего подобного. Боюсь, что он не слишком-то верил в своих сыновей.